Занимайтесь жизнью или занимайтесь cмeртью: Стивен Кинг
У Сонечки на душе неспокойно, как там тётушки? Неделю назад звонила Агнесса, жаловалась на Инессу, мол совсем захирела. Получила известие о cмeрти лучшей подруги, теперь только и говорит о том, что жизнь прошла. Уже и платье yмиральное приготовила, и туфельки, и бельё кружавчатое. Софи, что делать, всхлипывала в телефон Агнесса.
Сонечка тётушек обожает. Инесса — старшая, ей 83. Была замужем, но недолго. Развелась, как только узнала об «адюльтер» красавчика мужа. Вышла из брака с высоко поднятой головой и низко упавшим мнением о порядочности мужчин. Детей родить не успела, всю себя посвятила сестре. Агнесс — младшая, ей 81. Её поклонникам, в своё время, было вежливо, но решительно отказано в «прошении руки», мысль об оставленной в одиночестве Инессе приводила в ужас. Так и живут друг для друга. Немного старомодные, в меру чопорные дамы. Обе высокие, стройные, стильные стрижки, маникюр, обожают длинные платья, зимой — из тонкой шерсти, летом — светлый хлопок. На участке газон и огромные пионы. В столовой — скатерти, серебро, фарфор, вилка слева, нож справа. Говорят: так нужно, нельзя давать себе распускаться, это будет началом конца. Обе когда-то учили французский, теперь читают Госсинни и Марка Леви в подлиннике, а Сонечку называют исключительно Софи и шлют ей на именины открытки с высокодуховными, витиеватыми пожеланиями.
Сонечка вышла из автобуса пораньше, не доезжая до посёлка. Захотелось пройти по лугу. Соломенная шляпка, цветастый сарафан. В сумке, сказать стыдно — Стефан и гостинец для тётушек: коробка отличного чая и воздушное печенье Мадлен. Стефана Сонечка тётушкам не покажет, что они подумают? Взрослая же женщина, а возит с собой плюшевую игрушку, ещё и разговаривает с ней.
Прелесть то какая, восхищается Сонечка, стоя в одуванчиках. Весь луг от них жёлтый-жёлтый и похож на пушистый солнечный ковёр. Трава мягкая, изумрудная. А вокруг черёмухи цветут, словно пенятся и аромат вокруг сладко-горький, пьянящий. Птицы поют. Не чирикают, а именно поют. Райская красота, думает Сонечка, всё оживает, распускается. Весной появляются силы и желание жить, преодолевать недуги. Сама Сонечка на здоровье не жалуется, ей просто некогда бoлеть. Совершенно нет на это времени. Сонечка вдруг вспомнила про Инессу и бодро зашагала к посёлку.
Ах, Софи, накрывая на стол, причитала Агнесса, ты не представляешь, что она ещё выдумала. Я с ней скоро в сумасшедший дом попаду. Сначала до слёз меня доводила, умирать собиралась, всё платья примеряла, выбирала, чтобы удобно было в гробу лежать. И петь перестала. Софи, ты же знаешь, она когда готовит, всегда что-то напевает, а тут тишина, только кастрюли бренчат. Не по себе мне от этого. А два дня назад нашла за забором мешок. Говорит, думала ребёнок пищит, оказалось — щенок. Теперь носится с этим щенком, как курица с яйцом. А из платья своего умирального, представляешь, матрасик ему сшила.
Агнесса ворчит и старается выглядеть сердитой, но в конце рассказа не выдерживает, начинает улыбаться. Ведь всё хорошо, сестра обрела смысл жизни.
Стол уже готов для чая: малиновый джем, печенье, фарфоровые чашечки, серебряные ложечки. В старинном прекрасном чайнике ароматный, фирменный чай с душицей.
Софи, ты только посмотри сюда, говорит Агнесса и открывает окно. На лужайке, залитой солнечным светом, Инесса: шляпка набекрень, на щеках румянец, улыбка до ушей. Впереди толстым медвежонком переваливается щенок; пробует поймать бабочку, теряет равновесие и неуклюже заваливается на бок. Инесса смеётся, что-то воркует, утешает.
Как же я вас обеих люблю, думает Сонечка, как хорошо, что вы есть, дорогие мои…
Автор: Gansefedern
