Никогда еще Костя так не робел, как стоя перед кабинетом начальника цеха. Рядом стояла его мама, заметно нервничая. Она тихо постучала в дверь из-за которой раздалось грозное:
— Войдите!
Мама толкнула дверь и та открылась:
— Вот, привела, — она подтолкнула Костю и тот вошел в кабинет.
*
Костя никогда не был занудой по мнению его друзей. Для учителей он с первого класса стал небольшой проблемой. В начале небольшой, но рос он и вместе с ним росли сложности в организации обучения. Мальчишка схватывал знания налету, быстро справляясь с поставленной задачей, а затем откровенно скучал. Уроки тянулись слишком долго, а тему преподавали ужасно скучно. А еще страдала аккуратность. Очень страдала. Переписанный абзац текста можно было смело отдавать врагам, которые бы рыдали от бессилия – не возможно прочитать.
Кто-то из учителей, по подсказке первой учительницы Кости, давал ему на уроке дополнительные задания, но не многие. Тут надо 30 пар глаз держать в интересе. К каждому находить подход. Да так и чокнуться недолго. Есть общая для всех программа и ее надо придерживаться, чтобы всем классом успевать. Жалобы сыпались на маму Кости, как из рога изобилия. Она ходила в школу, когда не была занята работами и подработками, коих у нее было достаточно.
Растила она Костю одна. Отец уехал куда-то на заработки и не вернулся. В начале считали без вести пропавшим, а потом он приехал и официально оформил с супругой развод. Оказалось, что там он нашел себе не только работу, а еще и жену помоложе. Гражданскую. Новая мода на отношения вне брака, когда теперь никто «сожителем» не называет, набирала обороты и шла по стране 90-х годов гордой походкой.
Мать Кости осталась в родном городке с ним, стараясь собрать портфель для первого класса. Она была обычной медсестрой, которая после смен в больнице оставалась там и мыла полы за ставку санитарки, а в другие дни бежала на рынок торговать овощами. Там работала ее сестра, которая при необходимости прикрывала родственницу, если той внезапно поставили еще одну смену. Деньги в семье не появлялись. Выдавали продуктами и в этом отношении работа на рынке буквально кормила семью.
Костя рос самостоятельным и, приходя со школы, по началу садился за уроки, но чем старше он становился, тем больше его привлекала улица. Там друзья и можно отдыхать от занудства учителей. Сидеть на уроке для Кости было мукой. Делать домашнее задание он постепенно перестал. Мама отсутствовала порой сутками, а когда приходила, то ложилась спать. Иногда в ночи Костя слышал, как мама готовит что-то на всю неделю. А домашние задания мама даже не проверяла, что было на руку ее сыну.
К 14 годам Костя с ехидной улыбкой смотрел в глаза учителям. Ну, а что они ему сделают? Ну, хорошо, маму вызовут в школу за прогулы или за годовые оценки, стремящиеся к двойке. Только, во-первых, маму еще надо найти. Даже Костя не всегда был в курсе, где сейчас она: в больнице или на рынке, а может еще где. А, во-вторых, ей надо найти время, а его нет. К Косте пару раз домой приходила классный руководитель, но кроме него никого дома не было. Мама хваталась за любую возможность заработать. Ее жалели и вся непростая ситуация с учеником не покидала крепких стен школы.
И вот школьный двор и так удачно валяющийся на нем мяч. Костя и сам не понял, как нога стукнула по мячу и он на полной скорости влетел в окно на первом этаже. Из окна тут же появилось чье-то лицо, заприметив ученика, который по своей безалаберности опаздывал на урок. Костя оглядел школьный двор – ни души. «Снова мать вызовут».
— Вам придется оплатить новые стекла, — слова директора пригвоздили маму Кости к стулу. Ее измученное вечными подработками лицо даже не изменило усталого выражения. Только руки задрожали. Где достать такие деньги? Окна в школе советского типа были большими. Стекла стоили хороших денег. Где вообще достать деньги, когда еду с рынка она обменивает на другую еду?
Домой они шли молча. Костя даже не сожалел. Мама выкрутится. Она всегда его отчитывала дома, когда никто не видит, но на этом все. Главное, перетерпеть этот момент и снова свобода! Делов-то! Но в этот раз все оказалось иначе.
*
Костя несмело шагнул в кабинет, хотя старался сохранить самообладание, но незнакомая ситуация нервировала. Мама с утра не пошла на работу, а сказала, что они едут к ее знакомому. Мол он хочет пообщаться с Костей. Это было в новинку. Раньше мама никогда не навязывала Косте общение с незнакомыми дядьками. Зачем? Они и без них живут хорошо, а теперь что? «Называй меня папой»?
— Меня зовут Анатолий Васильевич, — начал мужчина, поднявшись из-за стола, — Ты, Костя, проходи, а маму твою мы отпустим. Вам же на работу надо, Мария Геннадьевна. Верно?
— Да-да, — тихо, почти шепотом, произнесла женщина и быстро вышла, прикрыв за собой дверь.
— Садись, — мужчина кивнул на потрепанное кресло рядом со своим столом, а сам присел на свое место. Костя недоверчиво покосился на предлагаемое «место приземления», но не стоять же? – Значит, ты разбил окно, — Анатолий Васильевич спокойно смотрел на слегка удивленного паренька, — А мама тебе не сказала о цели вашей поездки сюда?
— Не-ет, — мотнул головой для убедительности Костя. Он вообще не подозревал о том, что эта тема вернется. Костя считал ее исчерпанной после лекции от мамы длиной в 5 минут, а тут нате!
— В общем, твоя мама не может оплатить работу по производству такого окна и его установку. Даже стекла она не в силах купить, — мужчина крутил в пальцах ручку, — А это проблема. Школа может потребовать эти деньги через суд и все будет куда печальнее. Я тебе предлагаю вариант. Ты после школы ездишь сюда для работы на 3-4 часа. Помогаешь моим работникам. Должность «принеси-подай». Этим ты оплатишь стекла. Да и посмотришь, как делается рама для окна и как туда вставляется стекло. Ну, и в установке тоже поучаствуешь. Согласен?
Костя насупился. Мотаться в свободное время на другой конец города, чтобы сидеть в пыльном цехе, через который они проходили с мамой к этому кабинету? Вот еще!
— Значит, не согласен, — понял по его молчанию Анатолий Васильевич, — Получается, что ты не мужик.
— Что?! – паренек развернулся к наглецу. Он уже был в том возрасте, когда слова «ты не мужик» были оскорблением. Да, он за друзей готов был драться с другим двором! – Много вы обо мне знаете! – вспылил Костя, вскочив на ноги, — Я за друга порву! Ни один из моих друзей мне не скажет, что я слабак и трус!
— А за маму? – спокойно, словно и не замечая всей напряженной ситуации, сказал Анатолий Васильевич, — За маму порвешь? – он смотрел, как Костя, словно отходя от гипноза, садится обратно в кресло, — Ты вообще видишь какая она? Взгляд потухший, мешки под глазами, голос тихий, забитый. Сама худая, будто в концлагере живет. Да и не живет она. Доживает! Как думаешь сколько она еще проживет в таком темпе загнанной лошади? – тон голоса мужчины на секунды стал стальным, — А ты тут нюни развел. Сделал ошибку, так имей силы исправить ее! Это поступок мужчины! – припечатал мужчина, — Вот тогда я тебя назову мужиком. А набить морду я и сам могу. Только стекла этим не восстановишь и маме не поможешь, — он протянул большую ладонь Косте, — По рукам?
Костя пожал руку и попрощавшись вышел. Он был уверен, что не пойдет больше сюда. Домой он ехал на автобусе и все больше утверждался в этой мысли. Словно это был дурной сон.
На следующий день в школе он рассказал друзьям о том, что сделала его мама. Сашка и Миха смеялись. Костя всегда умел даже самую банальную историю рассказать так, что слезы от смеха лились рекой, а тут такая нестандартная ситуация.
— И что делать будешь? – спросил Миха.
— Да забью, — просто ответил Костя. Мама ему ничего не сделает, а этот Василий Анатольевич или Анатолий Иванович и подавно.
Такой мысли Костя придерживался до самого последнего урока, пока Сашка не сказал, что едет в гости к бабушке. У мамы свободный день и его туда увозят. Спорить с мамой Сашки даже Костя не решился бы. А Миха и вовсе каждый день с отцом ездили на подработку и до вечера его не было даже по выходным. Костя понимал, что сегодня ему придется маяться от безделья и мысль съездить и поглядеть на производство стала куда реальнее. Ну, а что? Никто же не предлагает ему ежедневно туда мотаться. Нет, конечно, от него этого ждут, но все же никто силком не потащит. А он сейчас посмотрит и если ему не понравится, то будет что возразить маме. Идея ему приглянулась и Костя запрыгнул в отъезжающий автобус.
— Ты как раз вовремя, — сообщил Анатолий Васильевич после стандартного рукопожатия. Костя вообще не сразу узнал начальника цеха в спецовке. Грязная куртка и штаны как-то не вязались с недавним образом чистенького дядьки из кабинета. А еще Костя, настроенный на занудство по поводу его опоздания, заметил, что ему на это даже не намекнули. Мужчина будто бы ждал Костю именно к этому времени. Он его не корил за опоздание, хотя уроки закончились два с половиной часа назад и все это время Костя искал себе занятие по душе, — Вот это, Сан Саныч, твой непосредственный наставник. Он у нас опытный и все покажет, а я полетел, — с этими словами Анатолий Васильевич побежал по цеху, снимая на ходу грязную куртку.
— Ну, здарова, Костя, — Сан Саныч протянул пареньку свою руку с тремя пальцами. Костя аж рот открыл, но руку пожал, — В начале техника безопасности! – важно сказал мужчина, поднимая безымянный палец вверх, потому как средний и указательный пальцы на руке отсутствовали.
Далее Костя узнал куда не стоит пихать свои руки, если он не хочет на всю жизнь остаться без них. Ему показывали, как работать на станке и какая деталь должна получиться. Как проверить их на качество. Это не были скучные уроки у доски, где одно и тоже повторялось по несколько раз. Тут, если не усвоил, то станок тебя научит за определенную плату пальцами. И было еще какое-то едва уловимое чувство, которое Костя осознал гораздо позднее: в нем здесь не видели несмышленого ребенка, шкоду и забияку, от которого не стоит ждать ничего, кроме срыва урока. Его тут воспринимали, как взрослого. Общались на равных. Не давили авторитетом. В коллективе была своя дружеская атмосфера с шуточками и чаем с бутербродами, сдобренных доброй порцией историй из жизни. Костя опомнился, что пора домой, когда почувствовал нарастающий голод, а за окном уже стемнело.
*
— Ну, что, Подмастерье, — Сан Саныч хитро подмигнул Косте, — Сегодня будем доску для оконной рамы делать. Дело нехитрое, но требует аккуратности.
— Особенно с пальцами! – весело поддержал наставника паренек. Он уже вторую неделю посещал небольшое производство и вжился в коллектив. Ему нашли робу для работы, которая болталась на нем, как на пугале, но мама видя увлечение сына, отдала сестре и та подшила вещи, сняв мерки с Кости прямо за прилавком с овощами. Теперь Костя гордо говорил друзьям, что он идет на работу, а те с уважением смотрели ему в след. Еще бы! Не каждого газеты разносить возьмут, а Косте повезло – он окна делать учится! Серьезная работа.
— Знаешь, как я эти два потерял? — Сан Саныч показал два «пенька» на руке, — Хотел более ровную поверхность получить и пальцы близко к циркулярке поднес, а она дама неприхотливая. Вжик и я смотрю, как отвалились мои пальчики. Даже боль не сразу почувствовал.
— А пришить? – удивился Костя.
— Так я ж тогда жил в деревне, — усмехнулся мужчина, — У нас даже мед.пункта не было. Рванул с пальцами к ветеринару, а уже с ним на машине в поселок, но пока доехали по жаре, так уже была задача у врача спасти руку и меня. Это потом я узнал, что пальцы в холод надо было положить. Хотя куда бы я их засунул? Не до того было. Так в носовом платке и привез их. За то на всю жизнь наука!
— А мизинец на другой руке, как потерял? – хитро улыбался Костя.
— А вот выпилишь без потери пальцев доску для оконной рамы и тогда расскажу, — гоготнул Сан Саныч.
— Как думаете, а Анатолий Васильевич согласится отдать школе целое окно? – Костя серьезно смотрел на наставника.
— Так ты спроси, — пожал плечами Сан Саныч, — Я бы отдал.
*
В школу на установку Костя пришел не как заигравшийся с безнаказанностью юнец, а как полноправный член команды. Он помогал вносить окно в здание школы, предварительно сняв пружины со входных дверей. За руку поздоровался с директором, который не припоминал мальчишке его проступок. Никто даже за спиной не шепнул об этом. Все по указаниям Кости было убрано со стола директора и с подоконника, чтобы работники могли приступить к выполнению задания. За этот месяц он повзрослел на несколько лет. Многое стал понимать и ценить. Особенно, труд своей мамы.
— Хорошее дело, — Анатолий Васильевич принимал работу перед тем, как показать ее директору школы. Он открыл все окна и закрыл их, а потом обратил внимание на гребенку-ограничитель, — А вот за эту идею особенно хвалю, – его взгляд совершенно без иронии смотрел на Костю.
— Дак, я всегда замечал, как качающаяся створка окна от сквозняка роняла цветы. А закрыть окно весной или ранней осенью невозможно – духота. Я тут часто бывал, знаю о чем говорю! — Костя не понимал почему присутствующие люди старательно начали прятать улыбки, а Сан Саныч так и вовсе пытался не лопнуть со смеха.
— Ну, что вы как дети, честное слово, — иронично отчитал Анатолий Васильевич присутствующих, — Костя же сказал, что он здесь бывал, а значит теперь приходить в кабинет к директору будет исключительно в рабочих целях. Правда, Костя?
— Это твоя зарплата за месяц, — Анатолий Васильевич пододвинул конверт к Косте. Тот, еще не веря в то, что внутри могут быть деньги, стоял, глядя на белоснежную бумагу, — И у меня к тебе предложение. Парень ты толковый и за это время показал себя не раздолбаем, а такие люди мне нужны. Да и Сан Санычу есть чему тебя научить. Пойдешь к нам на постоянной основе?
-Конечно, пойду! – Костя святился, как начищенный самовар.
— Тогда, как всегда, ждем тебя после школы, — улыбнулся Анатолий Васильевич и пожал руку Косте.
