Радость от подарка была недолгой: из теоретической собственницы двухкомнатной квартиры в центре города до бесквартирной особы буквально за десять минут. Именно так описала своё состояние Полина, стоило ей узнать подноготную отцовского подарка.
— Спросила у папы насчёт нотариуса: когда мы к нему поедем? А он улыбнулся и сказал, что всё уже оформлено: они съездили к нотариусу за месяц до свадьбы и написали дарственную. Только не на меня, а на Костю. И всё ради того, чтобы я за мужа покрепче держалась, — вспоминает Полина.
Мама Полины ушла от своего мужа десять лет назад. На её взгляд, причина развода банальна: Ярослав Павлович — домашний тиран. С подругами не встречайся, не работай и занимайся домом, деньги только после обоснования трат. На Полину «тиранство» тоже распространялось: никаких мальчиков, в семь вечера быть дома, за использование косметики— домашний арест.
Приобретённый незадолго до развода большой загородный дом был продан — родители Полины развелись и разъехались. С отцом девушка не особо охотно общалась: визиты к нему в гости ей не нравились. Ярослав Павлович требовал от дочери беспрекословного подчинения его новой супруге, приличного внешнего вида (однажды он отволок Полину в магазин за нормальной, в его понимании, одеждой, а мини-юбку, в которой дочь к нему приехала, выбросил), не говорил пароль от беспроводного интернета.
После школы Полина закончила колледж и устроилась работать по специальности. Это тоже стало причиной для усугубления обиды на отца: он отказался оплачивать ей институт, считая что школы для ведения домашнего хозяйства вполне достаточно.
Встреча с Костей и подача заявления в органы записи актов гражданского состояния послужили поводом для звонка Ярославу Павловичу: мама невесты поинтересовалась у бывшего мужа — а не желает ли отец принять финансовое участие в организации свадьбы дочери?
Ответ приятно порадовал будущую ячейку общества:
— Желаю! У меня даже подарок есть, три года как его сдали. Подарок, в смысле. Двухкомнатный!
Полина, при активном участии мамы, задала отцу вопрос: а почему же такой нужный подарок не был вручён раньше? Например, на совершеннолетие? Но ответа они не услышали: Ярослав Павлович не счёл нужным объяснять свои действия и решения.
Первая половина свадебного торжества, профинансированного Ярославом Павловичем, прошла как полагается: тосты, подарки, поздравления, пожелания. Мысленно невеста подбирала обои для отцовского дара под шёпот матери: «С паршивой овцы хоть шерсти клок!»
Момент с вручением ключей был обставлен с апломбом: второй торт в виде планировки квартиры, украшенный небольшим постаментом с вожделенными ключиками. Речь отца, изобилующая советами по держанию молодой жены в ежовых рукавицах. Громкие аплодисменты. Вопрос Полины о поездке к нотариусу. Ответ Ярослава Павловича:
— Всё уже оформлено на твоего мужа. Ещё месяц назад. Если тебе будет некуда идти — будешь за мужа держаться. А не как твоя мать: стоило появиться совместному имуществу, как она хвостом вильнула и всё поделила. Недвижимость должна быть в собственности мужчины, так брак понадёжней будет.
Разочарование. Вспыхнувшая надежда:
— Я Костику шепнула, что надо будет на меня квартиру переоформить — подарок моего отца, так будет честно. Он сказал, что мы потом поговорим. Я подумала, что он не будет против, и продолжила веселиться.
Разговор не удался. Муж Полины полностью разделил политику тестя: нет у жены своего жилья, значит будет держаться за супруга, а не крутанет хвостом в поисках другого мужчины.
Полина кричала, требовала, угрожала разводом. Единственное, чего она добилась, это обещания переписать квартиру на ребёнка, которого Полина когда-нибудь родит от Кости.
Ярослав Павлович от стойкости зятя в восторге. Чего не скажешь о его бывшей супруге: Костя сразу стал персоной нон-грата в доме тёщи. До тех пор, пока справедливость не восторжествует, и квартира не окажется в собственности настоящей владелицы. А вот сама Полина практически смирилась с нынешним положением дел:
— Я не собираюсь разводиться. Поэтому без разницы, в чьей именно собственности находится жильё.
Тут главное, чтобы Костик не собрался вернуться к холостой жизни. Поживём — увидим. А как Вы относитесь к поступку Ярослава Павловича?
