Только у одной — кудрявой, голубоглазой — взгляд блуждает между детьми, надолго задерживаясь на каждом — словно она пытается кого-то узнать, и не может.
Раз за разом.
Такой же разрез глаз. А у этого волосы кудряшками на затылке. А может быть вот этот мальчик, с пронзительными голубыми глазами? Он?⠀
Сердце сжимается.
— Простите, — спрашивает она у сидящей рядом мамы, которая подала формочку голубоглазому малышу, — сколько вашему сыну лет?
— Три годика уже, в марте исполнилось.
Не он. Сердце привычно заныло.
Женщина встала и быстро пошла в сторону автобусной остановки. Глупость, какая глупость! С чего она решила, что он может оказаться здесь??⠀
Почти три года она впивается взглядом в каждого подходящего малыша. Да что уж — просто в каждого. Подгоняет внешность и возраст под желаемый образ. Почти три года..
Ему сейчас ещё нет трёх. Родился он в августе, тогда лил дождь, она отлично помнила этот день — серый, безрадостный.
Она не помнила боли… Он родился и заплакал, а она отказалась взять его на руки.
Просто не могла — знала, что если сможет прижать его к груди, уже не отдаст никому. Запомнила только большие — слишком большие для новорождённого — серые глаза… И его плач.
И внутренний голос, который твердил: «Так всем будет лучше». Она верила в это.
Она сбежала из роддома в тот же вечер, стыдливо пряча глаза в пол. Это было так странно — выходить отсюда одной.
И вот почти три года в голове рефреном звучит: «Так всем будет лучше. Так лучше».
Только теперь она точно знает, что это ложь.
