Это был приговор, безо всякого там почти. Врач не глядя ей в глаза, сказал: — сделать практически ничего нельзя, мозг будет медленно yмирать.
Если вы постараетесь развивать мелкую моторику рук, то есть надежда на затягивание процесса, который может растянуться на годы. Как она шла домой – она не помнила, как садилась и выходила из трамвая, как переходила проезжую часть в городе почти миллионнике, как открыла двери… ничего!
Дома она села на диван и просидела без движения почти до утра, благо муж был на дежурстве.
Утром, часа в четыре, она встала с дивана, заварила себе крепкого чая, практически вдохнула в себя его терпкую горечь, посидела ещё немного, взяла с полки сотовый телефон и по очереди набрала мужа, дочь и сына…
Это был приговор, безо всякого там почти. И вся семья молча, согласилась с этим. Дочь и сын вначале было развили бурную деятельность, но узнав о цене необходимых обследований, казалось, быстро поостыли, взять такие деньги было просто негде.
Правда, это только казалось, как выяснилось позднее, они оба цеплялись за любую возможность и в поисках варианта спасения матери стучали в, без преувеличения, тысячи дверей.
Правда, ей они об этом не рассказывали. Но мать всё и обо всём прекрасно знала. Ведь и город миллионники, по сути, большая деревня, где спрятаться очень трудно. Знала и гордилась детьми.
Муж пропал из дома на неделю, а через неделю принёс домой двести тысяч рублей, положил ей на тумбочку и тихо сказал: — «Всё что смог, извини…»
Она со слезами на глазах обняла его и также тихо прошептала: — «Спасибо родной, я знаю.…» Обняв его и задохнувшись от нахлынувшей нежности, она вдруг застеснялась своей слабости, ей подумалось, что все пытаются хоть что-то сделать для неё, и лишь она ведёт себя как изнеженная истеричка.
Ещё раз она подумала об этом, когда дети на двоих взяли миллион в кредит, по пятьсот тысяч на брата, и принесли деньги матери. Она отбивалась, как могла, но дети в итоге просто оставили деньги и уехали.
И хотя это было не так, она как раз не жаловалась ни на что, и ничего ни от кого не требовала, но в этот раз эта мысль шарахнула её как молния.
Это был приговор, безо всякого там почти. Но всё изменилось до неузнаваемости. Вначале они с сыном перерыли весь интернет в поисках рецепта недорого лечения.
Не очень дорогой вариант удалось подобрать не с первого раза и лишь после совета одного хорошего доктора, дальнего родственника армейского друга мужа.
Более того, они нашли одного, работавшего в газете общественника, который помог ей попасть на дообследование и лечение в рамках квот на высокотехнологическое лечение.
Почему этого не смог сделать лечащий врач? – оставим за скобками. Картина получилась уже несколько иная, особенно в части сроков наступления тяжёлых последствий и роль мелкой моторики рук оказалась очень значительной в приостановке этого процесса.
Но всё же первые двести тысяч, а затем и миллион разошлись до неприличия быстро.
И тогда она приняла решение: так как пенсии её и мужа и помощи всей семьи не хватит на продолжительную борьбу с болезнью, а благотворительные фонды в России в основном, как оказалось, занимались помощью больным детям, она будет зарабатывать самостоятельно.
«Насколько моего труда и упорства хватит, настолько и проживу» – заявила она родне. С детства она знала порядка пятидесяти рецептов пельменей и ещё столько же рецептов вареников. И она решила лепить их на продажу.
Дети купили ей два холодильника. Как могли, расхваливали мамину продукцию в социальных сетях, нахвалили пельмени среди знакомых, друзей и коллег по работе, сами покупали постоянно, говоря, что для знакомых…
Чуть погодя они уже в самом деле покупали пельмени для своих знакомых и коллег по работе, которые узнав, что пожилой и до сих пор любимой многими учительнице можно помочь таким вот необременительным для себя образом, да и пельмешки были на славу, вот дело и пошло, полегоньку…
Это был приговор, безо всякого там почти. Но прошло более семи лет, когда уже мысленно давно похоронивший свою пациентку доктор, вдруг увидел её по телевизору, где её и её мини-бизнес показывали как пример успешного предпринимательства. Увидел и сначала не узнал.
Бодрая с ясными, живыми, блестящими глазами, она не без удовольствия показывала своё дело, где трудилось уже кроме неё ещё несколько женщин. Женщины показались доктору несколько заторможенными и немного странными.
Вслушавшись в передачу, доктор вдруг понял, в чём дело. Оказалось, что там работают женщины с диагнозами, которые звучали, по его мнению, как приговор, безо всякого там почти.
