Анюта знала, что не выходить ей замуж. Она прекрасно понимала, что красавицы, и те не могут найти себе женихов, так как война на себе женила сотни завидных парней. Если только какой слепой на ощупь облюбует, а зрячий ведь тут же отведет взгляд и засмущается, видя её лицо.
Руки обрисуют стройную фигуру с пышной грудью, с осиной талией, а вот само лицо подведёт точно, так как было все изрешечено оспой.
Голубые глаза, словно бездонные озера привораживали взгляд собеседника. В них можно было прочитать доброту, ласку, обходительность, и тут же страх, разочарование.
Ей казалось, что, останавливая свой взгляд на её лице, все в первую очередь её жалели и думали: «Как жаль, что такие глаза-озера очутились посреди изрытого поля».
Ей не хотелось жалости, и она всегда отворачивала свое личико и старалась поскорее уйти. Ей было легче уединиться, чем постоянно укрывать свой облик от жалостливого взгляда.
Многие её помнили красавицей, и до войны все говорили, что как только Анюта подрастёт, то надо выдавать замуж, а то все парни попередерутся, а то ещё хлеще поперережутся из за неё.
Но болезнь, а потом война вывели её из строя красавиц и оттолкнули в сторону. Вроде не инвалидка, не уродина, но… Вот это «но» и отпугивало Анюту от чужих взглядов, разговоров, от лишнего любопытства.
После войны все жители села с утроенной силой, сообща, взялись за восстановление колхоза. Анюта также, как ломовая лошадь, с зари до поздней ночи трудилась.
За характер, за кротость, за отзывчивость Анюту очень уважали и любили. Два её брата погибли на войне, третий брат-танкист вернулся, хоть и израненный, но как сам скажет, что готовый к трудовой обороне.
Брат сразу же после войны женился и перешёл жить в дом жены. А Анюта осталась жить на родительском корне. Матвей души не чаял в своей сестре, переживал, что такую красавицу обезобразила оспа. Он старался её успокоить, но боялся своим косноязычием её ранить, и всякий раз, глядя на её, грустил, крепко обнимал и говорил: «Какая ты у меня душевная, добрая, внимательная, трудно тебе будет по своему характеру жениха найти. Мы мужики в основном грубые, а после войны психучие, драчуны. Не переживай, что если не выйдешь замуж, роди себе ребёночка для радости и будешь ты горя не знать. Ну их этих болванов, мужиков. Не для тебя мужланы».
Аня была благодарна брату за поддержку и без зла отвечала: «Матвей, перестань меня успокаивать. Ты видишь мои глаза, мои руки, мои ноги, приложи свое ухо к моей груди, слышишь стук сердца, так у меня ещё и душа есть. Я живой, здоровый человек. Захочу рожу, не захочу — твоих буду нянчить. Каждый человек сам себя делает счастливым, и не надо ждать мужика со стороны, чтобы на ладонь положил счастье. Я посмотрю и до войны, и после войны бегают бабы от мужей по чужим дворам. Ходят с синими лицами, мне такого счастья не надо. Не надо меня жалеть. Я не пойду замуж, и возможно дело не в красоте, просто не хочу».
Матвей больше никогда не смел жалеть сестру. Жили, трудились, радовались мирному времени, латали в колхозе прорехи, не жалея сил.
Конечно, и праздники были с плясками, с песнями, с застольями. Жизнь кипела. Анины подруги вышли замуж, а она в свободное от работы время нянчилась с племянниками, которые сами не знали, кого больше любят — маму или вторую маму — Аню.
Она всегда, кто не перешагнет её порог, встречала как гостя. Последнее на стол поставит, голодным никого не оставит. Все знали о её гостеприимстве. А уж маленькие племянники сто раз за кусочком сахара прибегут.
И всякий раз Аня их обнимет, на руки возьмёт, обласкает, расцелует. Её замужняя подруга, битая, перебитая мужем, завидовала Анютиной жизни. Не раз пряталась от мужа у нее дома. Заливаясь слезами, говорила, что как так можно. Рюмку выпьет ее муж и начинает выгонять из дома, кулаки сучить: «Вот, ты пришла домой чуть живая, ноги вытянула и спишь спокойно, а утром встала и сама себе хозяйка».
Брат Анны любил свою семью и не позволял, не то, чтобы руку поднять на жену, не мог повысить на её и на своих детей голос. Благодарил Бога за жизнь и распоряжался жизнью правильно, красиво, относился со всей ответственностью к дарованной любви.
Шли годы, Анна по-прежнему ни в кого не влюблялась. Холостые мужчины иногда навеселе могли сделать комплемент, стараясь приобнять, даже намекали на непристойное, но Анна так одарит их своим взглядом в упор, что приставалы приподнимали руки, давая знать, что они пошутили.
Анна как-то поделилась с братом своей мечтой, от него не было у неё секретов: «Года идут, я все нянчусь с твоими детьми, люблю их до безумия, порой забываю, что не я их мать, и не я их рожала. Ведь можно сказать первый их крик я услышала. Наверное, любовь разная бывает — к детям одна, а к парням другая, к тебе третья. Я не позволяла себе любить парней потому, как заведомо знала, что любовь будет безответной. А просто выйти замуж кабы за кого я не хочу. Вот твои дети меня любят всей душой, они считают меня самой лучшей, а представь, родной ребёнок как будет меня любить, а как я его. Ведь жизнь после войны налаживается, годы бегут, вот родила бы, и больше мне ничего не надо. Я уж не прошу у Бога мужа, а ребёночка вымаливаю каждый день».
Матвей не считал позором для сестры родить дите, другое дело — от кого. Ведь легко сказать, хотя сам так говорил, а коснулось, то ума не хватает обдумать думу великую.
В селе подросли парни, которые в войну были малолетками, и родители их быстренько начали женить. Анна считалась вековухой, старой девой, хотя ей не было и тридцати. Матвей понимал, что в сестре сидит твёрдое нежелание выйти замуж, но родить ребёнка для сестры стало необходимостью.
Матвей вбил себе в голову слова сестры и вместе с женой в уме прошерстили все село, точнее, всех холостых мужиков. И оказалось, что холостых-то нет, всех подобрали девчата, никого не забыли. Решили, что Бог даст, то они и возьмут. Ведь говорят, что судьба на печке найдёт, если это действительно судьба.
Как всегда, раз в неделю устраивал Матвей банный день. Искупав детишек, сами напарившиеся, счастливые, собрались за чаепитием.
Матвей удивлялся, как сестра словно куруха копошилась около детей. Не руки, а крылья она раскидывала над детьми и старалась ими пожалеть, обласкать, укрыть. Статная, с распущенной косой, с голубыми огромными глазами, для брата казалась красавицей. Ну почему на себе поставила крест, так рано запретила себя и себе любить?
Вопрос повис в воздухе. А вместе с ним раздался стук в дверь. На пороге появился фронтовой друг — Степан. Сколько было радости, удивления у Матвея, когда он увидел Степана.
Они воевали вместе два года в одном танке. Встретившись после войны, не могли наговориться. Вспомнили бои, своих погибших друзей. Раны вновь заныли, закровоточили, заплакали, застонали.
Ночь прошла очень быстро, за воспоминаниями встретили рассвет. Степан, обнимая Матвея говорил: «Долго я к тебе ехал, много повидал, но одно понял, что люди дышат миром, хотят жить под солнцем, в тепле, быть сытыми, одетыми. Люди хотят любить, верить, мечтать, надеяться. Ведь в жизни человек создан для любви, для семьи.
Женщины стали наравне с мужчинами к плугу, к станку, чтобы поскорее все восстановить. Распаханы все межи, все клочки земли увидели лемех. Земля дышит, смеётся. Мы будим жить счастливо, свободно.
Смотрю у вас совхоз богатый, село большое, а у нас три дома, да сирота, бегающая из дома в дом. Живём одной семьёй. Вместе горюем, вместе радуемся.
Отец сиротки после войны умер от ранений, а мать на поле подорвалась на мине после смерти мужа. Жена хочет к себе девчонку взять, да что-то медлит, надеется, что кто-то более нуждающийся найдётся.
А ваше село, ух какое, не село, а посёлок, тебя еле-еле нашёл, улиц столько, что заблудиться можно».
Степан подумал, что село большое, а женихов для сестры нет. Но почему то сирота в голову засела, даже её образ перед глазами встал. А может Анюте сказать, ведь девчонке мать нужна, а сестре дочка?
Позвал Анну, усадив за стол, рассказал о сиротке. Анна не дождалась, пока Степан поедет назад домой, чтобы вместе с ним отправиться за ребёнком.
Маленькая девчонка робко подняла глаза и улыбнулась. Тёплый лучик выскользнул из души Анны и тут же захотел обласкать, обогреть, обнять маленькое, хрупкое тельце Надежды. Два взгляда встретились и поняли, что они нашли друг друга. Два сердца, две души соединились в одно целое. Не надо слов, довольно только взгляда, движения, дыхания, тепла руки, чтобы понять и принять подарок судьбы.
Анна возвращалась домой с поднятой головой. Счастливая, красивая, довольная шла, крепко держа за руку Надежду…
Автор: Наталья Артамонова
