Она мне не понравилась. С первых минут, как я её увидел. Совсем.
То ли дело Лилька — телефонистка! Грудь — целый четвёртый, блондиночка с чувственным ротиком.
Или Аллочка-повариха!
Ноги, талия, карие глаза! Ух!
А эта… Какая-то… Не то чтобы совсем… То ли полновата, то ли эта прическа гулька, то ли нос уточкой, то ли бесформенный балахон вместо платья…Никак, ну никак не делал новенькую библиотекаршу, хоть сколько нибудь симпатичной в моих глазах.
А в моих глазах все женщины нашей в/ч хотели быть симпатичными. Даже пожилая фельдшер Тамара Николаевна. Должность свою и звание, а так же номер в/ч оставлю в секрете. Не положено. Да и рассказ не о том.
Звать себя новенькая библиотекарша разрешила строго по имени и отчеству.
Нонна Игоревна.
Вот как её ласково называть? Нонночка? Нонуся? Носик?
С моей лёгкой руки стали её называть Но! Иго-го! Ну а что? Сокращённо Нонна Игоревна.
Она всем своим видом меня игнорировала и презирала. Меня! Казанову всех фронтов и тылов! И кто? Ладно бы ещё Лилька- телефонистка. А то…
Да я и не стремился лишний раз видеть её.
Но иногда, по долгу службы, мне нужно было заходить в библиотеку.
Нонна Игоревна рьяно взялась за приобщение бойцов и офицеров к литературе и к чтению. За несколько месяцев своей работы она навела в старой обшарпанной библиотеке полный ПХД. Комнатные цветы, новые книги и журналы, какие-то репродукции, старый комп притащила и Интернет у начальства выбила. Чтобы приобщать так приобщать.
Я зашёл в темный коридорчик перед библиотекой. Женский красивый голос пел
Миленький ты мой
Возьми меня с собой….
Я тихо открыл дверь… Женщина на стремянке белила потолок. Черные, длинные и пушистые волосы выбились из — под косынки. Трико, закатанное до колен открывали смуглые, стройные ноги. И кофточка на бретелях. Она пела и в такт размахивала щёткой, брызгая на пол, устеленный газетами.
Стремянка скрипнула, женщина замотылялась из стороны в сторону и взвизгнула. Косынка с её головы упала и волосы рассыпались по плечам.
Я бросился к стремянке и схватил её.
— А где Но….
На меня смотрела сверху вниз библиотекарша Нонна Игоревна.
Зелёные глаза, чёрные брови, ресницы, милый нос уточкой, смуглая кожа. И эти черные пушистые волосы! И эти стройные ноги! А её голос! Ни гульки, ни балахона! Как я мог не видеть всего этого?
— Я потолок вот немножко освежить решила. У меня дома краска осталась после ремонта.
Я начал нести какую-то чушь про важность литературы для офицерского состава и рядовых срочной службы. Выглядел я как полный кретин, это было и так понятно.
Нонна Игоревна смотрела на меня снисходительно. Но хотя бы без презрения. Уходя, я всё же, на всякий случай, посмотрел на безымянный палец правой руки. Кольца не было.
Я облегчённо вздохнул и вышел из библиотеки.
С этого дня я не понимал что со мной случилось. Не было минуты, чтобы я не думал про Нонну Игоревну.
Я, по которому тосковало не одно, загубленное мной, женское сердце. Имеющий за плечами развод. И бесконечные любовные приключения.
Когда я слышал Но! Иго-го! У меня закипало всё от ярости! И я грубо одёргивал —
Атттставить!!!!
Сам дурак…Шут…
Я заболел библиотекаршей… Я жил ей, и был счастлив тем, что дышал с ней одним воздухом, что мог видеть её и иногда разговаривать. Все женщины мира стали мне не интересны и не нужны. От одной только мысли, что я целую её….Ну сами понимаете. Я попал…
Нонна….Имя у неё такое редкое.
Одним вечером, я понял, что больше не могу. Решительно взялся за дверную ручку библиотеки.
Нонна Игоревна что-то писала у себя за столом. Она подняла на меня глаза и перестала писать. Запах книг и цветущих фиалок на окнах окутал меня своим гипнозом. Зелёные глаза Нонны Игоревны топили меня без всяких шансов на спасение.
— Нонна Игоревна….Я хотел… Я давно хотел сказать… Спросить…Вечером сегодня… Может…Кофе выпьем…
Она ещё глубже накрыла меня своими зелёными глазами и улыбнулась.
— Зовите меня Нонна.
Ваша Белая ворона
