-Здорово,Гапка, тяпаешь?
Из-за плетня была видна голова женщины, покрытая белым платком.
-Нну
-Ааа, а я к Микулишне пошла, говорят сын у ей вернулси с aрмии, Ванька.
Встрепенулась та, которую Гапкой назвали.
— Брешешь, — спросила как можно равнодушнее.
-Ну а чё мне брехать, тебе -то какой спрос, ты мужня жена…А Ванькя кажуть с собой молодуху привез, городскую, у шляпе, ха-ха.
-От мне не всё равно, иди Райка отседова, брешешь стоишь, а мене работать надо.
Наклонилась Гапка с мотыгой над землёй, слёзы градом катятся, лицо красное, распухло моментально, ууууу, проклятая, змеюка — разлучница, откедова её принесло, мой залётка, мой, никому не отдам, шепчет Гапка, а сама слёзы рукавом вытирает.
-Мамка, мамка, а можно к Саньке на качули схожу? У его папка качулю смастерил, можно, а? — востроглазый мальчонка с вихрами на голове смотрел на мать просяще.
-Иди, иди, токмо недолго и это, Минька, смотри башку, береги, чтобы не ударила та качуля.
Убежал парнишка, а Гапка с остервенением принялась тяпать траву, потом бросила мотыгу и принялась рвать руками, упала на колени и завыла, уткнувшись головой в межу.
Проплакавшись, женщина пошла в баню, умыла с мылом лицо, натёрла льняным полотенцем, глубоко выдохнула и пошла готовить ужин.
Задумалась Гапка, не удержала чугунок в руках, когда тащила ухватом из печи, выронила, чуть ноги себе не пожгла, вовремя отпрыгнула, покатилась картоха по полу выскобленному Гапкой до блеска.
-Ээээ, шарепа, — заскундела, забурчала свекруха, — кого слепошарая что ли?
-Уйдите, маманя, без вас тошно.
-Чё те тошно, чё те тошно, цельный день ничего не делала, коров подоила, выгнала в поле, телятов напоила, свиньям задала, квашню замесила, постирала на речку сбегала, с бабами там ить балакала, в огород убёгла, штобы ничем не заниматься, шалая.
Всё Матюхе расскажу, как придёт, нехай он тебя ледащую проучить.
-А, — махнула Гапка рукой, собирая картошку, закатившуюся под лавку.
Свекровь всё скрипела, призывая на Гапкину голову разные беды, скрипнула дверь, в избу зашёл Матюха, муж Гапки, держа на руках Миньку.
-Мамка, мамка, а папка меня на тракторе покатает, — радостно вопит пацан, стягивая с головы отцовский картуз.
-Покатает, покатает, горе ты моё, луковое, — говорит Гапка и снимает пацана с рук мужа.
-Есть будешь?
-Не, некогда, в Буруны поеду, накидай чё с собой, в такую жару и есть-то не хочется.
-Надолго ты?
-Да завтра к вечеру вернусь.
-Я баньку истопила.
-Ты моя зазноба.
-Заноза она, а не зазноба, ничё делать не хочеть, токма лежить цельными днями, та по мужикам скётся. Ты, Матюха, проучи бабу -то, вожжами, а то я возьмусь за энто, коли сам не можешь справитси.
-Мать, я тебя точно увезу куда в дyрдом, сдам и пусть что хотят на меня люди, то и говорят. Ты что плетёшь? А то я не знаю, что Агафья спину не разгибает, дома всё прибрано, скотина управлена, в огороде всё чисто.
Дитё присмотрено, сама ты, мамаша, в чистоте, накормлена, что надо ещё?
-Ууу, знаешь как меня отец твой покойник учил, а бабка твоя? Свекруха моя, за косы ухватить и тягает ежели что не по ей, а энта…
— Так, всё, приеду и свезу тебя, сил нет никаких…
-Ииии, — заныла стaруха, — конечно, никому мать не нужна.
Гапка собирала узелок мужу с собой, положила яиц, отваренных вкрутую, картошки, лука зелёного, редиски, хлеба, кусок пирога. Налила во фляжку молока.
-Куда ты, столько наложила, Агаша?
-Съешь, чё уж.
Едва дождалась Гапка, пока муж со двора уйдёт, сын, набегавшись за день уснёт, свекруха угомонится, встала и пошла на выход.
-Гапка, куды ты, чёрт тебя подери.
-К мужикам, мамаша.
-Тьфу на тя, до ветру што ле? Иди, зубоскалка.
Гапка проскользнула в калитку, неслышной тенью и припустила к дому Микулишны, откуда доносились развесёлые песни, шутки и смех.
-У меня милёнка два, как и полагается, один в aрмию уйдёт, а другой останется, — пела голосистая Настя, жена старшего брата Ванечки- Ванюшки.
Подошла к калитке, а зайти робеет, вроде и запал весь прошёл.
Стоит, заглядывает в открытые двери сеней, видит стол большой, за ним пол улицы собралось, стоит Гапка в тени, ещё люди идут, в деревне не приглашают, в горе ли, радости, сами идут.
-Проходите, гости дорогие, милости просим, — разливается соловьём Василина Микулишна, мать Ванечкина, это она, она змея подколодная, не дала им вместе быть.
Ну ничего, ничего, она Гапка поговорит с милёночком, и бросит он ту в шляпе, ишь ты, заграбастала чужое, ничего…
-Хто здесь? Гапка, ты што ли?
-Я тётка Василина.
-Зачем пришла? С мужем ежели, то заходи, а одну не пустю.
-А вот то чего? Захочу и зайду.
-Иди, иди Гапка, по-хорошему говорю, уходи, не позорься, я никому не скажу, что под окнами шлёраешь, бесстыжая. Дитё у тебя, муж, уходи, Ваня с женой приехал.
-Как с женой?
-А так, в городе обженился, там, где служил, уходи, Гапка, в первый год он там и женился, не говорила тебе, знаю какая бешеная, беды бы натворила.
Знаю, знаю, меня винила и винишь, да я слова не сказала, нечто мне лучше городскую в невестки, а не свою?
Не нужна ты ему, девка, никогда не нужна была, не позорься, дочка…уходи…Муж у тебя хороший, Матвей, он ить вон какой у тебя, парнишку любит, что своего…
-Что? Что вы такое говорите?
-Ой, девонька, да то не знаю я, как ты к Ваньке на сеновал бегала? И зачем? Не нужна ты ему, я тебе сказать пыталась, да ты же бешена, рази стала бы слухать кого? У тебя же любовь…
Я тебе то письмо сама написала, чтобы от греха защитить Агафья!
-Так это не Ваня написал?
-Та какой, Ваня, девка, охолонись, ну ты чего? Я это написала, видела, что Матвей глаз с тебя не сводит, а потом смотрю, сладилось у вас, я и порадовалась…
-Как вы…Да как вы…Кто вам право давал? Ваня любит меня, это он специально женился, потому что ты…ты…змея старая…
-Мать, что за шум, а драки нету.
-Ваня…
-Ойя, кто тут.
О, Гапка, здорово подруженция моя старая, а чего не заходишь, заходи, одна что ли, а где Матюха? Поздравить хотел, повезло, так повезло ему, горячая штучка досталась, а, Гапка, ха-ха-ха.
Мать, иди там самогона, да наливки гостям, я покурю с Гапкой постою.
-Да она уходить собиралась, Ваня, за нитками приходила…
-За нитками говоришь, ну от мы сейчас и перетрём, про нитки. Иди мать, иди, да там это, Ольгу, придержи, чтобы не шарохалась.
Гапка во все глаза смотрела на человека, которого так долго и безнадёжно любила.
— Пойдём, — наклонившись к ней, дохнул перегаром Иван.
-Куда, — как во сне спросила Гапка, она представила себе, что вот сейчас, он Ванечка, заведёт её в дом к гостям, обнимет за плечи и скажет, что вот мол, она, моя любимая.
А этой городской, в шляпе, на чемодан укажет и к двери направит, даже не проводит.
-Ну, что стоишь, идём, молодость вспомним, — усмехнулся Иван, — глядишь, ещё одного ребятёнка заделаем.
Я тогда письмо от тебя получил, перетрухнул малость, ну а потом мать написала, что за Матюху ты замуж вышла, молодец, девочка, ни к чему чтобы о нас болтали, да и не пара мы…
-Не пара, — повторила словно эхо.
-Ну, сама понимаешь, да. Я всегда на городской жениться хотел, ну идём, по — быстрому…
Вырвала руку Гапка и бегом побежала в проулок, слёзы душат, себя ругает, от дyра, от глyпая… Чего надумала себе, права, права была тётка Василина.
В ограду пулей влетела, бегом к сараю, лихорадочно ищет что-то, дрожит вся, нож схватила, верёвку, что бельё вешать ей Матвей сделал, полосонула.
Все бабы обзавидововались тем верёвкам, ровно натянутым, все свои вещи на плетне сушили, а Гапка, на верёвках…
Ай, да не всё ли равно теперь…
Света белого не увидит больше, побежала в сарайку, трясётся вся, узлы вяжет, встала на ведерко какое -то, только петлю на шею накинула, как кто-то ухватил за ноги.
Мысль первая, — Ваня, Ванечка следом прибёг, пошутил он так, сейчас, сейчас родненький…
-Что надумала, глyпая, что удумала, — слышит горячий шёпот свекрови, — пацана на кого оставить сдумала, а? Ишь ты, о себе думашь, а тебе о дитяти думать надо, зачем на свет народила?
Держит крепко за ноги стaруха Гапку, откуда только силы взялись у болезной.
-Пустите, мамаша, всё одно мне не жить…
-Слазь, слазь кому сказала, поганка такая, слазь бешена…
Стянула, из петли вынула, сидит Гапка и горькими слезами уливается.
-Что я наделала, что наделала, — раскачивается из стороны в сторону.
-Что ты наделала? Да ничего не наделала глyпости это всё неважное.
Сидит рядом стaруха с Гапкой, обнимает сухими руками, прижимает к себе.
-Стыдоба, стыдоба, позорище…
-Ну, ну, милая, спокойся, спокойся, никто не узнает, ну всё, голуба моя.
До самого утра просидели свекровь со снохой в сарае. Рассказала историю жизни своей стaруха, первый раз с кем -то поделилась.
-Меня, Агафьюшка, отец в тринадцать лет замуж отдал, дааа, а как краски пошли, он меня и сбыл со двора. Жениху моему было шешнадцать, спасибо хучь не за старика.
Он, Федя мой, не плохой был, а свекрыня змея подколодная.
Била меня смертным боем, за каждую мелочь и его заставляла, к свёкру ревновала, ой, чего только не было.
Семь детей из меня выколотила, одна дочушка уже прям ребёночек была, три дня прожила, и Господь прибрал.
Всё терпела я, милая, а потом, потом собрала вещички и в город подалась, да…А он Федя через полгода приехал за мной, а я с другим живу, ха-ха-ха.
Тот в ноги падает, прощения просит, говорит от матери уйдём отдельным двором жить будем, а я ни в какую, я Митей уже тяжёлая была, показываю Феде живот, и объясняю, что ради этого дитя, я хоть с чёртом лысым жить буду.
Тот молит, дитя не забижу.
Я упёрлась, ни в какую.
Ездил, ездил, ведь выездил, забрал меня от того, с кем жила, а тот тюхтя, у его жену с дитём увозят, мы хучь и не расписаны были, но всё же как муж и жена жили, кого там, сидит, ручонками перебират.
Тьфу, плюнула и с Федей уехала, что ты думаешь, шёлковая моя свекруха стала, старая уже была, но.
Я после Мити, Фросю родила, а уже на старости лет, мы и Матвейку сгондобили себе.
От так-то девка.
А ты нашла из-за чего дyрить.
-Стыдно, матушка…
-А чего стыдно? Чего стыдно, видал кто? Как ты с ним говорила, а ли чё?
-Я убежала, вот ей- ей, будто глаза открылись, я ведь любила всё это время его, а он…Я Матюшу обижала, матушка, в мечтах жила…
-Всё забудется, девка моя, да быльём порастёт.
Идём в хату, а то скажуть, Сергеевы бабы чокнулись, в хлеву спять. Идём, Мишанюшка один там.
Вечером приехал Матвей, немного настороженно смотрит на весёлую жену, на мать что сидит за столом и калачи с чаем ест.
-Что мать? Как чувствуешь себя?
-Та хорошо, сынок.
— Как Агафья? Опять поди ничего не делала, да по мужикам прыгала, — подмигнув улыбающейся жене спрашивает Матвей.
-Как енто ничаго не делала? Ах ты обалдуй, да ты попробовай, попробовай сам-то, скотину управь, хлеба напеки, постирай, прополи, наготовь, за стaрухой и мальцом пригляди, я вот те тряпкой, такой, каки — таки мужики? До кровати бы бабочке доползть…
Смеётся Матвей, уворачивается от тряпки материной, прижимает к себе весёлую Агафью свою и вроде чудится ему, что ластиться к нему жена, навроде оттаяла.
Фух, а он переживал…
***
-Мамка, а меня папка на тррракторррре прокатил, хочешь и тебя прокатит, идём, идём.
-Да ну, Мишаня.
-Иди, иди, Агафьюшка, сделай мужу приятное.
Раскарснелась Гапка, хохочет.
-Мамаша, а вы не хотите прокатиться?
-Да ну, куды мне, старой кочерёжке.
-Иди, мама, иди прокачу.
-А вот и пойду…
Никогда свекровь не напомнила Гапке про ту страшную ночь, сдружились они, сильно.
Девочку родила, Гапка, потом ещё парнишку.
На фрoнт Матвея забрали, живым вернулся, а Иван так и уехал куда-то со своей городской, даже на похороны к матери не приезжал.
Агафья с Матвеем после вoйны, как говорила Гапкина свекровь, мальчишку себе ещё сгондобили, Феденьку, счастливо жизнь прожили.
Мишаня не похож на отца и мать, чернявый.
-В бабку пошёл, говорил отец, да в деда Федюню…
Автор: «Мавридика де Монбазон»
