Оля стояла в торговом центре и наслаждалась ощущением праздника. Елка, украшения, подарки, люди снуют туда-сюда… Предновогодняя суета, последние часы перед Новым годом. 31 декабря. Эх. А она вообще ёлку не нарядила. Да и для кого наряжать? Живёт одна, детей нет… Когда она потеряла чувство праздника? Лет пять назад, когда умерла мама? Мамочка…
Так, смахнуть слезы, не распускать нюни, зачем она пришла? Курица и молоко? Вот и вперёд, вон «Перекрёсток», там сегодня на курицу акция…
Она смотрела на пустую полку с акционной курицей, когда услышала лёгкий хлопок. Словно кто-то хлопнул в ладоши около уха. Вздрогнула и оглянулась сторожко. Никого. Взять что ли дорогую куру, халяльную? Опять хлопок, только сильнее, звонче. Около неё на два метра никого — люди на автомате соблюдают дистанцию.
— Кто здесь? — зачем-то спросила она шёпотом.
— Я!
Услышала в ответ и ноги сами понесли. Куда? Неважно, подальше от этого места. А за спиной шелест и холодок. Страшно, жутко и…. смешно. Прыснула в маску, остановилась и согнулась от смеха. Мужчина с тележкой обрулил, притормозил, оглянулся — может плохо девахе? А, нет, хохочет, понятно — Новый год на носу. Тоже улыбнулся и прошёл мимо зелёного горошка, который жена сказала на оливье купить. А Ольга уже хохотала так, что слезы выступили, а потом пошла и купила кусок дорогущего сыра и шампанское. Вот захотелось так, что хоть в магазине открывай и пей. К тому же сегодня праздник!
Еле до дома доехала, в предвкушении. Сдернула ненавистную маску, руки с мылом, лицо тоже, по привычке осмотрела себя на наличие новых морщинок. Подмигнула двум новым, и, припевая, направилась на кухню. Через десять минут она блаженно растянулась в кресле, смакуя шампанское. Ровные квадратики сыра нетерпеливо ждали своей очереди на тонком фарфоре блюдца — память от бабушки. И такое спокойствие, такая нега по всему телу!…
— Могла бы и шоколадку взять, молочную, — раздалось рядом и Ольга, поперхнувшись, закашлялась.
Глаза зыркнули по столику в поиске ножа. На кухне оставила, растяпа!
Ноги сами поджались и она свернулась на кресле в клубочек — такая защитная поза, когда уже совсем нет шансов. И глаза. Глаза зажмурить. Ещё уши зажать руками, но пальцы вцепилась в бокал с шампанским. Чего уж там! Залпом! До дна! И замереть. Ждать. Чего? Оля приоткрыла один глаз, затем второй. В комнате, кроме неё, никого. Глюки? С чего бы?
— Ауф! — сказала в пустоту и прислушалась.
— Я тебя испугал?
Эти слова из ниоткуда словно ушат ледяной воды, аж сердце замерло. Задохнулась, но смогла выдавить из себя: «До смерти!“
— Ну, тогда ты по адресу, — хохотнули в ответ.
— Ты привидение? — сорвалось у нее.
— Чур меня, — весело отозвалось из пустоты.
— Голос мужской, — констатировала Ольга.
Страх уступил место любопытству.
— Тепленькая пошла, — в голосе явно слышалась насмешка.
— Да хватит уже шуток! — вдруг разозлилась Ольга.
В кои-то веки она позволила себе расслабиться и «здравствуйте»!
— Простите! — совершенно искренне раздалось рядом, так, что Ольга вздрогнула.
Почему-то на глазах выступили слезы, а в носу защипало так, что ещё секунда и хлынет поток этих слез.
— Обещаю, все объяснить, чтобы не пугать вас, — примирительно произнёс голос.
— Уж, пожалуйста, — буркнула Ольга.
— Я — Смерть, — сердце Ольги сжалось, — но не ваша. — Отпустило, но осадочек остался. — В трех километрах от вас, — Смерть замолчал и Ольга нетерпеливо вздернула брови, — умирает мужчина…
Опять тягучее молчание.
— И? — невытерпела она.
— И вы должны ему помочь.
— А вы его Смерть? — уточнила она и приподняла бровь.
— Да.
— То есть у каждого своя Смерть?
— Ну, конечно, — недоуменно раздалось где-то в районе кухни.
— Что вы там ищите? — Ольга выбралась из кресла и сделала осторожный шаг.
— Что-нибудь сладенькое. В идеале шоколад, но можно и печенье на худой конец.
— На худой конец, — повторила Ольга эхом. — Нет у меня ничего сладкого. На диете я.
— Врешь.
Ольге показалось, что её критически оглядывают. Стало стыдно за свои старенькие треники и растянутую футболку — удобные просто, да и не для кого рядиться. Все это пролетело в мгновение, но не сбило с главной мысли.
— Ты говоришь, что кто-то умирает, а сам тут чаи собираешься гонять! — бросила она обвинение.
— Ничего я не собираюсь! Просто очень сладкого захотелось. Энергии много трачу и вообще… А чего у тебя ёлки нет?
— Какая разница, — отмахнулась Ольга. — Нет и нет. Ни к чему она мне. Так кому там помощь нужна? И чего я вообще делать должна? Может легче врача вызвать?
— Врач не поможет, — со знанием дела сказал Смерть. Он явно что-то жевал.
Желудок Ольги недовольно отозвался в ответ, она ещё не ужинала, а сыр с укоризной медленно засыхал на блюдце.
— Но помощь нужна немедленно? — уточнила Ольга. — Или пока ты тут жуешь, ему ничего не грозит?
Ага, подавился.
— Я бы похлопала, но не вижу куда, — съязвила она. — Так ты объяснишь в чем дело или я забываю, что слышу непонятный голос и сажусь пить своё шампанское с чертовски вкусным сыром!
— Тебе надо переодеться Снегурочкой, вызвать такси и поехать по адресу, который я скажу, — бойко отрапортовал голос.
— У меня нет костюма Снегурочки, — устало вздохнула Ольга.
Бред какой-то…
— Придумай что-нибудь, ты же женщина, вообще не проблема! А волосы у тебя как раз светлые и парика не надо.
Ольга вдруг вспомнила про мамино голубое кримпленовое пальто, которое та носила в молодости и потом жалела выкинуть — память о юности. И про белые сапожки на каблучках-рюмочках, ни разу не ношенные, зачем-то купленные в том году. Мозг уже активно работал, составляя образ Снегурочки из имеющихся подручных средств. Когда Оля была маленькой, игра в переодевание была её любимой, в ход шли даже занавески, из которых она собирала королевские платья. Она так увлеклась, что забыла про своего соглядатая, потому ойкнула и стыдливо прикрылась дверцей шкафа, когда раздалось смущённое покашливание.
— Я не смотрю, — успокоил голос.
— На кухне в верхнем правом ящике есть половина шоколадки, — Оля помахала рукой из-за дверцы в сторону кухни.
Всё происходящее казалось бредом, но несказанно увлекло, закрутило так, что Оля даже тихонько запела, когда румянила щеки — последний штрих в образе.
— А у тебя хороший голос, — раздалось из кухни. — Вау! Тебя не узнать!
Ольга кокетливо покрутилась и шаркнула ножкой, прочертив полукруг острым носиком сапога, а потом задорно притопнула, подбоченясь.
— Хороша! — одобрительно прищёлкнул языком Смерть. — Вызывай такси, диктую адрес…
Уже в машине Ольга вдруг осознала, что это не увлекательное путешествие в мир сказки, а довольно странная миссия по спасению человека в сопровождении его же смерти. И испугалась. Испугалась так, что пальцы задрожали и голос пропал, когда она хотела попросить водителя повернуть назад.
— Всё будет хорошо, ты справишься, — доверительно шепнули на ухо.
— А если у меня не получится? Я вообще не представляю, что я должна делать!
— Импровизируй. Главное, задержаться в квартире до боя курантов.
— Это же 3 часа! Ни одна Снегурочка не сможет столько импровизировать, тем более без Деда Мороза.
— А ты постарайся, помни, на кону его жизнь.
— А с чего это ты вдруг решил помочь? — подозрительно зашипела она. — У тебя же вроде другое предназначение.
— Думаешь только у вас бюрократия? Знаешь сколько бумаг надо оформить? А в Новый год все гуляют, никто работать не хочет, а ты, как дурак будешь….
— Ясно, ясно, — перебила Ольга. — Я-то думала у тебя чувства появились, сострадание…
— Да откуда у нас чувства, — хмыкнул он в ответ.
— Приехали, красавица! — зычно пробасил водитель.
Ольга осторожно вышла из машины и заскользила к подъезду. Тонкое пальтишко сразу продуло и она почувствовала, что замерзает. Может поэтому её зубы выбивали дробь, когда она нажала кнопку звонка, а не от страха и волнения.
— Вы кто? — хозяин квартиры недоуменно уставился на Снегурочку. — Ааа, вам, наверное, этажом выше, к Самойловым.
— Нет. Я к вам, — Ольга оглянулась, ища поддержки от Смерти, но спасительный голос молчал, а так как пауза затягивалась, она начала тараторить все, что приходило в голову. — Мне срочно нужна ваша помощь, понимаете, мой Дед Мороз, гм, хм, напился и вышел, так сказать, из строя. А Самойловы ждут Деда Мороза! Им, по большому счету, и Снегурочка не так нужна, как Дед Мороз, понимаете? Я уже двенадцать квартир обошла, никто не хочет помогать, я уже не знаю, что мне делать, потому что дети ждут и они, наверное, сильно расстроится, а я, я…
Тут у Оли потекли слезы и она по-детски шмыгнула носом.
— Заходите, — скомандовал мужчина. — Нечего тут сырость разводить на пороге.
Ольга ещё раз шмыгнула носом и решительно шагнула в квартиру.
— Что я должен делать? Костюма, я так понимаю, у вас нет, — он выразительно посмотрел на её пустые руки.
— Придумаем что-нибудь, — с энтузиазмом воскликнула Оля, довольная, что её план удался. — Вы в детстве играли в переодевашки?
— Кто же в них не играл? — улыбнулся мужчина. — У меня есть старый тулуп и красное покрывало, из него мешок можно соорудить…
Через двадцать минут они со смехом приладили к его лицу клочковатую бороду из ваты, из которой торчали ёлочные иголки. Чистой ваты в доме не нашлось, пришлось снимать с пушистой красавицы.
— У вас елка живая, — с придыханием сказала Ольга, потянув ноздрями аромат хвои.
— Да, это в нашей семье традиция. Родителей давно нет, а я в память о них каждый год наряжаю, — он тепло улыбнулся и Ольга подумала, что он очень красивый. — Здесь у каждой игрушки своя история, — он коснулся пальцем красной шишечки, — эту папа подарил маме в их первый Новый год, поэтому она висит на самом верху… А где, кстати, подарки детям? — он нахмурился и борода сползла набок.
— Нууу, родители, наверное, дадут, — Ольга поправила ему бороду. — Мы просто поздравим…
— Да вы что? Так не годится! Они ждут подарков! Подождите-ка…
Мужчина скинул тулуп — запарился, и принялся сновать по квартире. Очень скоро на столе выросла внушительная горка самых разнообразных предметов: книги, шоколад, перочинный ножик, мяч, гантели, зеркальце в красивой оправе, коробочки с чаем и даже утюг в новой упаковке.
— На пятом этаже молодожёны живут, — ответил он на её удивлённый взгляд, — зайдём их поздравить. Уж если работать Дедом Морозом, так по полной программе.
За два часа они обошли почти все квартиры в их подъезде — трижды их уговаривали сесть за стол и даже пытались напоить, четыре раза одарили в ответ, один раз пытались выкупить Снегурочку, а дети Самойловых заплакали от счастья, потому что получили в подарок плейстейшен.
— Это было потрясающе! — засмеялся Дед Мороз ввалившись обратно в свою квартиру. — Спасибо вам за такой праздник. Кажется, у меня появилась новая традиция, только костюмы надо купить, да подарками запасаться весь год. Ого! Через 15 минут куранты, вы же не успеете до дома добраться! Не хотите у меня, — робко предложил он, и тут же смутился, — или вас ждут?
— Никто меня не ждёт, поэтому с удовольствием, — искренне ответила Ольга. Ей и правда было приятно его общество. Его? Она даже не знала имени того, кого спасала.
— Валентин, можно Валя, — протянул он руку, словно прочитав ее мысли.
— Ольга, можно Лёля.
— Ну что, Лёля, успеем накрыть на стол? У меня там есть мясо, сыр, мандарины…
Солнечные дольки новогоднего цитруса живописно украсили тонко нарезанные ломтики мяса, а шампанское заструилось в бокалы как раз с первым ударом курантов.
«Пусть он влюбится в меня!» — загадала Ольга.
«Пусть она влюбится в меня!“ — загадал Валентин.
Смерть улыбнулся и повернулся к той, кого любил.
— Я же говорил, что спасу твою подопечную? Теперь ты свободна и можешь встретить со мной Новый год.
— Лихо ты все провернул, — Ольгина Смерть заглянула в блокнот вечности, — теперь у неё срок жизни продлился на 60 лет. Я восхищена.
— Спасибо, — зарделся от удовольствия Смерть. — Так что там насчёт отпуска? Может махнём на море?
Автор: Алиса Атрейдас
