Полина ехала в метро, продираясь сквозь поток народа в час пик. Настроение было хорошее. На работе выдали премию, и она обдумывала, какие подарки купит Ванечке и маме, себе обновку, еще и останется отложить. Она торопила мысленно народ, который медленно шел пред ней. Вот последняя широкая лестница перед поездами, сейчас толпа разделиться, разойдется в стороны и можно будет передохнуть, а то ступенек под ногами не видно, того и гляди оступишься.
Вагоны ехали тоже полные. Ничего, осталось совсем немного до дома. Полина вскочила из подземки и с удовольствием вдохнула по-осеннему теплый воздух. Она бодро шла по улице, наслаждаясь свежестью. Даже в выходные редко удавалось погулять с сыном, накапливались дела по дому.
В прихожей она скинула сапожки и зашла в комнату. Ванечка сидел на полу и играл в машинки, лопоча по-своему. Мама ему поддакивала, будто понимала, о чем ей говорит внук.
— Я дома. Я премию получила, — радостно сказала она.
Мама подняла глаза и с сожалением посмотрела на дочь.
— Что, мама? Что-то случилось?
Мама, ни слова не говоря, подошла и показала разрез на сумке, из которого выглядывал край косметички. Полина лихорадочно начала рыться в сумочке, уже зная, что кошелька не найдет. Мама покачала головой.
— Торопилась? Люди разные, кто-то не утруждает себя зарабатывать трудом и грабит невнимательных дурочек, как ты. Бедная ты моя. – Она покачала головой, обняла плачущую Полину, приговаривая, — ну ладно, будет. Не вернешь. А много было денег?
— Много, — Полина разревелась в голос.
С пола на нее смотрел удивленными круглыми глазами малыш. Мать погладила дочь по спине.
— Знаешь, поговорка есть у евреев, когда обманывают на деньги: «Спасибо. Господи, что взял деньгами». Мы живы и здоровы. А деньги истратила бы и все, нет их. Что, игрушек нет у Ванечки? Стол я помогу собрать на праздник. Завтра пенсию получу. Успокойся. Значит, кому-то нужнее деньги, чем нам. А вору на пользу тем более не пойдут.
Вечером Полина отправила маму домой, Ванечку уложила спать, а сама потихоньку к соседке на первый этаж спустилась.
Ирина зарабатывала хорошо, детей и внуков у них с мужем не было. Вот только Славка прижимистый был, никогда никому не помогал, не сочувствовал, кому тяжело и плохо. Винил самих людей, осуждал, кто не по его правилам и мыслям живет.
Полина на кухне тихонько рассказала свою беду. Ирина заверила, что даст денег, только завтра, когда Славки дома не будет. Дверь распахнулась, и в кухню вошел крепкий мужик с животиком, маленькими глазками и волосами ежиком на голове.
— Не давай. Нищим не подаем. Сама виновата, смотреть надо было лучше. Иди, иди, не дадим денег. Впредь умнее будешь. — Славка выпихнул Полину и захлопнул за ней дверь.
«Прав, конечно, дура, сама виновата. Но ведь я не миллионы прошу, а тысячу — две. Я отдам», — размышляла Полина, медленно поднимаясь по лестнице в квартиру. Она остановила поток неприязненных мыслей в сторону Славки, разделась и легла рядом с тихо посапывающим Ванечкой.
Она проснулась от чувства, что кто-то позвонил в дверь. Полина прислушалась. Показалось. Это во сне позвонили в дверь, она открыла, а на пороге лежит ее кошелек с деньками, да еще денег в нем больше, чем было. Часы показывали полтретьего ночи. Ванечка спит спокойно, от звонка проснулся бы. Полина уснула опять.
За несколько дней до Нового года они с сыном наряжали елку. Хотелось поднять настроение. Малыш бегал, хватал игрушки, старался сам повесить на елку, бил, конечно. Он радовался яркой мишуре, ему ничего не надо кроме мамы рядом, спокойной и улыбающейся. Это был не первый его Новый год, но так осознанно он понимал, что происходит, впервые. Про деньги Полина уже думала меньше и легче. Сама виновата. Прав Славка, хоть и неприятны были его слова.
А вечером в дверь позвонили. Пришла тетя Маша из соседнего подъезда. С внучкой гуляет вместе с Ванечкой на площадке.
— Вот, возьми. Мой зять мальчика хотел, купил дорогу железную, сам поиграл немного. А девчонке не интересно, не понимает, ей бы куклу. Это от нас подарок Ванечке. – И сунула Полине коробку.
Та стала упираться, такой дорогой подарок. Пусть продадут, если не нужен. Но тетя Маша не стала слушать, просто ушла. Вскоре пришла Ира и принесла мандаринов, конфет и две тысячи.
— Возвращать не надо. Для нас это не деньги. Это мой подарок тебе на Новый год. Праздник должен быть у всех. Это мои деньги, не Славкины, не думай.
На следующий день мама тоже внесла свою долю на праздничный стол, купила продукты.
Был предпраздничный рабочий день, поэтому сокращенный. Полина ехала в метро, крепко прижимая сумку к груди, хоть денег в ней почти не было. Какой-то парень в надвинутом на лицо капюшоне шел рядом.
Полина искоса посматривала на него. Похож на того, кто терся возле нее в тот день. Мог быть и он, а мог быть другой. Все они на одно лицо, бледные, сутулые, закрытые капюшонами, прячут лица, глаза. Полина видела, как он шел почти вплотную к полной женщине, как приклеенный. Мимо все бегут, никто внимания не обращает.
Полина пропустила мужчину рядом, подошла поближе и подставила парню подножку. От неожиданности он упал и выронил женский кошелек. Полина наступила ногой на него, чтобы парень не схватил, и окликнула женщину. Та вернулась, поблагодарила. А парень быстро скрылся в толпе. Вот так она предупредила ограбление еще одной такой же рассеянной, занятой мыслями и заботами женщины, как она сама.
Праздник прошел спокойно. Они катались на горках, потому что, наконец, выпал снег, пришла зима. Перед самым Рождеством пришла заплаканная Ирина. У Славки сердце прихватило, положили в больницу. Дай Бог, обошлось бы без инфаркта.
Полина успокоила, сказала, что ее работа прямо рядом с больницей. Если чего надо для Славки, забежит, передаст. Ведь Ирина работает на самой окраине. На дорогу тратит полтора — два часа в один конец.
Не все так страшно и непоправимо, как нам кажется. Добрых людей больше, чем жадных и плохих.
«Спасибо, Господи, что взял деньгами». Эту фразу теперь Полина часто вспоминала.
Автор: #Галинa_Захаровa
