В избу вбежала заполошная Настасья, утирая слёзы рукавом, заголосила:
— Матушка, помоги! Малец мой неделю oгнём горит, криком кричит! Ничего врачи сделать не могут! Деточка мояяя!
В избе пахло травами, сгоревшими свечами и ещё чем-то необъяснимым.
— В церкву сходи, помолись, свечи поставь.
— Дак была! И батюшке магарыч носила. Ой, гостинец! Кагору три бутылки!
— Понятно. Плату мою знаешь.
Настасья, бледнея, сняла с себя крест.
Ведьма достала из разъехавшегося шкафа бутылёк с зельем и банку с речной Водой. Нашептала на Воду, закончив: “Моё слово крепко!», подала Настасье:
— Сначала сама умойся, да не вытирайся. Потом дитя умоешь, своим подолом оботрёшь — жар спадёт. Зелье по чайной ложечке, как можно чаще. Совсем захорошеет — принесёшь ко мне, воском отолью.
— Порча?!
Взвыла Настасья.
— Не твоя забота. Жить будет. На свадьбе внуков своих отпляшет.
— Матушкааа!
Кинулась Настасья в ноги.
Ведьма нетерпеливо оттолкнула:
— Матушка в церкви, ей ручку и поцелуешь. Иди.
Раскрасневшаяся Настасья бросилась в двери, на пороге остановилась:
— А…?
— Получит твоя вражина сполна за дитё твоё. Будь спокойна. Сама знаешь кто.
— Полюбовница?
— Она.
Палашка уныло плелась по центральной улице. Уж пятьдесят годов, а всё Палашкой кличут, без отчества, без уважения. Оно и понятно: муж умер ещё в молодости, оставив на руках Палашки троих сыновей, детей рОстила с горем пополам, да разъехались они кто куда, к матери носа не кажут. Изба покосилась, огород обихаживать сил нет, скотина дохнет без конца.
Без цели она шаталась по деревне, пока ноги сами не привели к Ведьме.
— Я это, не знаю за чем пришла.
— Я знаю. Горе мыкать устала. От нищеты тебе надо отвязаться.
— Дак я это, не знаю.
— Я знаю. Принеси шесть пятаков. Потом скажу, что делать.
— Дак нету.
— Дак найди! Заработай, займи, милостыню выпроси. Мне нужно твоё из твоих рук принять.
Быстрее ветра обернулась Палашка.
— Я это!
— Не моя печаль, где взяла.
Заговорила Ведьма пятаки по одному да после все вместе: «Да будет так! Заклято!»
Через месяц Палашка расцвела: избу поправила, сарафан новый да платок изладила, скотинку добрую завела. Тут и сыны объявились с внуками, гостинцев привезли, огород наладили.
— Вечер добрый, хозяйка. Я к тебе за советом. Понимаешь, всё при мне: и сила, и здоровье, и руки откуда надо растут. Всё всегда у меня ладилось да спорилось. А последнее время, куда ни кинь — всё не так! Огород чахнет, сколько ни поливай, ни ухаживай. Куры не несутся, Зорька болеет, молока не даёт. Даже посуда бьётся да бьётся!
— На вот, травы обережные с соляным кристаллом смешаны. Просыпь границу между своим огородом и новой соседки, что по леву руку. Да под пороги в доме, да в хлевах.
— Так и знал!
С досадой крякнул мужичок.
— Ничего ты не знал. Не со зла она. От рождения глаз такой. Была бы умнее, во благо всё обернула.
На дворе загудело, зашумело. Вышла к людям:
— Все ли здоровы? Всё ли в хозяйстве спорится?
— Слава Богу, всё хорошо: дети здоровы, скотина плодит, земля родит!
— Видать есть он, бог ваш.
Недобро улыбнулась Ведьма.
Многие в толпе потупились.
— Мы это, вот чево! Посватались к нам из соседней деревни, свадьба будет. Батюшка придёт благословить, в церкву пойдём, венчание отведём. Не приходила бы ты!
Не вернулась в избу, не собрала алтарь да травы и зелья. Не оглядываясь, молча пошла мимо толпы прочь из деревни. Только на окраине остановилась, глядя на избы и огороды, плюнула и прошипела: Проклинаю!
Много ли Ведьме надо:
чёрной ткани лоскут, да свечи,
память Предков,
ненастный вечер.
Много ли Ведьме надо:
горсть травы, да щепотка соли,
родниковой Воды и снимет
Она с человека хвори.
Много ли Ведьме надо?
Чтобы детские слёзы не лились,
да чтоб муж с женой, как бараны,
о стены избы не бились.
Много ли Ведьме надо:
поклониться Заре да Вечере,
обласкать Луны да Звёзды.
Чтоб с злобОй во след не глядели.
Много ли Ведьме надо?
Автор: Ятебявижу
