Телефон просигналил, что пришла эсэмэска, и Марина тут же открыла сообщение. В нём говорилось, что на её счет переведена сумма… Как и обещали, зарплату за январь перечислили в декабре,
Она выключила телефон и пошла в кабинет директора. Послушала у двери. Голосов не слышно, значит, по телефону не говорит, в кабинете никого нет. Постучала, дождалась разрешения войти и просунула голову в приоткрытую дверь.
Директор небольшой компании сидел за огромным столом и просматривал какие-то бумаги. Он исподлобья взглянул на Марину, снова опустил глаза и пробурчал:
— Заходите. Что у вас?
— Павел Николаевич, можно уйти домой пораньше? Завтра с утра в бoльницу к сыну, а я обещала ему купить железную дорогу. Деньги пришли. Нужно успеть в магазин. Пожалуйста, – добавила она, увидев, что на её слова директор никак не реагирует.
Директор поднял голову и внимательно посмотрел на Марину. В его взгляде она прочитала: «Ну что вы меня отвлекаете по мелочам. Какая дорога, какой сын? Тут кредит на сотню миллионов, надо проверить бумаги и подписать. А она…»
— Хорошо, — сдержав раздражение, сказал Павел Николаевич и махнул рукой, мол, идите.
Марина вышла, быстро собралась и, предупредив коллег в соседнем кабинете, покинула офис. Она торопливо шла на остановку, потом нетерпеливо топала ногой, ожидая задерживающуюся маршрутку, потом мысленно подгоняла водителя, чтобы ехал быстрее.
По Интернету она нашла три магазина в городе, где продают нужную игру. Это было два дня назад. Могли и раскупить к Новому Году. Ехала и уговаривала себя не думать о плохом.
Наконец, маршрутка остановилась у «Детского Мира». Марина два раза прошла мимо витрин, высматривая нужную коробку. В глазах рябило от разноцветных упаковок и ярких наклеек. Наконец, она сдалась и обратилась за помощью к продавцу.
— Еще утром купили. Извините. Поищите в других магазинах, — равнодушно ответила та.
Марина расстроилась. Но не стала терять время, побежала на остановку, чтобы добраться до следующего магазина. Снова нетерпеливо высматривала нужное такси, снова уговаривала светофоры пропустить машину, снова шла мимо стеллажей… В этот раз она почти сразу подошла к продавцу.
— Только что мужчина взял последнюю коробку. Извините. – Девушка кивнула в сторону касс.
Марина бросилась туда. Работали две кассы, несколько человек стояли в очереди в каждую. Она вышла и встала напротив. Женщина на кассе пробила коробку и отложила её слева от себя. Мужчина расплачивался картой.
— Постойте, послушайте! – Марина схватила мужчину за рукав куртки. — Уступите мне эту железную дорогу. Пожалуйста. – Она смотрела на него умоляющим взглядом.
— Женщина, не задерживайте. Мужчина, отойдите от кассы, — громко сказала кассирша монотонным уставшим голосом.
Он запихивал коробку в пакет, пытаясь вырвать руку из пальцев Марины.
— Женщина, что вы себе позволяете?! Купите другую. Есть даже лучше. Дайте пройти.
— Мне нужна эта! – задыхаясь и давясь слезами, сказала Марина. — Я верну вам деньги, переведу на карту, даже сверху заплачу. Мне нужна эта дорога!
Мужчина вырвал руку, и пошёл к выходу, бубня:
— Сyмaсшедшая какая-то.
Марина растерянно посмотрела ему вслед. Догонять, уговаривать – нет смысла. Она посмотрела на часы на руке. Даже если маршрутка приедет быстро, даже если поедет на такси, в это время на дорогах пробки. А до закрытия следующего магазина осталось полчаса. И не факт, что там тоже не купили дорогу.
Марина вышла из магазина и, не спеша, пошла на остановку. «Что я скажу Лёвке? Я же обещала». Она увидела отъезжающую маршрутку, и слёзы брызнули из её глаз. Села под стеклянный козырек на холодную скамейку и закрыла лицо руками.
«Ладно, сейчас дома закажу в Интернете, правда до Нового Года уже не успеют доставить, и получит Лёвка её только после десятого января, потому что каникулы у всех. Какой смысл в подарке после Нового Года? Время чудес, но только не для нас с сыном», — думала Марина, вздрагивая от сдерживаемых рыданий и обиды.
— Послушайте. Объясните, зачем вам понадобилась именно эта дорога? – Марина отняла руки от заплаканного лица.
Она увидела перед собой мужчину, купившего последнюю коробку в магазине, оттолкнувшего и назвавшего её cyмacшедшей. Он стоял напротив и ждал.
— Понимаете, сын… в бoльницe… Он вбил себе в голову, что… если я завтра привезу ему эту чёртову дорогу, именно эту, то чудо свершится, он поправится, его выпишут из бoльницы. Мальчику в палате мама купила и…
— Берите, – прервал её мужчина и протянул пакет. – Берите и не плачьте.
— А вы? — Марина смотрела то на пакет, то на него.
— Я… у меня… Просто возьмите. Денег не надо. Он сел рядом и поставил пакет на скамейку рядом с Мариной.
— Я не могу. – Марина отрицательно замотала головой.
— Мы разошлись с женой летом. Моему сыну четыре года. Он не заказывал эту дорогу. Это я захотел ему купить её. Завтра я куплю ему другую игрушку. А ваш ждёт эту дорогу. Значит, для него она важнее. Уж не знаю, чем она лучше других. – Он помолчал. — Маршрутка идет. Берите и… Желаю, чтобы чудо произошло, и ваш сын пoпрaвился.
Марина недоверчиво смотрела вслед уходящему мужчине. Она взяла пакет и села в маршрутку. «Город небольшой. Если увижу его, отдам деньги», — решила она и успокоилась. Всю дорогу она думала, какие разные и, в общем-то, одинаковые судьбы у многих людей. Они с мужем тоже разошлись год назад. Денег хронически не хватает. Муж кроме алиментов ни копейки не даёт. Марина занимает деньги, со следующей зарплаты отдаёт долг, а потом снова занимает. А тут у Лёвки перенесённая пнdвмoния дала ослoжнение. И денег стало еще меньше.
Утром она встала, захватила бульон и фрукты для сына, поехала в больницу на другой конец города. Почти час добиралась с пересадками. Её встретил запах лeкaрств, xлoрки, еды, от которой пропадал аппетит, специфический запах несвежего замкнутого пространства.
Лёвка сидел на кровати, и его глаз заблестели, когда он увидел в руках Марины большой пакет.
— Мама! Я знал! Меня выпишут, насовсем. – Из-за бледного лица и синих кругов, глаза сына казались большими. Измученный высокой тeмпeратурой, лeкaрствами, сын улыбался и радовался.
— Держи. – Она достала коробку и положила на кровать.
Лёвка прижал её к себе.
«Господи, пусть он поправится. Пусть всё будет хорошо», — думала она, сдерживая слёзы, рвавшиеся наружу.
— Я сейчас схожу к доктору и вернусь. Будем есть бульон. — Марина поцеловала сына и вышла из палаты.
Молодой врач в синем костюме сидел за канцелярским столом в ординаторской и что-то писал. На его шее висел фонендоскоп – неизменный атрибут всех врачей в мире.
— Извините. Я мама Льва Белова из четвертой палаты.
— Проходите. – Доктор положил ручку на стол и откинулся на спинку стула. Он наблюдал, как уставшая молодая женщина, семеня в голубых бахилах на сапогах, подошла и села на самый край стула. В напряженных глазах — ожидание и надежда.
— Я хочу вас обрадовать. За неделю у вашего сына произошло улучшение. И это очень хорошо. Пока будем наблюдать. Организм растёт. Может всё пройти с возрастом, а может и наоборот. Мы после обеда сделаем еще одно обследование. Анализы уже взяли. Завтра будут готовы, решим насчёт выписки. Встретите Новый Год дома.
Она выслушала, помедлила, словно переваривала услышанное, потом выдохнула и улыбнулась.
— Спасибо, доктор.
— Мне-то за что? Это организм вашего сына задействовал все свои ресурсы, или чудо произошло. Не первый раз такое встречаю, но чтобы так быстро – впервые. Хотя практика у меня небольшая ещё. – Честно признался он.
В палате мальчишки окружили кровать Лёвки, на которой разложили содержимое коробки. Они шумно обсуждали вагоны, фонари, переключатели, вырывали друг у друга из рук детали.
— Меня выпишут, правда? Я знал! – закричал Лёвка, увидев глаза мамы.
— Да. Завтра. Тихо, не кричи и не прыгай. Пока тебе нельзя никаких резких движений и нагрузок, – как можно строже, сказала она, – если ты, конечно, хочешь домой.
Лёвка хотел. Очень.
— Завтра мы соберём ёлку, нарядим, ты посреди комнаты соберёшь дорогу и будешь играть. Мы пойдём гулять…
— А потом? После Нового года снова сюда? – спросил Лёвка, глядя на маму погрустневшими глазами.
— Нет. Через две недели приедем только на очередное обследование. И всё зависит от тебя. Не прыгать, тихо играть.
Марина видела, что Лёвка успокоился, его выпишут не на выходные, а насовсем, почти. И он готов потерпеть, её храбрый семилетний сын.
Автор: Галина Захарова
