— Ты, Серёга, не жилец. Сам понимаешь. Скоро ночь, метель начинается. До утра здесь не продержаться.
Разговаривали двое. Один высокий, в чёрном полушубке, крепко стоял на лыжах, за плечом рюкзак и ружьё. Второй полулёжа на снегу, смотрел на него снизу вверх. Рядом сломанная лыжа и неестественно подвёрнутая нога. Вокруг голая степь, ни деревца, ни кустика, только где-то далеко, почти у линии горизонта, тёмной полоской виднелся лес. Вечерело, усиливаясь, подвывал ветер, бросая колючие, пока ещё редкие снежинки.
— Сам понимаешь,- как бы оправдываясь, говорил высокий, — если бы в лесу, другое дело, там хоть костёр можно развести. А тут до леса полтора часа ходу. Мне тебя не дотащить.
— А ты пробовал? — устало спросил лежащий на снегу.
— А тут и пробовать нечего,- переходя на визг, быстро затараторил другой. — Останусь с тобой, оба погибнем, была охота устраивать тут братскую могилу. Мне за компанию на тот свет совсем не хочется. А так хоть я живой останусь.
— Всегда чувствовал, что ты Генка, человек с гнильцой.
— Хватит тебе меня совестить! — Ещё больше распаляясь и повышая голос, отвечал первый.
— Это только в книжках всё ладно получается, а в жизни бывает всё наоборот. Человек человеку — волк. Вот как бывает. Я что ли виноват, что ты ногу подвернул. Я ведь не Александр Матросов, грудью на амбразуру бросаться. Я не герой, понимаешь? Я простой советский человек.
— В том то и дело, что не советский…
Немного помолчав, Генка, вдруг резко выбросил вперед руку с лыжной палкой. Он ловко зацепил за ремень ружьё Сергея, быстро оттолкнул оружие в сторону. Заскользив по снегу, оно уткнулось в снежный холмик.
— Ты что творишь, гад? — возмутился лежащий, исподлобья глядя на него.
— А это так, для моего спокойствия. А то кто тебя знает, малахольного, пальнёшь ещё со злости, мне в спину.
Потом махнул рукой,- чего, мол, время с тобой терять? И трусливо опустив глаза, оттолкнулся лыжными палками. Заскрипел снег под лыжами и, быстро набирая скорость, Генка покатил в сторону далёкого леса. Полулёжа, Сергей смотрел вслед удаляющейся фигуре, пока она не исчезла за снежными холмами.
— Человек человеку — волк. — Мысленно повторил он, и добавил,- вот так живёшь с человеком рядом, а до конца и не знаешь, что он из себя представляет…
А через некоторое время, завыл ветер, снег усилился, застилая всё вокруг. Вдруг издалека донёсся вой. Волчий вой. От которого кровь стынет в жилах. Ружьё!-спохватился Сергей. Надо дотянуться до него. Патронов хватает. А вот его любимый двуствольный «Зубр», лежит в паре метров, уткнувшись стволами в сугроб. Он попытался повернуться к нему, напрягаясь из последних сил. Но острая боль так резанула, что в голове всё потемнело, и чуть не потеряв сознание, беспомощный человек прекратил дальнейшие попытки добраться до оружия.
Превозмогая себя, Сергей смотрел, как сквозь пелену снега к нему медленно приближается несколько тёмных пятен, которые с каждой секундой становились всё больше и отчетливей.
— Волки… — Удивляясь своему спокойствию, прошептал он. — Вот и смерть моя…
И вдруг, больно резанув, ком подкатил к горлу.
— Мама! Как же она без меня?!
В двух шагах от него стояли волки. Их было четверо: могучих, сильных, безжалостных хищников. Впереди вожак, с отстреленным левым ухом, пониже ростом, чем остальные, видимо, волчица.
— Где-то я тебя видел? — Мелькнула мысль, прежде чем Сергей провалился в глухую, вязкую темноту.
Говорят, в последние секунды у человека перед глазами пролетает вся его жизнь. Вот и Сергей увидел себя мальчишкой, бегущим в летний солнечный день с друзьями к озеру. Рядом с ним, не спуская с него глаз, его пес по кличке Верный. Имя своё он получил не зря. Ни на минуту не оставлял своего хозяина без присмотра. Шумная ватага ребят, поднимая тучи брызг, ринулась в воду. Сергей заплыл дальше всех и тут, под громкий смех и крики друзей, в воду бросился Верный.
Друзья хохочут:
— Давай, вылезай! Нянька за тобой прибежала!
А верный доплыв до него, схватил зубами за кисть руки и потянул к берегу. Держал крепко, но не больно. Под улюлюканье ребят, довольный собой, Верный вытащил Сергея на берег и радостно запрыгал возле ног.
Верный — любимый пес Сергея, беспородный, но довольно высокий и сильный, с широкой грудью и крепкими лапами. Непропорционально крупная голова, с умными глазами, чем-то напоминала волка. Хозяина своего любил безмерно. Иногда эта любовь переходила все границы.
Однажды Сергей пошёл на рыбалку, и пёс увязался за ним. На берегу, найдя свободное место между рыбаками, он, как положено, размотал удочку и сделал заброс. Когда поплавок коснулся воды, Верный, решив, что хозяин с ним играет, со всего размаху бухнулся в воду, чтобы принести поплавок обратно. Распугав всю рыбу и услышав от рыбаков кучу трёхэтажных, довольный пёс принес Сергею пожёванный поплавок. С тех пор, подходя к пруду, он говорил, глядя собаке в глаза:
— Домой! Иди домой.
Верному не надо было повторять два раза, он, печально опустив глаза, поворачивался и нехотя бежал к дому.
Потом в его памяти промелькнули события позапрошлого лета. Сергей с двумя охотниками преследовали волков. Двух удалось застрелить, а вот третья волчица, оставляя следы крови, ушла от них. Пытаясь спасти свой выводок, она хотела перепрятать волчат в другое место, но не успела и невольно навела охотников на своё логово.
И вот, трое мужчин стояли, думая, что делать с тремя волчатами, которых они вытащили из-под корней упавшей берёзы. А те, сбившись в кучку, то пищали, то пытались смешно рычать.
— Да пристрелить их надо! И все дела – сказал Генка. – А то вырастут, потом гоняйся за ними.
— Ну ты, – загородил их собой Сергей – они же ещё малыши.
— Да ты что? Серёга такой трусливый, давай, я это сделаю, – настаивал Генка.
— Зато ты, как я погляжу, очень смелый: против щенят с ружьём не боишься. А ты встреться с одним из них через год, тогда и покажешь свою храбрость.
— Да не спорь ты с этим малахольным, –- вступил в разговор третий, – давай лучше за волчицей, видишь, кровь на траве. Хорошо её зацепили, далеко не уйдёт. А эти без неё и сами подохнут.
Когда охотники удалились, Сергей присел возле притихших волчат.
— Ну, что мне с вами делать, пацаны?
Сбившись в кучу, они притихли, слушая звук, исходящий от странного существа, издающего опасные, совсем нелесные запахи.
Вдруг у Сергея холодок пробежал по спине, и чувство опасности заставило его резко обернуться. Из-за ствола старой берёзы на него стальным взглядом смотрела волчица. Левое ухо у неё было отстрелено, и по голове стекала струйка крови, но, судя по запёкшимся пятнам на шерсти, уже не такая сильная, как вначале.
Сергей встал, машинально подняв ружьё. Волчица отступила назад за ствол дерева.
— Да ты мать, умная – прошептал он, немного успокаиваясь – да и рана у тебя, как я погляжу, пустяковая.
— Ладно, ладно – сказал он, опуская ружьё – забирай своё потомство, да перепрячь понадёжнее.
Потом, пятясь назад, стал медленно, без резких движений, отходить к окраине лесочка, не спуская взгляда с хищника. Волчица снова вышла из укрытия и сделала несколько шагов вперед. Потом остановилась и внимательно следила за удаляющимся человеком, словно стараясь его запомнить.
…Было тихо. Метель закончилась, лишь редкие снежинки кружились кое-где. Сергей, лежал уткнувшись, в чей-то тёплый шерстяной бок и теребил руками грубые космы. Ещё не придя в себя полностью, улыбнувшись, подумал:
— Верный! Ты со мной, Верный…
И тут сознание как ножом, полоснула страшная мысль:
— Я же умер! А Верного несколько лет назад застрелил пьяный охотник, приняв его за волка…
Но шерсть настойчиво продолжала щекотать лицо. Окончательно приходя в себя, Сергей открыл глаза, приподнял голову. И тут же застыл, не веря своим глазам. Он лежал рядом с волком. Нет, не просто рядом, а в обнимку с ним. Он осторожно осмотрелся. Да не с одним волком! Вокруг него, вернее, прикрывая его, лежали припорошенные снегом хищники. Сергей боялся не то что пошевелиться, боялся дышать.
— Это что же, вы всю ночь меня грели? –пришла в голову бредовая мысль.
Но тут же подленький внутренний голосок прошипел:
— Как же, тебя грели, держи карман шире. Они себе завтрак грели.
Услышав, что человек проснулся, звери стали по одному подниматься на ноги, стряхивая с себя снег. Последней поднялась одноухая волчица, которая лежала на его ногах. Волки собрались вокруг неё, мощные, широколобые, скуластые — настоящие хозяева леса.
— Ничего у тебя пацаны -то вымахали,- подумал Сергей, глядя на них.
А волчица, спокойно поглядев на него, развернулась и не спеша, побежала в сторону далеко виднеющихся деревьев. Волки, выстроившись цепочкой, поспешили следом за ней. Ошеломленный человек провожал их глазами, всё ещё боясь пошевелиться.
Нога! Странно, нога уже так сильно не болела и к своему удивлению, он, попытавшись встать, устоял. Потом доковылял до ружья, взял его и, опираясь на него, сделал несколько шагов.
— Я могу идти – радостно подумал он – если пояс из собачьей шерсти лечит, то тулуп из волчьей, делает чудеса – попытался пошутить он.
Осторожно ступая, двинулся в противоположную сторону от убежавшей стаи. Нужно идти. Идти, сколько хватит сил. Наверняка нас уже ищут. Он не помнил, сколько так прошёл, но наконец услышал выстрелы, а потом и чьи-то крики. Сквозь слёзы, застилающие глаза, увидел спешащих к нему людей.
— Он здесь! Он живой! – услышал он крик, переходящий на визг. Это кричал его двоюродный брат Матвей. И в ту же секунду подлетевший Матвей, со всего размаху, сбил Сергея с ног. И оказавшись сверху, безжалостно трепал за плечи, вдавливая в сугроб беспомощного брата, продолжая визжать от радости:
— Живой! Живой, чертяга!
— Да слезь ты с него – возмутились подъехавшие мужики – задушишь ведь.
Сергея поставили на ноги. А Матвей, никак, не желающий успокоиться, то обнимал его, то тыкал кулаками под рёбра.
— Живой брательник, живой!
Сергей стоял, глупо улыбаясь, и не узнавал своего брата. Обычно угрюмый, сдержанный, лишнего слова не скажет, а слезу из него и подавно не вышибешь. А тут радовался, как мальчишка, периодически размазывая слёзы по щекам.
-Вот так живёшь с человеком рядом, а до конца и не знаешь, что он из себя представляет – опять подумал Сергей.
— Живой, братуха, хоть ты живой – продолжал радоваться он.
— Что значит- хоть я живой – еле ворочая языком, спросил Сергей.
Матвей, помрачнев, нехотя стал говорить:
— Понимаешь, час назад в овраге Генку, нашли. Свалился он туда, да видать, шею свернул, так не приходя в сознание, поди и помер. Всю ночь и пролежал там, снегом засыпанный, еле нашли.
Кто-то из мужиков трижды выстрелил в воздух, подавая сигнал и вдалеке затарахтел мотор, приближающегося снегохода. Когда он подъехал, Сергея, как ребёнка, подхватили на руки и уложили в кузов, плотно закутав в овчинный тулуп.
— На вот, выпей живой водицы – хлопотал неугомонный Матвей – наливая в стакан спирт.
— Волки! – вдруг крикнул кто-то. На какое-то время все замолчали, глядя, как далеко, почти у линии горизонта, тёмными точками удалялась волчья стая.
— Ну Серега! Ты везунчик – восхищенно заговорил Матвей – пургу пережил, да ещё и волкам не попался. Хорошо, что они тебя не нашли.
— Хорошо! – проваливаясь в сон, пробормотал он — выпитый спирт сделал своё дело – ХОРОШО! ЧТО НАШЛИ!
Сергей спал, укутанный в тёплый овчинный тулуп. Он не слышал свиста встречного ветра, дребезжащего тарахтения мотора, не чувствовал, как снегоход, подпрыгивая на сугробах, толкал его то в один, то в другой борт. Лишь, улыбаясь во сне, теребил жёсткую овчинную шерсть и еле слышно шептал:
— Верный, ты со мной? … Верный! …
Автор: Павел Буташ
