Новые соседи появились у нас летом. Я с коляской возле дома гуляла, когда они вещи перевозили. Вновь прибывшими оказалась семья из четырёх человек: семейная пара с ребёнком, родительница одного из супругов и кошка неопредёленной породы.
Представительница старшего поколения оказалась словоохотливой. Руководя выгрузкой скарба, она успела поведать мне об их семействе практически всё. Откровенничать в ответ я не стала. А если бы решила, вряд ли б у меня это получилось: Екатерина Григорьевна, как представилась женщина, вообще в ответных репликах не нуждалась.
Пару раз мы с ней столкнулись в подъезде, от выслушивания чрезмерных словесных излияний я внаглую отговаривалась тем, что ребёнка пора кормить.
Видимо, эти несколько встреч Екатерина Григорьевна восприняла как разрешение на критику воспитания моего старшего сына.
Помимо грудничка у меня есть восьмилетний сын Ярослав — самостоятельный умный мальчик.
Через пару недель после переезда соседей я ходила гулять с обоими детьми. И угораздило же нас около подъезда встретиться с Екатериной Григорьевной.
Увидев меня, она широко улыбнулась и сделала шаг навстречу. Но стоило её взору упасть на Ярослава, как её улыбка превратилась в оскал:
— Это тоже твой ребёнок? — просила она, уперев руки в боки.
Ярик с писком «Мама!» прошмыгнул мне за спину.
— Твой! — глаза соседки торжествующе блеснули, она сделала глубокий вдох и разразилась гневной тирадой: — Какой невоспитанный мальчишка! Вот я своего внука учу, чтобы он всегда помогал старшим! И сына таким вырастила! А это — форменное безобразие! Да если бы…
— Можно поконкретней: что именно натворил мой ребёнок? — решила перебить соседку: одно дело, когда она нейтрально треплется о своей семье, и совсем другое — наезды на повышенных тонах в сторону моего сына.
— У меня Барсик сбежал, когда мы с ним вышли погулять, — голос Екатерины Григорьевны стал мягче, стоило ей вспомнить о питомце. — Потом он испугался собаки и вырвал поводок шлейки из рук. Я собаку отогнала, стала Барсика искать. Попросила этого мальчика мне помочь. А он отказался! Что за дети нынче пошли? Да если…
Я проигнорировала возмущения Екатерины Григорьевны и повернулась к сыну:
— Ярик, ты отказался искать котика?
— Да. Мама, но ведь ты сама говорила…
— Ты же моя умница! — я присела на корточки и крепко обняла сына, не переставая его хвалить: — Вот и правильно! Нельзя искать котиков, ловить щеночков и выбирать подарки по просьбам незнакомых тебе взрослых. Умница!
— Умница? Он отказал в помощи старшему человеку! Ты так детей воспитываешь? — от гнева покраснела соседка.
Знаете, я попыталась решить дело миром, рассказав соседке об уловках похитителей детей. Я ей объяснила, что Ярик не знал, кто просит его о помощи: он не знал, как выглядит наша соседка.
Всё было напрасно: женщина требовала возмездия в виде извинений от «невоспитанного мальчишки».
Я вспылила:
— Ну и пусть мой сын будет невоспитанным, зато останется жив! И мне не придётся его искать, если его увезёт куда-нибудь преступник, которому Ярик поможет с поисками котёнка. Всего доброго!
Мы гордо прошли мимо Екатерины Григорьевны.
Эта встреча имела очень приятные последствия: она перестала со мной здороваться и вываливать на мою голову тонны ненужной информации.
Рассказала об этом случае маме, чтобы похвастаться сознательностью Ярослава. Вскользь упомянула об извинениях, затребованных соседкой.
— Так и извинился бы, не переломился бы. Зато отношения с вашими новыми соседями не были бы испорчены, — высказалась мама.
Устала ей доказывать, что Ярик был прав в той ситуации: он имел полное право отказать незнакомой женщине. Извинения — признание неправоты. И если бы я заставила его просить прощения, то, возможно, в следующий раз он бы ушёл с кем-нибудь искать какого-нибудь кота. Ведь раз он поступил «неправильно» (попросил прощения = был не прав) в первый раз, то поступит «правильно» (поможет, чтобы потом не извиняться) во второй. А я ищи его потом, да рыдай в подушку.
