Мама нас ждала. Визит нашего дружного семейства к ней в гости был согласован за месяц до самой даты.
Мы проснулись, я отправила Стаса будить детей, сама пошла искать очки, почему-то исчезнувшие с привычного места. Не нашла. Решила надеть линзы, чтобы найти очки. Но контейнера с ними в ванной комнате не было.
Я щурилась и искала. Часа полтора, если не больше. Хотя с моим «минусом» давно выработалась привычка всегда складывать очки в одно место. А линзы? Кому помешал мой контейнер? Не могли же у него вырасти ножки?
Муж заботливо расспрашивал детей, не они ли решили напакостить и спрятали важные мамины приспособы. Надо было слышать, как он увещевал двухлеток вернуть всё по местам. Он даже к поискам присоединился, старательно рыская о особо недоступных местах.
В итоге я плюнула на поиски. Написала записку с указанием марки контактных линз, и отправила мужа в оптику, расположенную в ста метрах от нашего дома. Пока он ходил, мы успели позавтракать, с горем пополам.
Приведя в порядок глазки, я стала собирать детей, усадив супруга за стол. К концу его трапезы чистые детки в красивых костюмчиках были готовы к выходу. Как и я.
— Идите, я сейчас спущусь! — предложил Стас.
На улице мы прождали минут двадцать, только тогда я решила позвонить.
— Не могу найти ключи от машины! Всю квартиру перерыл! Милая, а у нас молоко есть? Домового задобрить, а то расшалился чувак сегодня! — выдал мне ненаглядный. — Как найду, сразу выйду!
Ещё через двадцать минут мы поднялись, чтобы переодеться: новые костюмы пали пред натиском осенней слякоти.
По квартире словно Мамай прошёл: всё перевёрнуто и отодвинуто. А под кухонным столом стояло блюдце с молоком. Я так поняла, что для домового.
— Нет нигде! Родная, сама видишь — не судьба! Звони маме, скажи ей, что мы не приедем, — и лицо такое невинное-невинное.
Я сразу подумала, что все утренние потеряшки — это не случайность. И решила проучить мужа за устроенный им детский сад.
— Алло, мам, — я начала разговор, глядя супругу в глаза, — мы не сможем приехать! — бросила хитрый взгляд на Стаса, который даже не думал скрывать светящееся от счастья лицо, ушла в другую комнату и шёпотом добавила: — Мамуль, а давай лучше ты к нам?
Она согласилась — сильно по внукам соскучилась. Я не стала никому ничего говорить. Зачем сюрприз портить?
Очки нашлись мистическим образом. Как сказал Стас, за кровать завалились. Хотя я там искала! Всё-всё ощупала, не было их там. Контейнер тоже нашёлся. Под ванной, в самом дальнем углу. И куда же без ключей от машины, обнаруженных в кроссовке Стаса?
— Вот видишь: я его молочком задобрил, он поиграл и отдал! — выпалил отец моих детей и со спокойной совестью намылился за компьютер. Но нет тут-то было: нейтрализация последствий бурного процесса поисков легла на его плечи.
Мы с малышнёй пошли делать бисквит, маме к чаю подать.
К её приезду всё было готово: в квартире чистота и порядок, довольный муж залип в онлайн-игру, дети увлечённо украшали торт кружочками банана и шоколадной стружкой. Звонок в дверь и гостья на пороге, как я и думала, стали приятным сюрпризом для детей, и «очень приятным» — для Стаса.
Всё прошло мирно. Относительно. Не считая гневных взглядов супруга, бросаемых в мамину сторону, в которых так и читался вопрос: «И какая нелёгкая тебя принесла?»
Ближе к вечеру я вызвала маме такси, она вручила внукам подарки и уехала. А я решила ответить на немые вопросы Стаса:
— И так будет каждый раз, когда в нашей квартире будет баловаться «домовой».
Он поник:
— Догадалась, да? Ну прости. Просто твоя мама…
— Ты мог сказать, что не хочешь ехать. Мы бы тебя дома оставили, — перебила я «домового».
— А что, так можно было? — удивился он.
Тридцать лет мужику! Скоро четвёртый десяток разменяет. А такой фигнёй иногда страдает и такие глупые вопросы задаёт. Это же надо было додуматься, спрятать очки и ключи от машины, лишь бы к тёще не ехать, и свалить всё на несчастного домового. Детский сад, шестая группа.
P.S. Мама сегодня звонила, в гости приглашала. Стас опасливо отказался от приглашения, но, увидев отсутствие реакции, расслабился. А мы поедем. Только я детей у мамы оставлю, а сама домой вернусь. К своему проказнику-домовому.
