Жили у Яковлевны в саду щенки. И мать вместе с ними. Худая, облезлая, с большой головой. Летом их не было. А поздней осенью пошла Яковлевна домик проверить — писк услышала. Удивилась.
Пошла посмотреть. А там собака-мать. И меховые шарики рядом — черные и рыженькие, трое. Копошатся. Незваные жильцы.
— Надо же, бедолажные. Откуда взялись? Эх, вы, — только и смогла произнести Яковлевна.
Она словно от сна очнулась на недолго.
Последний год словно во мгле прошел. Не вернулся со службы младший сынок Андрюша. Дочка Вероника с мужем сгинули в горах. А еще ранее без вести пропал старший, Виталий.
Муж Яковлевну давно бросил. Она ребят одна тянула. Росли на зависть всем. Умные, заботливые. Да вон как судьба распорядилась.
Женщина опустилась на колени. От щенков пахло молочком. Их большеголовая мать вздыхала.
— А, вон они где, паразиты! Тут родила, сволота. Соседка! Не бойся! Сейчас я их на тот свет отправлю! — услышала Яковлевна через забор.
Краснорожий дядя Вася, вечный любитель горячительного направлялся к ней с поленом.
— Замучили эти бродяги! Ходят везде! Спасу от них нет! Ничего, сейчас я их, — бормотал дядя Вася.
Яковлевна на ноги соскочила. Закрыла щенков и собаку собой.
— Иди-ка ты отсюда! Чего удумал! Это же дети! Пусть собачьи, но дети! Пошел вон! Раскомандовался! К себе иди, командуй! Тут моя земля! — произнесла.
— А если они ко мне залезут? Чего тебе их жаль, а? Добрая, да? Вон их сколько расплодилось! Людей бы пожалела! А не собак! — не унимался дядя Вася.
— А чего людей жалеть? Таких, как ты, что ли? Кто другим жизнь отравляет? От тебя же ни жена, ни дети покоя не знают. Тебе же каждый день квасить надо. А собаки — они безгрешные. И страдают по нашей вине. И вот что, дядя Вася. Тронешь пальцем — Максиму скажу. Понял? — проговорила Яковлевна.
Дядя Вася шустро полено убрал. И к дому своему потрусил. Максима, соседа с нижней улицы, у них уважали и боялись. Бывший десантник, человек военный, ныне хозяин охранной конторы. Честный, принципиальный. И обожающий свою овчарку Гая до умопомрачения. Так что Яковлевна не прогадала — за животных Максим всегда горой стоял.
Так и повелось теперь у Яковлевны — через день в сад ходить стала. Дороги уж замело, а выхода нет. У нее астма, куда четырех собак в однокомнатную квартиру? Так и ходила. 10 км туда, столько же обратно. Кашу с мясом носила. Суп варила. Молочку. Щенки ее видели и неслись на радостях навстречу.
Расцветало сердце Яковлевны.
— Эх, вы. Любимки мои. Как и у меня. Два мальчика и девочка, — шептала Яковлевна.
И гладила пушистые комочки. Мать-собака всегда сидела поодаль. И ела последняя. Ждала, пока малышня насытится. Яковлевна помнила, как она первый рах жадно вылизала миску. Как вздрагивала, хлюпала и потом с ощущением полного счастья улеглась на старую шубу.
С улицы она их убрала. Домик открыла. Топила его. Дверь оставляла полуоткрытой. Собака-мать умной оказалась. Закрывала ее. А потом открывала, когда требовалось погулять.
Время шло. Щенков никто их особо брать не хотел. Только Яковлевна не унывала. Раз — положит пушистый комок в сумку и на поселок, что возле их города. Стучалась в каждый дом. Пристроила всех. У одних хозяев их дружок ушел. Другие только думали заводить. Третьи держали одного, но решили, что и второй не лишний.
Расставаться пришла пора. У нее же астма. Собака, которой она так и не придумала имя, грустно взглянула. Положила в последний раз большую голову на колени. Словно прощаясь. И пошла по дороге. Яковлевна стояла. А потом как закричит:
— Вьюга, стой! Вьюжка!
Сама не поняла, почему так сказала? Может, что когда пришла и первый раз увидела, вьюга была? Или что собачка сама белая?
И понеслась ей Вьюга навстречу. Словно не верила еще, что оставляют ее. И что дом у нее теперь есть. Не временный, а настоящий.
Домой так и шли. Яковлевна Вьюгу за поясок привязала. Хватит уж в саду-то мерзнуть. Февраль. Дома будет. Собачьи дети пристроены. А они как-нибудь вдвоем.
На этаж поднялись. Мужчина возле ее двери стоял, привалившись к косяку.
— Продает, что ли чего? — подумала Яковлевна.
Обернулся. Сердце ухнуло вних. Сынок. Старший. Виталька! Нашелся!
Охнула, на шею кинулась. Так и стояли, не в силах оторваться друг от друга. А возле них виляла хвостиком собачка по кличке Вьюга.
Автор: Татьяна Пахоменко
