В темном темном лесу на опушке стояла избушка. Жил там древний злобный старик, который страх как ненавидел людей. Он и поселился то в лесу, чтобы никого не видеть. Изредка заблудившийся путник, набрел на его избушку в поисках ночлега. Увидит жилище, обрадуется и ну колотить в калитку, мол Пустите переночевать, согреться.
Старик тогда залазил на свой чердак, у него даже специальная лесенка была для этого, прямо из дома. Так вот вылазил на чердак и ну дуть в трубу. А к трубе этой было приделано еще несколько трубок разных размеров и разных материалов и такой звук раздавался, что волосы дыбом вставали даже у смельчаков. Было такое чувство что кто то орет, кого то бьют, воет метель и кто то наступил на хвост кошке. После этого, путник, обычно стремился скорее убраться оттуда подобру по здорову.
Старик был доволен своим изобретением, потому что последние двадцать лет, ему не приходилось разговаривать с людьми.
Домишко его стоял далеко от мест проживания людей, поэтому путники случались только летом. Зимой к нему было не пробраться, да и к людям выбраться тоже было невозможно. Поэтому в зимние месяцы старик спокойно жил и не приходилось пользоваться трубой.
И вот, в один такой морозный вечер, когда он по своему обыкновению растопил жарко печь, чтобы на всю ночь хватила тепла. Сидел на лавке и шторал прохудившиеся штаны. Делал он это ловко, умеючи. Ведь не было у него никогда жены, потому шил себе он все сам. Не считал он ведение хозяйства делом женским, потому как знал какая это работа тяжелая.
Так вот шил он себе, блуждая мыслями по своему хозяйству, планируя, что завтра нужно сделать и тут послышалось ему, вроде скребется кто то.
Ох не иначе мышь завелась?! Ах ты окаянная, зерно пожрет, кота то жаль взять негде. Давно хотел завести кота, а можно даже и двух.
Снова кто то поскребся. А за окошком то метет, метет. Понял старик, что с улицы звук идет. Накинул телогреечку, пошел разузнать откуда звук.
Вышел он во двор, глянул за калитку и оторопел. Сидит на снегу женщина, облокотившись на огромный короб.
Ведать на плечах его несла, да перед калиткой сняла, тут ее силы и оставили.
метнуться он на чердак, дунул в свою трубу. Смотрит в щель в крыши, а женщина все сидит. Подождал он немножечко и опять дунул, сидит. И не стучит уж в калитку.
Пошел старик посмотреть, любопытство его взяло, что ж за женщина такая. Вышел он аккуратненько, глядь, а женщина уж не дышит, видать далеко и долго шла, силы жизненные её закончились. Заглянул ставик в короб и обмер. Лежат в коробе и мирно спят два младенца.
Вот это котов ты мне подбросила, присвистнул он. Что ж я с ними делать то буду. Эти то точно убежать отсюда не в смогут, как бы не напужались.
Разозлился старик, но не мог он малюток на морозе оставить. Затащил короб в дом поставил возле печки. А женщину в лесу похоронил в овраге. Закидал ветками, да камень сверху поставил. Как ни как у человека могила должна быть.
Вернувшись в дом, он понял какой кошмар его ждет. Младенцы орали, они были голодные. Чем их кормить, стрик не представлял. Но метался по своей кухне, заглядывал в горшки и ничего не мог придумать.
Он налил теплой воды в горошек, размочил там корку хлеба. Вода стала мутной, и вкусно пахла хлебом. Старик взял свою самую новую, чистую рубашку, оторвал от нее лоскуток и стал макать его в эту хлебную воду. Осторожно вытащив одного малыша, он стал давать этот лоскуток ему в рот, малыш хватался и обсасывал его затихая на это время. Так один из малышей наевшись уснул. Тогда дед взял второго и так же накормил его хлебной водой. Он завернул их в свою чистую рубаху и положил на печьку, на то место, где сам спал. Малышам было сытно и тепло и они крепко заснули.
Старик же сидел за столом, свесив голову и не мог придумать, что же ему теперь делать.
— В ближайшую деревню их не донести по такому снегу. Это до весны ждать надо. Кормить мне их нечем, но и бросить я их тоже не могу.
ладно, решил он, все мы твари Божьи, если судьба им выжить, то выживут. До весны у меня побудут, а как только лес проходимый станет, унесу к людям. Пристроят кому- нибудь.
Так устоявшийся годами распорядок дня, был нещадно нарушен. Теперь все его время забирали младенцы. Но долгое время даже не давал им имен, а называл их котами.
не мои же,- рассуждал он.
Но со временем, это стало не удобно.Потому что хочешь не хочешь, а отношения у него с детьми начали складываться.
Были это мальчик и девочка. Девочка была нетерпеливой и очень громкой. Дед ее Галкой прозвал. Как птичку, которая кричит кричит, ничем не остановишь. Мальчик был крупный, спокойный, терпеливый. Старик одобрял его за такое поведение. Назвал Михась, как медведя, но по свойски.
Кормил их по прежнему хлебной водой. Но однажды из окна, в лесу он увидел тощую козу. Она ведать из деревни ушла и заблудилась. Чудом ее еще волки не съели. Старик побрасал все свои дела, оторвал клок соломы от подстилки на печке, на своей лежанке где теперь спали дети и выбежал во двор.
Стал приманивать козу, но она и не боялась, как увидела человека, ринулась к нему.
Иди, иди сюда, горемычная, намыкалась. Иди скорее, накормлю.
Старик завел козу прямо в дом. В сарае было холодно, да и слаба она была совсем.
Что ж это за год такой- причитал старик.
Но козу он откормил, как только она поправилась, стала молоко приносить. У старика появилась настоящая еда для младенцев и сразу стало полегче.
Наступила весна. Уже стала появляться зелень, а старик все медлил, не нес детей в деревню. Думал он думал, сам не понимал почесу не несет. Да только находило вдруг на него беспокойство.
А ну как снесу их туда, а кому они достанутся? А как их кормить неправильно станут? Галку вон надо всегда первой кормить, а то она на плать изойдется. А Михась терпеливый, нашей породы, мужской.
В общем, решил старик что слишком малы они, надо чтоб окрепли, потом и снесет.
Летом дети заболели. Старик не спал ни ел. Метался от одного малыша к другому, жар сгонял мокрым полотенцем, да выпаивал молоком. Выпоил. После этого решил. Не отдам. Пока не окрепнут никому не отдам. Эти люди чего доброго, сразу сгубят.
Так незаметно пролетело семь годочков. Ребятишки растут, а старик уж и думать забыл, что собирался их в деревню снести. Они зовут его деда. Могилу матери он им сразу показал, как только они в разумный возраст вошли. И жили они себе втроем и никто им был не нужен.
Но вот на седьмой годок забеспокоился дед. Что у детятей общения нет, это ему в лесу хорошо одному, а им же к людям надо, общение там, друзья, учиться опять же. А тут как раз мужичек лесом шел. Да только старик отпугивать его не стал. В дом позвал, да расспросил, что за человек, что умеет делать. Мужичек оказался грамотный. Учителем работал в сельской школе и музыку преподавал. Да только в бегах он был, баринову дочку полюбил, а барин против их женитьбы. Велел изловить и в тюрьму бросить. Вот он и прячется теперь в лесу, а что и делать то теперь, не знает.
оставайся пока у меня, говорит старик. Ты схоронишься тут, время пройдет, глядишь барин и остынет. А ты пока внучков моих поучи грамоте, да музыке там своей.
—Хорошо. Спасибо тебе, старик. Добрый ты человек.
— Это я то добрый? Больше всех людей не люблю,- пробурчал дед. Так вот приходится иметь дело.
Прижился в их доме Учитель Пантелеймон. Оказался хорошим учителем. Дети через год уже читать писать умели, по аглицки балакали. Музыкальных инструментов у них не было и Пантелеймон сделал какой то чудной духовой инструмент из того, что в хозяйстве нашлось и поставил во дворе.
Дети были в восторге. Михась и Галка по очереди дудели в него и звуки были таки нежные, приятные.
Проходя мимо, по двору, старик узнал в новом духовом инструменте свой отпугивательный аппарат. Который Пантелеймон умело переделал. Он играл на нем так хорошо, что звуки лились чудные и приятные уху.
Мастер — подумал старик.
Прошло еще не знаем сколько лет. Да только в то лето дед уже не мог сам управляться с хозяйством. Его заменил Михель с женой и помогала Галка, когда приезжала из города на лето с ребятишками. Она работала учительницей в тамошней школе, чем старик очень гордился. В доме опять бегали ребятишки, это были дети Пантелеймона. Не дождался учитель пока барин смягчится и увез свою возлюбленную в лес к старику. В ближайшей деревне их повенчали и они остались жить в доме. А теперь уж и свой дом рядом поставили.
А старик то, по прежнему утверждает, что не любит людей. Только котов.
Автор Елена Леоненко /Helenleo/
