Старая маршрутка с ржавыми пятнами на боках наехала на кочку, и пассажиров в салоне взболтнуло. Пожилой мужчина, который сидел спиной по движению, чуть было не свалился на подростка — тот выставил руки вперёд и не дал пенсионеру yпасть.
— Извините меня, пожалуйста. В сон клонит.
Паренёк ничего не ответил, но кивнул и понимающе улыбнулся. Он поправил наушники и снова уставился в окно. Пенсионер отряхнул рукав и неловко заломил руки. Маршрутка неслась мимо промзоны, скрытой за бетонными заборами с колючей проволокой.
Парк городского транспорта клялись сменить к текущему году, но денег в бюджете не хватило. Администрация успела закупить только пару автобусов. Их запустили по не самым популярным маршрутам, а старые, переполненные людьми «газельки» так и продолжили гонять по городу. Регулярно происходили аварии, жители города жаловались на безалаберных водителей-лихачей, на убитые дороги, но ничего не менялось, и каждый подобный разговор замалчивался и аккуратно обходился стороной.
Пожилой мужчина поправил воротник рубашки и вспомнил сон, который успел присниться ему во время короткой дрёмы. В транспорте его постоянно укачивало, и он часто видел странные сны. На этот раз ему причудилось, что он стоит на железнодорожных путях и пытается отряхнуть рукав, который затем неожиданно вспыхивает. Огонь не испугал мужчину, и он попытался сбросить его на землю…
Маршрутка повернула на кольцо, и старик увидел съехавший с рельсов трамвай. Женщина-водитель стояла спереди вагона, тупо уставившись вниз. Пассажиры один за другим выходили из трамвая и пытались перебежать дорогу. Кто-то так и остался сидеть на своих местах.
«0066… Да ему лет тридцать, не меньше», — подумал старик, разглядев номер на боку трамвая. Он отчётливо помнил тот день, когда запускали новую партию чешских «Tatra». А как было приятно ехать в новеньком составе и резво сигналить прохожим и редким автомобилям, пересекавшим дорогу перед красно-жёлтым носом трамвая. Старик уже давно не водил, но живо помнил все чувства, которые испытывал за панелью управления — ощущение на пальцах от нажатия кнопок, заносы на поворотах, мягкое перестукивание железа…
Маршрутка затормозила на остановке, и в неё набились разозлённые пассажиры трамвая. Стало ещё теснее, и в толкучке кто-то угодил локтем по плечу старика. Он почувствовал бoль, но сдержался и не стал делать замечаний.
— Чёртовы железяки! — выругалась женщина с большим пакетом. — Скорее бы их все на металлолом сдали.
«Им ремонт нужен, они ещё лет тридцать прослужат», — подумал про себя старик, но не сказал вслух.
С его ракурса дорога рыхлой серой лентой уносилась вдаль. Бoльные глаза не хотели фокусироваться, и пейзаж за окном размывался, превращаясь в сплошной туман, детали в котором представали в виде разноцветных пятен.
«С каким удовольствием я бы сейчас снова поездил по любимому второму маршруту… Предложили бы — прямо сейчас всё бы бросил и пошёл работать», — думал пенсионер.
Он устал смотреть на то, как мир отматывается назад, и кинул взгляд на подростка, сидевшего перед ним. Старик поглядывал украдкой, выхватывая деталь за деталью во внешности паренька.
«У меня тоже волосы такой длины были. В девятом или десятом классе? Брюки мы не такие узкие носили… Ох! Вот всё они сейчас ходят с ушами заткнутыми».
Подросток заметил скользящий по нему взгляд деда и быстро посмотрел в ответ. Старик опустил глаза на свои руки.
«Словно сухие корни…»
Осень в этом году выдалась небывало тёплая, и деревья даже в октябре стояли с пышной листвой. Липы и тополя окрасились в красно-жёлтые цвета, словно бы их лизнуло пламя.
Паренёк листал фотографии на своём смартфоне. С экрана ему улыбалась светловолосая девушка с каре. Старик мельком увидел фотографию и сразу всё понял: «На свидание едет».
Подросток представил, как обнимает подругу и нюхает её шею. Момент встречи казался ему таким дорогим и желанным, что не было сил терпеть в этой душной маршрутке, которая, как обычно, делала бесполезный крюк по краю города и толкалась в пробках.
Они были знакомы два месяца, и пару недель назад она согласилась стать его девушкой. Как бесценное сокровище мальчишка носил в себе каждую мысль о ней и каждое произнесённое ею слово. И вот, как обычно, они договорились встретиться в центре и погулять по набережной среди старых красивых зданий, каких не встретишь на мрачной и опасной окраине.
Этот маршрут он знал наизусть, но всё равно любил всю дорогу смотреть в окно и отмечать по знакомым местам, сколько ещё осталось до конечной остановки. Рынок, моторный завод, туберкулёзный диспансер, речпорт… Ещё чуть-чуть — и они встретятся. Если повезёт, лето они проведут вместе, купаясь, загорая, бродя по любимым местам своего маленького города. А если уж всё совсем сложится так, как мечталось, то его родители на несколько дней уедут к родственникам, и он позовёт её в гости.
Мечты, соединяясь с музыкой в наушниках, уносили подростка в такое манящее и такое неясное будущее. На следующий год он окончит школу, но куда пойти учиться — ещё не ясно. Не попасть бы в армию…
Маршрутка резко остановилась, и кто-то громко сказал:
— Не мешки с картошкой везёшь, командир!
У старика от неожиданного манёвра прихватило сердце. Знакомая жгучая бoль пронзила грудную клетку. «Скорее бы выйти, таблетку под язык сунуть», — подумал он.
Через пару остановок он крикнул водителю:
— На следующей остановке, пожалуйста!
— Чего кричите так, я не глухой! — отозвались из кабины.
— Чего?! — переспросил дед.
Протиснувшись сквозь стоящих попутчиков, он выкарабкался наружу и глубоко вдохнул приятный прохладный воздух. Нащупал в кармане пиджака упаковку таблеток, вынул одну и сунул её под язык.
— С вами всё в порядке? — спросил подросток, с которым они ехали вместе.
Он вышел сразу за ним, огляделся и не увидел свою подругу.
— В порядке я, сынок, в порядке, — улыбаясь, проговорил дед.
— Ну, удачи вам!
Подросток отошёл в сторону, а старику захотелось за ним понаблюдать и увидеть воочию ту девушку с экрана телефона. Он не пошёл сразу домой, а, отойдя на пару десятков метров, встал у ларька и надел очки.
Подросток топтался на месте минут пять, а потом появилась она — в лёгком бежевом пальто и коричневом шарфе, спадающем на спину. Улыбнулась своими блестящими глазами, погладила лицо паренька и поцеловала его в губы.
«Ох, как хороша!» — подумал дед и вспомнил Наталью, как они шестьдесят лет назад встречались вечером у училища и шли вместе на вечерний сеанс в кино. Как он на день рождения подарил ей пальто и как она крутилась в нём перед зеркалом…
Старик снял очки, тяжко вздохнул и пошёл домой. Мимо, грохоча, прополз трамвай 0066.
Путь шёл через красную аллею — так разгулялась осень, щедро пролившая краски на деревья. На пылающей дороге он думал о том, как прекрасна и как быстротечна была его молодость, как он и Наталья сгорали в объятиях друг друга и какой азарт горел в нём все те годы. Походы, путёвки на море, работа в трамвайном депо, дети, ежедневные заботы…
Сердце снова кольнуло, и старик подумал, что, наверное, скоро он умрёт и больше не увидит ничего этого.
«Да мне и не надо больше, насмотрелся», — подумалось ему.
С чувством обиды он громко открыл дверь в квартиру и задел шкаф.
— Ты чего расшумелся? — спросила Наталья из комнаты.
— Ничего, — буркнул дед.
Он разделся, прошёл в ванную и помыл руки. Увидев отражение в зеркале, обратил внимание, что глаза потухли и стали похожими на мутное стекло. А когда-то ему говорили, что блеск его глаз зажигает в сердцах коллег пламя энтузиазма… Но в девяностые объяснили, что всё то были лживые лозунги неправильной идеологии.
Наталья сидела в кресле, повернувшись лицом к телевизору.
— И что же ты, не посмотришь на меня даже? — обиделся дед.
— Да уж насмотрелись мы друг на друга!
Наталья как-то неестественно прикрывала лицо рукой сбоку. Старик встал с дивана и подошёл к жене. Нагнулся к ней и увидел, что правый глаз залила кровь из лопнувшего капилляра.
— Опять давление?
— Сто восемьдесят на сто двадцать…
— Да ты ошалела!
Они вместе сели на диван и молча уставились друг на друга. Взгляд старика внимательно изучал лицо супруги, не пропуская ни единой морщинки. Но вот неожиданно он увидел в её здоровом глазу какой-то странный блеск. Сначала подумал, что покатилась слеза, но потом вспомнил, что раньше её глаза постоянно излучали такой свет. И тогда, когда он купил ей пальто, и когда признался в любви, и когда первый раз целовались в кино…
Сам того не заметив, он заплакал.
— Ты-то чего? — с придыханием спросила Наталья и потянулась рукой к его лицу.
Прикосновение было тёплым, исцеляющим.
— Оставь так свою руку…
Так и сидели они вдвоём, пока в окно не ударил красный свет холодного осеннего солнца. Засобирались к ужину, а к ночи уже и забыли, почему плакали и почему так долго сидели и смотрели друг на друга, и заснули чутким, дyрным старческим сном.
Автор: Антон Лемесев
