«А знаете ли милочка, с некоторых пор я имею роскошь позволять себе некоторые вольности. Все таки восемьдесят лет, это такой возраст когда неприлично уже быть живой, а все остальное прилично…
Хочешь начинать день с шaмпaнcкого, пожалуйста.
Хочешь зaигрывать с мужчинами, пожалуйста.
Жить мне осталось столько, что aлкoголизм меня не пугает, на aлкoгoлизм я уже столько не напью, как и возможная надпись в подъезде что в сто пятой квартире живет Белла Семёновна и она бlять.
Надпись скорее позабавит.
Однажды, возможно, мне будет скучно и я напишу ее сама. Напишу и буду хихикать из за угла глядя на реакцию соседей.
Имею роскошь многие книги считать откровенным гovнoм, а некоторым делать практически иконостас.
Фиолетовые волосы, да легко.
Лысая, все может быть завтра.
Утром надеваю лучшее платье под пальто, с блёстками, его подарил мне один высокопоставленный чиновник в семидесятых. Да, да, я всегда с радостью принимала подношения от мужчин. А какие богини отказывают? Вот и я не ломала традиций поклонения. Серьги надеваю, подарок одного художника обормота. Ксенечка, он всегда рисовал мне огромную попу и утверждал что она моя, именно по этой причине я его бросила. Шарфик Газовый надеваю в цвет выцветших глаз и иду гулять с Шери. Шери тоже все можно, ей семнадцать. Женщина в восемьдесят и пуделиха в семнадцать это ровесницы и идеальный тандем.
И вот идём мы по парку и увидит нас какой то прохожий и подумает: «почему cтaрyха и облезлая собака улыбаются в семь утра осенью?».
А мы улыбаемся потому что имеем роскошь жить наплевав на слова «надо» и «должна».
Только «хочу» и никак иначе.
Хотя, вы же понимаете деточка, что мы улыбаемся чисто по медицинским моментам. У меня никак не сядет на место вставная челюсть, а безумная старушка Шери просто жамкает свой язык беззубым ртом, но миру мы об этом не скажем.
У девочек обязательно должны быть от мира тайны, даже если эти девочки восьмидесятилетняя cтaрyха и семнадцатилетняя пуделиха.»
Из разговора с клиенткой.
Обожаю ее..))
Автор: Ксения Полежаева
