В школьные годы гостила я у бабушки в деревне. Сдружилась с девочкой, которая также на каникулы приехала. Пришла к ней в гости, а ее бабушка Мария Ивановна ягодой нас угостила и ласково называла «яхонтовые мои».
Прибежала я домой и свою бабушку спросила:
— А что такое «яхонтовый»?
— Это значит драгоценный – так в старину обращались к дорогому твоему сердцу человеку.
— А чем же я дорога бабе Маше, раз она меня так назвала?
— Да, она так многих называет, была одна история.
— Расскажи, — пристала я к бабушке.
— Давно это было, — после вoйны. Появилась в нашей деревне женщина с сыном, заняла пустующую избушку, и стали в ней жить. Женщина была неразговорчивой и далеко не красавицей, а вот сын ее Прохор, восемнадцатилетний паренек, — красив лицом. На артиста похож был: волосы темные, слегка волнистые; в деревне поговаривали, что есть в нем что-то цыганское, другие шептались, что на молдаванина похож. Но никто не знал истинного его происхождения. Скорей всего и сама мать не знала, кто его отец. Но только вот беда – странным паренек оказался. Что-то с речью у него было, поэтому в основном молчал и улыбался.
Смотрит на человека своими открытыми голубыми глазами и улыбается. Работать он мог только пастухом, — вот и поручили ему пасти летом деревенское стадо. А Марусе тогда было всего семнадцать лет, — теперь ее все зовут Мария Ивановна или баба Маша. И вот утром выгоняет Маруся корову, а Прохор смотрит на нее, — взгляд отвести не может. И четко проговаривает только одно:
— Яхонтовая моя.
Маруся смущается и убегает. А дома мать наказывает ей:
— Смотри, остерегайся Прошку, а то он не в себе, неизвестно, чего ожидать от него. Тут вмешался дед Макар:
— Не слушай, Маруся, бабских сплетен; Прохор хоть и чудной паренек, но беззлобный, сердце у него доброе, к нему все собаки ластятся, он птиц раненых выхаживает, — мухи не обидит. Одно худо – в женихи он и впрямь не годится. С того дня перестала Маруся боятся Прохора. А он, как видит, что она корову за ворота выгоняет, подойдет и в карман ей то пряник сунет, то поделку какую деревянную (Прохор по дереву мастерил хорошо). А однажды подошел к Марусе и букетик цветов полевых в руки ей отдал. Маруся покраснела, хотела убежать, а Проша задержал ее и тихо так, ласково сказал:
— Яхонтовая моя! — И в глазах у него слезы стояли в этот момент. Маруся испугалась, — уж так слова его до сердца дошли, что не по себе ей стало. А через год, когда Марусе восемнадцать исполнилось, посватался к ней Степан, недавно со службы армейской вернувшийся. Маруся согласилась, родители тоже добро на свадьбу дали, и решили в ноябре поженить молодых. Как узнал Прохор, что Маруся сосватана, три дня его никто не видел. Говорили, что дома на сеновале он, мать ему еду относила, только он ни к чему не притрагивался.
А потом снова появился Прохор на людях, только улыбка у него грустная была. По-прежнему здоровался с Марусей, но «яхонтовой» уже не называл. Наступил ноябрь. Выпал снег, речка покрылась льдом. До свадьбы оставалось три недели. Маруся с подружкой Тоней пошли на речку; привязали к валенкам металлические полозья – самодельные коньки – и вышли на лед. Снег припорошил еще неокрепший ледок. Девчонки и не заметили, как оказались в воде, даже не услышали, когда лед под ними хрустнул. Их крики о помощи услышал Проша, который как раз, чуть поодаль, за деревьями, набирал воду, — раньше с речки водицу носили. Кинулся на помощь, еще не поняв, кто там в воде. Тулупчик свой овчинный скинул с себя и бросил на лед. Первой Тоня ухватилась, — вытянул он ее. А потом к Марусе кинулся. Но тулупчик короткий, — не могла она дотянуться. Прохор ближе подполз, лед под ним затрещал. Но Маруся успела ухватиться. Он ее вытащил, но сам провалился, а Маруся отползти успела. Повернулась… а Проша под лед ушел. Кричала она на весь берег, Тоня ее удерживала и кое-как в безопасное место увела.
— Ты слышала, он же сказал «яхонтовая моя»! – плакала Маруся.
— Да что ты, ничего он не говорил.
— Говорил, говорил, — я слышала, — рыдала Маруся, — уже когда меня вытащил, а сам в воде был, сказал: «яхонтовая моя».
Свадьбу пришлось отложить до весны. Степан оказался человеком понимающим и добросердечным. Он терпеливо ждал, когда Маруся оклемается, и сердце ее успокоится.
Маруся прожила со Степаном долгую, спокойную, светлую жизнь; трое деток у них, внуки растут. Никто не помнит в деревне, чтобы слово дурное кому сказала, знают ее все доброй и улыбчивой. А если человек какой понравится, то не скупится на похвалу и с улыбкой скажет: «Яхонтовый мой». Особенно к детям так обращается. Видно, слово это запало ей в душу и осталось на память от пастуха Проши. Не судьба ему была сердце свое Марусе отдать, так он за нее жизнь отдал…
Автор: #ESPAWN_Journal
