Тридцать первого декабря в офисе практически никто уже не работал. Софья отвечала на звонки, получала поздравления с наступающим Новым Годом и отвечала тем же. Проверила, все ли документы доделала, не забыла ли чего. В обед директор компании отпустил всех сотрудников домой, пожелав веселых новогодних каникул. Софья оделась, вышла на улицу и чуть не поскользнулась. Осторожно посеменила по гололедице на тротуарах в магазин.
С детства обожала Новый Год с «Голубым огоньком» по телевизору, ожиданием чуда, загадыванием желаний под бой курантов. «Что нужно надеть, чтобы привлечь удачу? Что-то серое или серебристое, неяркое. Ага, у меня как раз ничего яркого и нет, а серого полно, как и в моей жизни», — она невесело ухмыльнулась про себя.
Лифт качнулся и остановился на этаже. Перед дверью в квартиру задержалась, некстати вспомнила, как пришла сюда впервые.
Они познакомились с Олегом пять лет назад. Он написал ей в соцсети, наговорил комплиментов, предложил встретиться. По фотографии трудно судить о человеке. Голова покрыта бейсболкой, надвинутой на глаза. Не красавец, но и не yрод. На тот момент была совершенно свободна от каких-либо отношений. А он совсем недавно развёлся с женой.
На деле он оказался полноватым, высоким, с глубокими залысинами, обещавшими в скором времени стать ещё больше. Уверенный в себе, сдержанный, немногословный, одним словом – понравился. Через несколько свиданий пригласил к себе домой, в эту самую однокомнатную квартиру.
Осенью они подали заявление в ЗАГС. Мать Олега невзлюбила Софью сразу и люто, обвиняя, что это она увела её сына из семьи. Софья очень хотела детей, но обстоятельства часто сильнее наших желаний. У мамы Олега случился инcyльт. Ухаживать за ней некому, кроме сына. Переехать жить в маленький город Софья отказалась. Жалко терять хорошую работу. Да и занимать место бывшей невестки не хотела. Олег после бoльницы привёз мать в их однокомнатную квартиру. Купили раскладной диван и спали на кухне, поселив маму в комнате. «Это ненадолго, она скоро поправится», — виноватым тоном говорил муж.
Олег нанял сиделку на то время, пока они были на работе. Вечерами Софья готовила, кормила мать, мыла, меняла памперсы… А Олег задерживался до ночи на работе. Даже в выходные находил причины уходить из дома. Их брак трещал по швам. Софья ощущала себя бесплатной нянькой, а не женой. Её требования, что он мог бы помогать ухаживать за мамой, приводили к ссорам. Оправдывался, ссылаясь на занятость на работе. Хотя денег не прибавлялось, даже наоборот.
Гнала от себя зарождавшиеся подозрения в изменах. Оправдывала мужа, какая радость сидеть с больной матерью. А Олег придумывал всё новые причины реже бывать дома. Про ребёнка, о котором Софья мечтала, пришлось забыть. Мать лежала в комнате и смотрела целыми днями телевизор, Софья с мужем жили на кухне. Не до детей.
Свекровь еле говорила, больше мычала. Смотрела на Софью недоброже6лательно, виня её в бедах. Глаза всё говорили яснее слов. Когда мать Олега начала садиться, а потом и вставать, Софья искренне радовалась, надеялась на скорое выздоровление свекрови.
Но однажды та запнулась и неудачно упала. Снова слегла. Ссориться бесполезно, взывая к совести мужа о помощи. Он приходил домой только ночевать.
Софья стряхнула себя воспоминания, отперла дверь и вошла в пахнущую болью и лекарствами квартиру. Сиделка Марина обрадовалась, что можно пораньше уйти и сразу убежала домой.
— Нона! – услышала из комнаты требовательный голос свекрови, резанувший по нервам. – Нона!
Софья вздохнула обречённо и пошла в комнату. Предчувствие радостного праздника растворилось в спёртом воздухе квартиры. Проверила памперс, поднесла поильник к губам. Много раз желала cmeрти свекрови. Понимала, что нельзя так думать, но ничего не могла с собой поделать.
Соня переоделась и принялась готовить праздничный ужин. Новый Год никто не отменял. Поставила торт в духовку, набрала номер Олега. Не ответил. «Делает вид, что очень занят тридцать первого на работе. Все ушли домой к семьям, а он один работает. Как же».
Она заглянула в комнату, свекровь дремала. Соня бросила взгляд в зеркало на свое бледное изможденное лицо. Уголки губ опущены, взгляд потухший, недовольный. «Куда всё делось? Не могу больше. Что меня держит здесь? Любви нет. Долг?» — беспомощно простонала про себя.
Она взяла телефон и собиралась снова позвонит мужу, но увидела сообщение в WhatsApp. В глаза бросилась фотография Олега, целующего молодую черноволосую девушку. Контакт неизвестный, какой-то Din, фотографии нет. «Сообщения и звонки в данном чате защищены шифрованием», – прочитала она. Значит, не написать, не спросить зачем и кто прислал. Потом пришла ещё фотография, на которой Олег улыбался в камеру и обнимал ту же девушку в кафе. Снято час назад. Софья чувствовала, почти была уверена, что отправила фото та самая девушка со снимка.
Она в растерянности сидела на диване. Одно дело догадываться, совсем другое – увидеть уличающие фотографии. Бросило в жар, руки мелко дрожали. Слёзы стояли близко, того и гляди прольются по щекам. Стало нечем дышать. Софья открыла окно и подставила разгорячённое лицо потоку морозного воздуха, успокаиваясь. Снова позвонила Олегу, снова не ответил.
Механически достала торт из духовки, но кремом смазывать не стала. И что она сделает, когда Олег придёт домой? Устроит скандал, со слезами и битьём посуды? Её трясло. Одна мысль ввинчивалась в голову: «Что делать?» Из комнаты послышалось мычание свекрови, она звала Софью. «Не могу. Сейчас сорвусь на ней. Она ни в чём не виновата. Уйти. Прямо сейчас».
Софья надела брюки, шерстяную кофту, накинула простое синтепоновое пальто, вспомнив, что у любовницы на фотографии шикарная норковая шуба. А свекровь всё звала. Софья выскочила из квартиры, бегом по лестнице спустилась вниз, вылетела из подъезда, как пробка из бутылки шампанского. «Как больно. А чего ожидала? Награды? Вот пусть теперь любовница и ухаживает за его мамой».
Сунула руку в карман и обрадовалась, что не забыла телефон. Набрала номер подруги, напросилась в гости, прямо сказав, что ушла от мужа. Потом она сидела на уютной кухне и смотрела с завистью, как Светка, её муж и пятилетний сын вместе нарезали овощи для салата, накрывали на стол. Вот о какой семье она мечтала.
— Что делать будешь? Куда ты теперь? – спросила Света.
— Квартиру сниму. Вот только праздник, боюсь, получится ли. – Она вздохнула, не вовремя решила уйти от мужа.
— Не спеши отчаиваться. Поживи у моей мамы. Она одна. И спокойно подыщи квартиру. Не в первую же попавшуюся въезжать. – И не откладывая в долгий ящик, подруга позвонила маме.
Софья вздрогнула от раздавшейся рядом мелодии на её телефоне. Олег. Она вышла в прихожую, ответила. Он кричал, как она могла оставить маму без присмотра, почему ему не позвонила, где она и пусть немедленно едет домой…
— Я звонила много раз. Ты трубку не брал. Занят был сильно? С черноволосой красавицей в кафе обнимался? Это ведь твоя мама, единственная. Почему тебя нет рядом?
Олег замялся, а потом начал кричать, что она безответственная, что бросила больного беспомощного человека. Если немедленно не вернётся домой, пусть пеняет на себя.
— Не кричи, я не вернусь. На днях приеду за вещами. Мне надоели твои измены, враньё, сам теперь ухаживай за своей мамой или приведи свою черноволосую красавицу. Я устала, не могу больше. – Слёзы, наконец, брызнули из её глаз.
Она плакала, жалея себя, уходящую молодость, безрадостную череду дней и лет без любви, во лжи измен. Олег помолчал, а потом нанёс очередной удар.
— А если бы это была твоя мама, ты безропотно ухаживала бы за ней?
— Если бы нам вот так пришлось жить с моей мамой, ты через неделю ушёл бы от меня. Уверена. Спасибо, что хоть совесть не позволяет бросить меня с твоей, – выкрикнула в телефон и снова зарыдала.
Олег молчал. Софью накрыло запоздалое прозрение – угадала. Она отключилась. Всё. Назад дороги нет.
Она встретила Новый год с семьёй подруги, потом несколько дней жила у её мамы. Впервые за последние годы она выспалась, не вскакивала среди ночи от требовательного мычания свекрови, спала на удобной кровати, а не узком диване на кухне вдвоём с мужем. Были мысли вернуться. Чувство вины не отпускало. Но ей тошно было даже думать о жизни на ненавистной кухне.
Старалась не рассказывать, почему ушла, боялась осуждения, непонимания. «Осуждать, давать советы легко, а ты попробуй сама пожить так. Выдержишь, тогда и советуй, как жить, что правильно, а что неправильно», — оправдывалась Софья перед невидимой собеседницей.
Олег звонил. Он не просил вернуться, он приказывал, кричал и обзывал. Она отключала телефон. Сняла недорогую квартиру недалеко от работы. Когда Олег был на работе, приехала за своими вещами. Марина смотрела на неё осуждающе, пока она складывала в пакеты одежду. Свекровь тоже следила глазами за ней. Казалось, дырку просверлит наполненным ненавистью взглядом.
— Не старайтесь. Я ухожу. У Олега давно другая женщина. Теперь она будет за вами ухаживать. Простите меня за всё. – Она увидела в глазах свекрови удивление и только.
Мать мужа что-то пыталась сказать. Софья не стала слушать. Глаза предательски защипало. Чтобы не расплакаться, она быстро стала выносить пакеты с одеждой из квартиры. Потом только вызвала такси.
Наверное сиделка Марина предупредила мужа, потому что Олег вскоре приехал. Снова стал кричать, ругать, требовать вернуться.
— Если бы ты был рядом, я бы терпела и дальше, не ушла бы.
Он сразу сник, замолчал. А Софья села в такси и уехала. Всю дорогу слёзы текли по щекам, не остановить. Но за несколько дней свободы поняла, что не стоит, да и не сможет вернуться назад, снова жить на кухне, прощать нелюбовь и измены мужа. Терпение – прекрасное качество, но жизнь слишком коротка, чтобы терпеть бесконечно.
«Я не ангел, у меня нет крыльев, и есть предел терпению».
Автор: А. В. Вампилов
