Дождь лил уже неделю, и музыканту никак не удавалось собрать публику. Конечно, никто не хочет мокнуть под дождем, пусть даже под веселый мотив. Трактирщики тоже не горели желанием пускать к себе Барда, да еще и отягощенного котом.
— У меня аллергия на хвостатых, — ворчал тощий корчмарь, брезгливо поглядывая на Тузенбаха.
— А у меня аллергия на зануд, — тут же откликнулся кот, — но я же вам этого не говорю?
Корчмарь, недоуменно выпучил глаза и затрясся, тыча пальцем в усатую морду:
— Кот! Кот говорящий, колдовство!
— Нет что вы, — попытался успокоить его музыкант, — это чревовещание, вот смотрите, это я говорю, а кажется, что кот. Фокус такой. Ну?
Бард сделал страшно выразительное лицо и, дернув Туза за хвост, начал корчить рожу.
— Я — знаменитый музыкант, я вам открою свой талант, — занудно произнёс Туз заученную фразу.
Корчмарь промокнул испарину, выступившую на лбу, и все же, с недоверием глядя на животинку, сказал:
— А в прошлый раз вы, вроде как, морды не корчили.
— Вы просто не заметили, — улыбнулся Бард.
— Ну, может быть, — нахмурился мужик, — только я вас к себе все равно не пущу.
— Гад, — не сдержался Туз, и Бард поспешил уйти, чтобы не пришлось вновь показывать чудеса чревовещания.
Почти так же сложилось и в других тавернах: хозяева гнали их прочь, кот возмущался, Бард оправдывался.
К вечеру уставший и промокший музыкант, пряча под плащом лютню, спрятался сам под худым навесом. Туз хоть и выглядел как потрепанное чучелко, тут же заурчал, подбадривая друга.
— Не подлизывайся, — отмахнулся Бард, — из-за тебя сегодня мы три раза чуть не попали на костер!
— Зато бы согрелись, — урчал кот.
— А вчера — дважды в тюрьму! – продолжал упрекать его музыкант.
— Зато у нас была б крыша над головой и миска похлебки, — не сдавался оптимистично настроенный Тузенбах.
— Кому нужна такая крыша и такое тепло, если нет свободы? – возмутился Бард.
— Кому-то сгодится, — кот зевнул, — ну что ты от меня хочешь?
— Хочу, чтоб ты молчал, когда я веду переговоры, — насупился Бард.
— Хотел бы молчаливого, брал бы любого бездомного котейку, а то позарился на вeдьминского зверя.
— Так я брал безмолвного, — напомнил ему Бард, — а ты оказался редкостным болтуном!
— Не без этого, — согласился кот, и в его голосе чувствовалось гордость.
— Знаешь, что, — вздохнул музыкант, — неплохо было б, если бы ты, мой волшебный друг, тоже научился зарабатывать. Это стало бы не плохим подспорьем нам обоим.
— И чем же по-твоему я должен заняться? – удивился кот.
— Не знаю, — Бард шмыгнул носом, — но слыхал, что некоторые коты умеют и сапоги шить, и с великанами сражаться.
— Брешут, — фыркнул Туз, но было видно, что слова друга его задели.
Когда петухи еще не поприветствовали зарю, кот выскользнул из-под навеса и отправился бродить по городу, надеясь и впрямь обрести ремесло.
Для начала он заглянул в подвал к крысам. Серые бестии, конечно, перепугались, но услышав, как ловко хвостатый демон попискивает на их родном языке, успокоились и позвали старейшину.
— Даже не знаю, чем помочь, — седой крыс почесывал клочок уха, — у нас в городе магических котов нет, но вот волшебники имеются, может, они смогут тебя чему-то научить?
— Будьте любезны, скажите адреса, а уж я сам попытаю счастья, — раскланялся Туз и, узнав, куда ему идти, тут же отправился в путь.
Первый волшебник, пухлый как облако, с такой же белоснежной бородой, критически оглядел кота и хмыкнул:
— У меня есть разумный попугай, знающий тысячи рецептов, на что мне ты?
— Я бы хотел научиться ремеслу, вот чем вы занимаетесь? – спросил Туз.
— Я выращиваю лекарственные травы, — рассказал волшебник, — хочешь тоже стать аптекарем?
— Почему бы нет? – кивнул кот.
Но увы, оказалось, что копает он слишком быстро и неаккуратно, повреждая тонкие корешки. Портит травы, пробуя их на вкус, а рядом с мяун-травой и вовсе теряет рассудок.
— Дyрачок! – кричал вслед ему разумный попугай. — Где это видано, чтоб кот аптекарем был?!
Туз топорщил шерсть на загривке, но ушел молча.
Вeдьме, что вязала волшебные вещи, он тоже не сгодился, уж больно быстро Туз размотал всю шерсть, заигравшись с разноцветными клубками.
— Уходи, окаянный, одни беды от тебя, — сетовала старуха, выпроваживая кота со двора.
Не нашлось ему работы и у звездочета. Хотя Туз владел языком звезд, но он совсем не умел считать, и оттого в его предсказаниях попадались сплошные «мур» и «мяу», а не точные даты грядущих событий.
Огорченный и уставший он забрел на ярмарку. Тут среди потускневших от влаги шатров, и пустых прилавков, его взгляд привлекла палатка, расписанная кaбaлиcтичeскими знаками.
Войдя в нее, Туз не увидел ни цыганки, увешанной монистами, ни вещунью с нарисованным третьим глазом на лбу, ни даже мага с хрустальным шаром. Вместо них посреди стола сидел и вылизывал, скажем так, хвост грузный старый кот. Шерсть его поседела от времени. Усы обвисли, а бока раздались вширь. И только в янтарных глазах сверкал задорный огонек. Увидев нескладного подростка, кот потянулся, прекратил умывание и, вальяжно развалившись на скатерти, спросил:
— Кто ты такой, путник?
— Я… — Туз вздохнул, — я никчёмный кот, который не может выучиться ни одному ремеслу, чтоб помочь своему другу пережить тяжелые времена.
— А радуется ли твой друг, когда ты урчишь ему под ухо? — поинтересовался кот.
— Ну, он улыбается и гладит меня, — ответил Туз.
— А рассказывает ли твой друг тебе о своих бедах?
— Конечно, — воскликнул Тузенбах, — каждый день жалуется. То лютня не строит, то девушки не любят, то монетки мелкие.
Кот усмехнулся в усы и важно произнес:
— Значит ты, путник, не просто помогаешь другу нести тяжелую ношу, а берешь ее на свои кошачьи плечи.
— Но как же ремесло, — оторопел Туз, — шитье ботинок, или вязание шарфов, или…
— Запомни важную кошачью истину, — прервал его чудесный кот, и Туз затаил дыхание, внимая великой мудрости, и кот, выдержав паузу, произнёс: — у тебя – лапки!
— Что? – удивился Тузенбах.
— У тебя лапки, — повторил кот, дергая хвостом, — и никакая работа не должна осквернять их. Дело кошек — это поддержка, урчание под боком, и тепло наших сердец. А все остальное — тлен.
Туз аж зажмурился от такого откровения, а когда открыл глаза, решив спросить у кота, что же ответить другу, то мохнатый мудрец пропал.
Барда Туз нашел все под тем же навесом. Музыкант выглядел бoльным и блeдным, он чихал, тер глаза и кашлял.
— Где ты был?! – накинулся он на кота, едва Туз прошмыгнул в их нелепое укрытие.
— Гулял, — ушел от ответа Туз.
— Я всюду тебя искал, — укорил его Бард, — я еще больше промок и, кажется, зaбoлел, а ты… Разве ты принес мне лекарств или теплой одежды? Ты гулял и не думал обо мне, – музыкант отвернулся, но, невзирая на обиду, кот залез на его колени и заурчал свою лучшую песенку, и друг тут же обнял его, радуясь, что они вместе.
— Знаешь, — признался Туз чуть позже, — я никогда не сошью тебе ботинки и не выйду охотиться на великана.
— Почему? – удивился музыкант.
— Потому что, у меня лапки, — довольный собой ответил Тузенбах.
— И что это значит? – не понял Бард.
— Это значит, что моим лапкам и так есть чем заняться, — кот сверкнул глазами и проурчал: — им надо идти рядом с тобой. В любую погоду и при любых обстоятельствах.
Автор: Юлия Гладкая
