Пока Женю кормила бабушка, он кушал борщ за папу, за маму, за всех святых и секретарей ЦК КПСС. К 7 годам уровень супа в организме Жени достиг критической отметки. Варёный лук теперь цеплялся за кадычок и лез обратно. Евгений аккуратно сплевывал его в тарелку, по краям которой уже отдыхала капуста и укроп.
С понедельника по пятницу Женёк цедил только суповую жижу. Но в выходные под присмотром мамы приходилось жевать овощной жмых.
«Доедай, а то не вырастешь», — говорила мама, стоя у плиты. Одной рукой она помешивала новый борщ, другой — рыбий хвост в соусе из овсяной каши. Мама любила, чтобы без химии. Поэтому даже кошка в этом доме могла пояснить за диету номер 5. Киса смотрела, как человеческий детёныш лакает красную бурду, и благодарила судьбу за то, что родилась кошкой.
«Я согласен! Пусть не вырасту!» — сказал Женя и бросил ложку в суп! Революционер обулся, громко крикнул, что уходит погулять навсегда, и хлопнул дверью.
«Будут знать!» — бурчало где-то в желудке.
Снаружи окна родной квартиры дразнились тёплым светом. Но парня было не сломить. Где-то через час Женю намочил дождь. Потом вообще стемнело. Поскрипывая ржавыми качелями, беглец поймал себя на мысли, что кушать больше не хочется. А хочется жрать!
Возвращение домой было тайным. Не разуваясь, бунтарь прошуршал на кухню. И там, прямо из кастрюли, попрал все свои гастрономические принципы. По ощущениям ничего вкуснее Женя до сих пор не ел. Было густо и пресно, — одним словом, божественно!
На четвертом половнике зажёгся свет. Конспирация рассеялась, и сквозь сытое похмелье Женёк разглядел родителей. Когда мама увидела, что сын наворачивает кошачью баланду, то прилегла в обморок. Отец порекомендовал к блюду хлеба и горчички. А бедная кошка кидалась на всех и орала голосом селёдки, у которой угнали шубу.
Женя всё-таки вырос. Правда в наказание ему досталась я. А борщ — единственный суп, который я умею готовить. На вкус, как кошачья баланда. Но с хлебом и горчичкой, вроде, ничего…
Автор: Мадам по прозвищу Гурман
