До сорока лет никто Василия иначе как Васькой — охламоном и не звал. Вот уж действительно, охламон. Никак детство в одном месте не наиграется. Уж как только не учили его за проказы. И коллеги по работе подкарауливали за проходной, и начальство его без премии оставляло. Да только всё без толку . Ваське как «с гуся вода». Головой покивает, мол, виноват, да на следующий день по новой что-нибудь отчебучит. Ни дня без проказы не проходит.
Работал он водителем в гараже на большом заводе. И первыми от его проделок страдали его же коллеги. То кому-нибудь дверцу шкафчика на болты закрутит. Человеку переодеваться нужно, чтобы домой идти, а он вместо этого полчаса гайки крутит. И так изощрённо выражается во время работы, что Васька аж светится от счастья. Спрячется где-то и улыбается там, как «помойное ведро на солнышке». Особливо новеньким доставалось. То за ведром компрессии их пошлёт на склад, то тормозные колодки заставит маслом смазать, чтобы не скрипели. Механик в ремзоне чуть не плакал от его выкрутасов.
Однажды, когда Васька был на ремонте, вообще чуть того до ручки не довёл. Механик был зол на Ваську и докапывался до каждой мелочи. Вот и решил Васька его проучить. Взял старую робу, напихал в неё ветоши и подсунул этот манекен под машину. Затем опустил домкрат и зажал манекен под многотонным авто. Для пущей убедительности снял ботинки и приделал к штанинам манекена, а сам залез в кузов и принялся ждать механика.
Тот вскоре появился, чтобы проверить — не отлынивает ли Василий от работы. И когда подошёл поближе, Васька громко застонал: — Помогите-е-е!
Механика аж подбросило, когда он увидел ноги, торчащие из под грузовика. Он было кинулся поднимать домкрат, но передумал, после схватил манекен за ногу и стал тянуть на себя. Старая роба не выдержала и механик сел на пятую точку, держа в руках оторванную ногу.
Весь белый от ужаса, механик оторопело глядел на ржущего в кузове охламона. А после, не выпуская ноги из рук, помчался за удирающим в одних носках Васькой. А Васька, хоть был и в одних носках, но бегал прытко. Не догнали его. Едва привели в порядок механика с помощью молитвы и спирта, как появился Василий. С коньяком и виноватой физиономией. Очень многим хотелось малость перекосить ту физиономию, но обошлось без мордобития.
Но больше всего любил Василий изображать злую собаку. Подкрадётся бывало к кому-нибудь и исподтишка схватит рукой за щиколотку. При этом заходясь лаем. И до того у него похоже получалось, что люди аж подпрыгивали на месте, искренне считая, что на них напала Жужа — заводская безобидная собаченция. Которая в жизни своей никого не обидела. Наоборот, каждый считал своим долгом угостить её чем-нибудь вкусненьким.
И как только инфаркт никто не заработал после такого? Но Ваське очень сильно нравилось так разыгрывать людей. Пока однажды не приехала с проверкой на завод дамочка из санэпидемстанции. Ей выделили сопровождающих, с которыми она обходила весь завод. Дамочка была непростая, с характером. И спуску не давала никому. Находя нарушения где угодно. И вот в один прекрасный момент, когда она с сопровождением зашла в гараж и приступила к осмотру боксов, как на беду, попался ей наш охламон.
Шла она первой, обогнав сопровождающих, громко возмущаясь масляными пятнами на бетонном полу. Тут то и угораздило Василия подкрасться к ней. Увидев из-за машины громкоговорящую мишень, он мигом забежал ей за спину и ухватив за щиколотку, пискляво залаял. К сожалению, никто из сопровождающих не успел ничего сделать. Дамочка кулем свалилась в обморок прямо на Василия.
Тот же, выбравшись из-под странной дамочки, оказался в кругу начальства, глядящего на него с неприкрытой лаской во взгляде. Тут-то Василий и понял, что сейчас его будут бить. Он даже прикрыл глаза от страха, но ничего не происходило. Вокруг стояла мертвая тишина. Отомкнув слегка веки, он увидел, как дамочка пришла в себя и смотрит на него. Впервые в жизни Василию стало стыдно. Начальник колонны отвёл его в сторонку и сказал, чтобы Василий загладил свою вину любым способом. Иначе на заводе ему не работать.
Я не знаю, как заглаживал свою вину наш охламон, но через два месяца Василий уже был женат на этой дамочке. Которая, действительно, оказалась с характером. Охламона стало не узнать. На работу он теперь шёл в строгом костюме, на производстве вёл себя примерно. С коллегами по работе не выпивал. И на все вопросы отвечал по существу. Лишь в его глазах была такая неприкрытая грусть, что нас за душу брало.
Всем крепкого здоровья!
