Два года назад мoя Олеська окончила шкoлу. И не стала никуда поступать.
Всего два предложения, два факта. А сколько зa ними трагедии! Причем не моей, не Лесиной, не нашей семьи вообще. Трагедии посторонних людей.
Знакомые, друзья, коллеги, родственники задавали один и тот же вопрос: «Где дочка учится?». А услышав, что пока нигде, начинали закатывать глаза и заламывать руки, словно произошло что-то страшное и непоправимое. Меня стыдили все, кому не лень: “Как же так, ты безответственная мать, ты не думаешь о бyдущем ребенка!”.
А я-то как раз думала.
Просто к концу 11 класса стало ясно, что Леська не знает, кем хочет быть. То ли продюсером, то ли психологом, то ли самолетики из бумаги клеить. Вот не знает и все тут. Поступать только ради диплома, чтобы «корочка» была? Просиживать штаны в университете ради галочки в графе «высшее образование?
Мы семьей решили, что поступление надо отложить. Дать Лесе возможность нащупать то, чем захочется заниматься пусть не всю жизнь, но хотя бы значительную ее часть. Попробовать работать – везде, где будет интересно, примерить на себя разные профессии.
Ни для меня, ни для нее это решение не было чем-то тяжелым и вымученным. Олеся год жила и училась в Германии в гимназии, выиграв грант культурного фонда. Так вот у немцев это вообще обычное дело – дети после школы берут год или два на «подумать». Занимаются волонтерством, путешествуют, пытаются услышать себя, методом проб и oшибок найти свое призвание. Это год передыха, когда над тобой ничего не висит, ничего не давит. Ты можешь спокойно раздумывать и, например, готовиться к экзаменам без лихорадки, спешки, нервных срывов и ведра валерьянки.
Леська в вуз не пошла. Съездила отдохнуть в Питер, потом создала свое агентство с мастер-классами, затем вышла на работу, нащупала то, что «прямо мое, мама!». Параллельно занималась разными клевыми проектами, осуществляла свои мечты – побывала, например, в Корее, на которую сама и заработала. И наслаждалась.
Ее лучшая подруга-медалистка поступила туда, куда сказали родители. Работать по этой специальности она вряд ли будет – не ее выбор, так было надо, чтобы все были довольны. Вторую одноклассницу пихнули на платное лишь бы училась, не болталась без дела. 300 тысяч в год. Факультет выбирал папа: тот, где дают модную «хлебную» профессию. Эта девочка уже тоже понимает, что это образование ей не нужно, но и бросить не может. Зато обе уже два года учатся. Родня и окружение спокойно.
Мои же знакомые причитали: «Девочка теряет год!». Я впадала в ступор, когда меня кто-то начинал отчитывать за Леськину неучебу. Сначала пыталась объяснять, иногда даже ловила себя на оправдывающихся интонациях.
Потом однажды прервала приятельницу простой фразой: «Зато у нее международный проект, великолепный опыт и зарплата выше твоей ровно в два раза». Она обиделась. Зря я так, наверное, но нужно было как-то защищаться.
В этом году Леська поступила. Будет получать ту профессию, которая ей действительно нужна – она уже знает точно, что хочет заниматься продюсированием и организацией крупных мероприятий. Вчера обмыли ее студенческий билет.
Мы никуда не опоздали. Мы просто едем в том темпе, какой нам комфортен. И, главное, туда, куда нам надо…
Автор: Ольга Киц-Ковязина
