Большая печь с лежанкой, занимавшая приличную часть избы, «приютила» меня, первоклашку, одарила своим теплом. Смотрю с нее на замерзшие окна – ничего не видно, кроме морозных узоров, и если приглядеться, то можно рассмотреть сказочный лес, в котором вот-вот появится Дед Мороз. Дверь открывается, и в избу, вместе с клубами пара, входит паренек (это сейчас на расстоянии прожитых лет кажется пареньком, а тогда – дядя Ваня).
Распахнув полушубок, подает бабушке крынку с молоком: — Это мамка вам передала.
Бабушка благодарит, не спрашивая, зачем и почему, и так понятно: пока наша коровка не дает молока, мама дяди Вани передала молочко для внучки, приехавшей в гости, — для меня значит.
Я жду, когда повернется дядя Ваня и увидит меня. И он, чувствуя взгляд, поворачивается, улыбается, — значит узнал. Никто прошлым летом не катал нас на мотоцикле, как дядя Ваня, только что отслуживший в aрмии. Сколько нас было, собравшихся у его ворот мальчишек и девчонок – человек 8-10 – все прокатились по деревне, прячась за его спиной.
И вот он стоит, ждет, когда бабушка освободит банку, — крепкий, коренастый, русоволосый, — чем-то похож на сказочного богатыря в моей детской книжке, только не столь мощного, но такого же доброго и готового защитить слабых.
Дверь закрылась, и я слышу разговор бабушки и тети, в котором больше предположений – женится ли Ваня на Ларисе, не откажет ли она ему, ведь больно хороша Лариса внешне, настоящая красавица.
И я начинаю представлять незнакомую мне Ларису из соседней деревни. Конечно, она красавица, дядя Ваня только на такой должен жениться, и даже удивительно, что кто-то сомневается.
Летние каникулы в деревне начались со свадьбы. С Ваниной свадьбы. Я застыла во дворе среди многочисленных гостей, засмотревшись на дядю Ваню и Ларису. Вот стоят они спиной ко мне перед родителями, встретивших молодых золотистым караваем, — свадебное платье и фата невесты, как снежное облако. Сыплются пшеничные зерна, монетки, ребятишки снуют, собирая мелочь, и только я смотрю, как завороженная, на молодую пару, — моя первая свадьба, которую увидела.
Каждое лето я замечала его машину, когда они приезжали к родителям, и было радостно от чего-то, что приехал на выходные. Мне казалось, что у Вани, такого симпатичного и работящего, все должно быть хорошо. Но через пять лет он развелся с Ларисой. И снова я слышу деревенские разговоры — не злобные, а сопереживающие, что распалась семья. И эта причина, мне тогда еще непонятная: Лариса встречалась с другим. Слово «измена» вообще было непонятно: как можно изменить Ване, ему невозможно изменить, он ведь лучше всех на свете.
Я до сих пор с восхищением вспоминаю Ванину маму, которая слезно просила простить Ларису, внучка ведь растет. Дочку Ваня любил, и помогал хорошо, но с Ларисой не сошелся.
Пройдет год и Ваня снова женится. В деревне говорили: «взял с двумя детьми». А он и, правда, взял. Взял ответственность на себя, работал на трех работах. В выходные вез семейство в деревню, помогал родителям, а обратно возвращались с нагруженным багажником, — родители щедро помогали, не разделяя внуков на своих и чужих.
Я уже была взрослой, и иногда мы виделись в деревне, и он так же с улыбкой махал мне рукой: «Да ты уже невеста! Жениха тебе хорошего!» И я смущалась, смеясь и радуясь его словам.
Дети уже были почти взрослые, когда Ваня развелся со второй женой, остался общий ребенок – сын, которому Ваня готов был помогать всю жизнь. Мне почему-то стало жаль дядю Ваню, которого уже давно называла просто Ваней. Удивительно, как бы не сложилась его жизнь, никто из деревенских не назвал его Ванькой, всегда слышала только «Ваня».
Теперь, когда почти ничего не осталось от деревни, и давно нет наших бабушек и дедушек, доходят все же новости о детях и внуках бывших жителей деревни. Да и самого Ваню я изредка, может раз в один-три года, встречаю в городе. Женился третий раз на ровеснице, дети у них взрослые. И они просто живут, вместе ведут хозяйство… И кажется, он доволен. Такая же открытая улыбка, добрый взгляд, искренний интерес жизнью моей семьи.
И мне всегда тепло от разговора с ним, и очень хочется, чтобы у него все было хорошо. Иногда думаю, почему так запомнился этот человек, почему я всегда заочно на его стороне (кто его знает, как у него было там с женами, а мне всегда казалось, что Ваня прав). И вот не так давно подумалось: а может быть это первая любовь, протянувшаяся с детских лет? Может она бывает и такой тоже, когда чужой человек кажется близким, и всеми фибрами души желаешь ему счастья.
Автор: Татьяна Викторова (Ясный день)
