— Здравствуйте. Женя дома? Я одноклассник.
— Дома-дома. Проходи, как тебя? Проходи, Петя. Женя убирается в своей комнате. И пусть убирается получше! — грозно повысила голос стaруха, чтобы её слышали из прихожей.
— Ступай на кухню — приказала бaбка — Любишь пирожки с яблоками?
— Да.
Я испытал облегчение. Пирожки не суп. Не котлеты. Тем более не каша! Некоторые пичкают детей в обед кашей. Брр!
Вообще, домой к друзьям, лучше в обед не соваться. Родители непременно усадят за стол. И ну шантажировать «Не выйдете, пока все не съедите!». Или начнут подло стравливать «А ну, кто быстрей?». И ты ешь, а куда маленькому деваться. А сладкие пирожки другое дело!
Сев за стол, получил пару румяных пирожков
и компот. Расправился с угощением в пять минут. Тут же получил ещё. Бaбка была здорова печь!
Едва доел пирожок до половины, как появилась красивая девочка моих лет. Одиннадцать, не больше. Она была очень угрюма и оттого ещё краше. Я позабыл жевать: такие у неё голубые глаза и вздёрнутый носик. «Женькина сестра», — смекнул я, хотя прежде её не видал.
Ожгла глазами, не здороваясь, небрежно села напротив и получила порцию известного укора в пику аппетиту.
— Посмотри, как мальчик хорошо кушает! — попеняла девчонке стaруха, а меня погладила по голове. — Лётчиком будет, героем CCСР.
Я-то хотел космонавтом, трижды героем, но я всё равно почуял превосходство над противником. Этим бы всё и кончилось, но лишь бaбка вернулась к плите, как девчонка показала мне длинный язык и оттопырила уши.
«Ах, так!» — вспыхнул я, и забил в рот оставшуюся половину пирожка. Едва проглотил. Выступили слёзы, девчонка красноречиво покрутила у виска пальцем.
Тут же, со словами: «Кушай-кушай, деточка», — мне подкинули ещё горяченьких.
На это «деточка» девчонка беззвучно трясётся, картинно схватившись за тощий живот, скачут её глаза и плечи. Ей в дyрдом: на руках бы носили.
Я беру пирог, кусаю, насколько хватает рта. Пара взмахов челюстью, глотаю. Девчонка кушает помаленьку и не сводит с меня насмешливого взгляда. Глазищи её обидно не мигают. Женька, дyрак, всё не идет. Пирожки съедены.
— А вот с пылу с жару! — всё мечет и мечет стaруха.
Я уже набит пирожками, но не сдаюсь. На седьмом пирожке, у девчонки сползла с лица улыбка. На девятом она со страхом глядит на меня. Победа. Победа не радует.
— Глянь, как хорошо кушает твой одноклассник! — призывает бaбка девчонку. — А ты?
— Он не мой — мрачно говорит та.
— А чей же? — хохотнула стaруха.
— Не знаю. Дyрачок какой-то…
— Вот я тебе по губам! А ну извинись! — прикрикнули на неё.
— Извините, конечно, — фыркнула девчонка — Но я его не знаю. Откуда он вообще?
И отвернулась, только косы взлетели. Пауза.
— Мальчик, ты кто? — после стольких скормленных мне пирогов, осторожно интересуется бaбка и тычет лопаткой в девчонку: — Ты Женю знаешь?
А я ей с паузами и одышкой:
— Нет. Знаю только вашего мальчика Женю.
— У нас нет мальчиков…
Подгорали пирожки, стaруха хлопала глазами. Живот у меня разнесло, как на сносях. Дыхание сделалось поверхностным. Вот-вот, и пироги выйдут боком, чтоб не сказать хуже…
— Ты в какую квартиру пришёл? Номер? — спрашивает меня стaрушка.
— Сорок пятую.
— А это сто пятнадцатая…
Короче, я ошибся подъездом. Женька-то у нас
в классе новенький. Я всего раз и был у него, и даже в квартиру не заходил – обождали с пацанами на лестничной клетке.
Нагибаюсь обуть ботинки, в глазах темнеет: так объелся через эту девчонку. Да зазря! Покраснел, отдуваюсь. Пот по лбу. Шнурки не даются. Плюнул, хотел так уйти помереть, но старyха сама зашнуровала. Женька победоносно стоит руки в боки, ухмыляется. Ой, как мне плохо!
— Заходи ещё, — виновато сказал бaбка.
— В следующее воскресенье беляши с мясом…
И тут я упал в обморок…
Автор: А. Болдырев
