Лариса впорхнула в здание аэропорта вовремя – через семь минут заканчивалась регистрация на рейс…
Ох, уж эта бабушка со своими пирожками и «посидим на дорожку».
А потом невесть откуда взявшаяся пробка…
Но сейчас вспоминать об этом не хочется. Она все же успела, и через два часа её встретит родной город.
В зале ожидания многолюдно. Кое-как девушка нашла свободное место, устроилась со стаканчиком кофе и занялась любимым делом – изучением людей.
Вот летит семья с тремя детьми. Мама очень похожа на обезьянку из мультфильма Весёлые обезьянки – такая же измочаленная и суетливая. Папа притворился спящим. С — семья.
Пожилая пара. Женщина поминутно спрашивает, не забыли ли они: подарок Мише, зубные щётки и выключить утюг. Супруг терпеливо отвечает и держит её за руку, успокаивает. М — милота.
А вот влюблённые. Кроме друг друга в зале ожидания для них никого нет. Такие рейс пропустят и не заметят. Лариса смотрит на них и улыбается. Н — нежность.
Изучив ряд напротив, перескочила на соседний – видно хуже и не слышно. Скучно. Взгляд зацепился за высокого плечистого парня, подпирающего стену. Бледный, глаза испуганные, вертит телефон, на плече ремень от портфеля.
Лариса улыбнулась:
«Такой большой, а летать, явно, боится».
Объявили посадку, Лариса подождала, когда схлынет основная толпа, и пошла в самолёт.
Все пассажиры уже на местах, можно сказать, ждут только её.
25В извещала надпись на билете, и Лариса начала протискиваться в конец самолёта.
«Уп-с…»
Её сосед — тот высокий испуганный парень – сидит у иллюминатора бледнее прежнего.
Крайне настораживает его отрешенный и одновременно панический взгляд в одну точку.
«Лишь бы его не укачало, не вытошнило, – в отчаянии подумала девушка. – И, не дай Бог, не потерял бы сознание…»
Наконец, все расселись, пристегнулись. Стюардессы захлопнули багажные отсеки, пилот поприветствовал пассажиров, обещая через 80 минут доставить их в аэропорт Казани.
Тело почувствовало лёгкую тряску.
Лариса усмехнулась:
«То ли самолёт готовится к полёту, то ли паренёк от страха трясётся».
Ещё секунда, самолёт тронулся с места, поехал, свернул на взлётную полосу и набирает скорость…
Мимолетом глянула на парня и вдруг поняла, что для него вот-вот наступит критический момент.
И в тот момент, когда шасси начали плавно оторваться от земли, неожиданно схватила его за руку и громко спросила:
— А куда вы летите?
— А? Что? — он даже не понял вопроса.
— Куда летите, спрашиваю?!
— В Казань…
«Что ж, вполне логично. Промежуточных остановок в небе, кажется, не предвидится».
– А к кому?
— По работе…
— Расскажете?
— Ой… да, что там рассказывать! – парень понемногу начал отвлекаться от своей фобии.
— Но всё же, — настаивала девушка. — Я тоже в Казань, но домой, а не по работе.
Закладывает уши, самолёт набирает высоту, парень вцепился в её ладонь, не замечая, что сжимает очень сильно.
«Да он крепыш», – подумала Лариса.
— Ну, так, что за работа?
— Научная конференция по авиастроительному… Э-э-э… двигателестроению.
— Оп-па! Значит, вы занимаетесь авиацией?! Ага!!! А сами летать боитесь?! — Она заглянула прямо в его лицо, угрожающе ткнула пальцем в плечо и театрализовано изобразила вопросительно-испуганный взгляд. — А ну, признавайтесь! Вы что-то обо всем этом знаете?!
— Что знаю?! — он ошарашенно посмотрел на девушку.
— А то, что простым смертным знать не положено.
Палец по-прежнему утыкался в него. Но тут Лариса надавила чуть сильнее, и парень опасливо покосился на плечо.
— Вы вообще… о чём?
— Что с нами может случиться?! Говорите! Признавайтесь по-хорошему! Наш самолёт, что, оснащён поршневым аэромотором?!
— Что вы?! Поршневые двигатели не используют для гражданских авиаперевозок.
— Вот это другое дело. А какие используют?
— В основном на лайнерах установлены двухконтурные турбореактивные двигатели.
— Вы сказали «в основном»… Значит, всё-таки есть исключения? Как мне быть уверенной, что на нашем самолёте не установлен двухрядный поршневой двигатель? Или, например, радиальный М-14, который на СУ-26?
— Ой… П…п…п…
— Что «п… п… п…»?
— П… п… позвольте… На СУ-26 установлен радиальный авиадвигатель М-14П, — парень приподнялся от спинки кресла, и удивлённо уставился на Ларису. — Вы вообще представляете разницу между спортивными самолётами, такими, как ЯК-55 и СУ-26 и грузопассажирскими Боингами и ТУ-154?
— Да, что там представлять-то? Двигатель внутреннего сгорания, как на машине, два крыла, шасси, закрылки, фюзеляж.
— Господи, ну, не всё же так просто! — воскликнул парень. — Разве можно сравнивать ДВС автомобиля и поршневой авиационный двигатель? Неужели вы не видите очевидной разницы?
— Нет. А вы мне расскажите, — Лариса улыбалась, еле сдерживая смех, а парня, как того Остапа, понесло.
Он достал из портфеля блокнот, положил его на колени. Потом щёлкнул кнопочкой авторучки и принялся чертить, тыкать пальцем, объяснять, спрашивать и тут же отвечать. Он включился в процесс так активно, что впереди сидящий малыш встал папе на колени и с любопытством слушал взрослого дядю, который от словесных объяснений часто переходил к жестам и изображал полёт.
Так продолжалось, пока самолёт не тряхнуло. Парень тут же побледнел и на автомате ухватился за руку Ларисы:
— Что это было?
— Посадка. Мы приземлились! Поздравляю!
— Как приземлились? Я даже не почувствовал, как самолёт начал снижение и уши не заложило, как при взлёте.
— Немудрено, вы были так увлечены, — Лариса посмотрела на руку.
Он проследил за её взглядом и, смущаясь, убрал ладонь:
— Простите меня, пожалуйста.
— Да ничего, всё нормально. Лучше так, чем смотреть, как вы весь полёт трясётесь. Паника, знаете ли, штука заразная.
Он в смущении уставился в иллюминатор, разглядывая аэропорт.
Наконец, всем разрешили встать и покинуть борт. Он заметил, как она спускается по ступенькам. Так же, как и он, без багажа с рюкзачком за спиной.
— Девушка! — окликнул он, преодолевая стеснительность.
— Да?
— Откуда вы столько знаете о поршневых авиадвигателях? Вы авиаконструктор? — он догнал её на ступеньках.
— Нет, — она засмеялась. — У меня братишка учится в авиационном. Он с другом готовил макет с поршневым двигателем. Днями и ночами у нас торчали, обсуждали. Что-то на подсознании мне записалось.
— Понятно. Спасибо вам! Мне, кажется, я больше не боюсь летать.
— Круто!
— Я и раньше не боялся, пока однажды самолёт не попал в турбулентность. После этого накрыло. Уже две конференции пропустил. А на этой мне выступать с докладом – пропускать нельзя. А поездом неудобно.
— Значит, больше не пропустите. Рада за вас.
— Жаль, что вы не авиаконструктор.
— Почему?
— Я пригласил бы вас на конференцию.
— Приглашайте. Что же вы такой нерешительный?
— А вы придёте?
— Обязательно!
Он порылся в портфеле и достал два пригласительных.
— Это вам и вашему братишке. Возможно, ему будет интересно.
— Спасибо, мы обязательно придём. А вы ничего не забыли?
— Нет, кажется, нет, — растерялся он. — Что-то в самолёте оставил?
— Нет. Спросить, как меня зовут – забыли!
— Вот я – ржавая закрылка! Как вас зовут?
— Лариса. Можно на ты. А вас?
— Александр.
— Как конструктора Яковлева?
— Именно! И всё-то ты знаешь!
— Я же реферат братишке писала, так что тоже в авиационном, можно сказать, учусь.
Вот так благодаря аэрофобии, братишке-студенту и чувству юмора познакомились два молодых и красивых сердца.
Как говорил на свадьбе Александр:
«Она сразила меня наповал поршневым авиадвигателем».
Лариса парировала, что грех было не воспользоваться такими знаниями в личных целях.
А летать молодой авиаконструктор больше не боялся, потому что в поездках его сопровождала любимая жена и мастерски забалтывала при взлёте и посадке….
Автор: Айгуль Шарипова
