Случился у нас с мужем разлад, решили некоторое время отдельно пожить. Он к родителям перебрался, мы с дочкой остались в новостройке, среди бетонных стен, в которую мы заехали буквально за месяц до ссоры.
Наклеили с дочкой обои, на пол бросили купленный с рук линолеум, мебель нашли на барахолках. Обустроились и стали себе жить-поживать: я днём на работе, дочка в садике, вечера — наши. На выходные она к папе ездила.
Мириться мы с Колей не спешили. Даже разговаривать спокойно не могли. Так что никто ничего не менял.
А тут муж позвонил и сказал, что скоро мне и дочке компанию составит его дядя. Михаил Евгеньевич продал свою квартиру, чтобы сделать качественное протезирование зубов. Часть средств он планирует потратить на зубы, остальное — на жильё. В приоритете комната в коммуналке или маленькая студия в новостройке. И пока он будет лечиться и подыскивать себе что-нибудь, жить ему негде.
Я удивилась. У Михаила Евгеньевича есть взрослые дети, к которым он, почему-то, обратиться за помощью не пожелал. Как сказал муж, дядя побоялся, что они отберут у него остатки денег. Зато мы с дочкой ничего не отберём, поэтому нам надо подвинуться.
Я отказалась, но мужу всё равно. Придя домой с работы я обнаружила гостя, сидящего на чемоданах в квартире. Он сказал, что мой муж дал ему ключи от квартиры и начал требовать, чтобы я разобрала его вещи, ведь он не знает, где можно расположиться.
— Нигде нельзя расположиться! — ответила я, крайне раздосадованная фактом его присутствия против моей воли.
Звонок Коле ничего не дал.
— Ты всегда можешь меня позвать обратно, тогда дядя Миша переберётся к моим родителям! — поставил он меня перед фактом.
Михаил Евгеньевич оказался довольно свиноватым в быту: по вечерам меня ждал бардак, гора грязной посуды, крошки на диване в гостиной. На краю ванны висели грязные носки, а сырые полотенца валялись по углам.
Так мы с дочкой прожили две недели. Потом, когда дядя отсутствовал, я собрала вещи, забрала часть мебели и ушла на съёмную квартиру с твёрдым намерением подать на развод.
На звонки я не отвечала, дочку отправила к маме, чтобы Коля не подкараулил нас в садике. Такого предательства — подселения дяди, я простить не в состоянии. Мало ли как мы повздорили, это не повод заставлять жену и ребёнка жить под одной крышей с чужим человеком.
С мужем мы всё-таки встретились — он ждал меня возле работы. Я предложила ему не терять времени и прогуляться до суда, чтобы вместе написать заявление о разводе.
— Ты ненормальная? Какой развод! Я специально попросил дядю Мишу подействовать тебе на нервы, чтобы ты ко мне за помощью пришла и обратно съехаться предложила! А ты? Давай, заканчивай ерундой маяться, дядя Миша уже покинул квартиру, всё, поехали домой! — накричал на меня Коля.
К первому греху добавился ещё один — обман. А как ещё это назвать? Ложь чистой воды: сказать, что дяде жить негде, что он том что-то продал ради зубов, навязать его нам с дочкой. Разве нормальный человек так сделает?
Я выслушала Колю, молча развернулась и ушла. Если раньше была вероятность, что мы помиримся, то после такого — точно нет.
Даже мама говорит, что я не права:
— Твой муж боролся за своё счастье. И вообще, это не дело — порознь жить. Сама довела мужика до ручки, ещё обижается!
Мы для того паузу и брали, чтобы разобраться в наших отношениях. Передохнуть, принять трезвое взвешенное решение по вероятному будущему нашего брака. Что ж, можно сказать, решение принято. Муж катализировал события. Будем разводиться.
И всё равно, я так и не смогла понять: подселить к жене и дочери грязнулю-родственника, и ждать хорошей реакции? Ненормальный.
