Посреди ночи Юле позвонил отец.
-Мать в больницу увезли. Температура третий день.
Переполошилась Юля. Наскоро собралась и уехала, наказав мужу водить сына, Ваньку, в школу.
-Уеду минимум на неделю, пока мать не выпишут, — объявила мужу она, — Не маленькие, справитесь.
Родители Юлины в соседнем от их города поселке жили, всего-то 50 км пути, недолго ехать.
Приехала, сразу бегом в больницу, а там у матери пневмонию обнаружили, собрались в город везти, там все-таки областная больница есть. Юля добро дала, вместе с матерью в карету скорой помощи загрузилась и поехали. А там в пути связи мобильной нет, так и забыла Юля мужу позвонить, отчитаться.
Прибыв в город, «Скорая»застряла в пробке, когда вдруг Юля, из окна, из «скорой», увидела мужа, Андрея. Тот шел по тротуарчику с какой-то девицей под-руку. Девица в руках цветы несет, покупные, красивые такие темно-красные розы.
Белые гладкие волосы, ярко-красные губы, стрелки — до самых висков на глазах нарисованы. Ну чисто женщина-кошка. Грудь неестественно большая, на ходу колыхается-выпирает из-под тонкой кофточки.
Юля телефон достала и давай мужу звонить. На ее глазах Андрюша телефон свой из кармана брюк достал и привычное «алло» ответил. На вопрос, где он, соврал нагло, что с работы в соседний ларек побёг, за ватрушечкой. С повидлом.
Что это за ватрушечка, Юля уже увидела. Но плакать и предъявлять изменщику в телефон на глазах у матери ничего не стала. Мать, она хоть и болезная, а переживать ведь будет, на то и мать, хоть уже и бабушка.
Юлину мать в больницу благополучно забрали и Юля сразу-же домой понеслась. В груди свербило, в носу хлюпало, а в глазах от слез жгло нещадно, но раскисать времени не было.
Юля все вещи мужа по чемоданам мужниным разложила, по-привычке подворачивая аккуратно рукавчики на рубашках и брюки кобеля складывая, строго соблюдая стрелки. А потом опомнилась, вывалила все обратно и как попало закинула.
Все вещи не влезли, а чемоданы уже закончились. Так она ногами давай все содержимое утаптывать, чтоб, значит, утрамбовать. А потом, чтоб замочки застегнуть, еще и сверху попой села, бормоча про себя нечитабельные ругательства, в полной мере гулящих мужичков, характеризующие.
И за дверь в подъезд все вещи и вынесла.
Нагулявшийся мужчина явился домой как только Юля ему позвонила и о приезде своем сообщила.
-Юль? Чито приехала? А чемоданы чиво за дверью стоят? — возмутился Андрей, глазами бесстыжими на нее глядючи.
-А видела я вас. Тебя видела и твою ватрушечку, — объявила Юля, стоя к суженому задом и жаря спокойно в сковородке котлеты из свиного фарша, и бульончик варя, куриный. Котлеты — сыну который должен был из школы вернуться; бульончик куриный — для матери (в больницу).
Муж пристыженно умолк, потом что-то про сына общего бухтеть привычно начал.
-Проживем, воспитаю, — успокоила его жена.
-Дай хоть поужинать перед уходом, — вдруг взмолился он, запах котлет учуяв.
-Обойдешься, — отбрила его жена.
Она втайне злорадствовала, что теперь б0льшая часть котлет наконец-то сыну достанется, на ужин, кроме того, их еще завтра на обед останется. К ним она макарошки отварит и вуаля: все члены семьи (в ставшей на целого едока меньше), сыты при минимальном количестве затрат. А то когда муж-проглот дома, котлеты у них подолгу не лежат, все они в желудке у мужчины скоротечно оказываются.
Ушел Андрюша. Хоть и видно было по глазам, что без особого желания.
На радостях Юля подруг позвала, пирушку устроила и канкан станцевала.
***
Любовница жила с мамой, в однокомнатной квартире. Посему впустить к себе Андрюшу она не могла позволить.
-Мы с мамой на одном диване спим, — заявила она и Андрей вздохнул:
-Лучше бы я с тобой на этом диване спал. Завидую я твоей маме.
За ручки со своей Наташенькой в подъезде подержался и с чемоданами обратно в свой автомобиль спустился. Ночевать решил в гостинице, куда Наташеньку свою и позвал.
Смотрел он на свою спящую Наташеньку и вздыхал. Потратил он сегодня весь аванс на номер ентот и на ужин в ресторане. Потому как уснуть, не поев, да и унюхав запах вкусных котлет, которые жена дома жарила, он бы все равно не смог.
Утром он разбудил Наташеньку пораньше.
-Рубашку мне погладь? Эта стерва мне все мятое положила.
Любовница только потянулась в-ответ.
-Во вчерашнем иди. Я с тобой не для этого.
-А для чего ты со мной? — удивился Андрей.
-Дурачок, — улыбнулась любовница, — для любви.
Андрей вздохнул. Как-то не до любви ему стало: денег-то нет. А без оных и душа не поет.
***
В первый же свой «безмужний» выходной, Юля до обеда нежилась в ванной. Затем, не спеша, вышла и полчаса любовалась на свою новую стрижку в зеркале, перемеряла новые вещи, которые успела купить.
С уходом мужа стало ей как-будто легче. В квартире чисто, никто не мусорит. Квартира кстати, ее, добрачная, была. Ребенок — большой, самостоятельный. Да и сосед, неженатый Егор, вдруг обратил на нее свое внимание и стал любезнее.
-Юличка? Прости дурака! — с цветами, небритый, пахнущий селедкой, в мятом пиджаке, муж стоял за дверью и смотрел с жалостью на нее.
-Нет! — рассмеялась от счастья Юля. — Не прощу! Иди, куда ходил от меня тайком! Свободу тебе даю.
-Ну Юль? Кому ты нужна, в свои 37? — на всякий случай напомнил муж. Бывший муж. -Пропадешь ведь без меня?
Он очень рассчитывал на то, что жена примет его обратно. Потому что денег у него осталось — три с половиной рубля и спал он уже почти неделю в машине.
-Пропаду, — кивнула радостно головой Юля, захлопнув перед ним дверь.
Тогда Андрей задумал нехорошее дело. Явившись под вечер домой, снова позвонил в свою дверь. Жена открыла. Красивая такая стала, в платье новом и в сережках-висюльках.
Лицо стало кипельно-белым, как у гейши, на нём слой такой, будто известки, а на щеках — два розовых пятна. Стрелки на глазах ажно до самых висков нарисовала. Краситься Юлька совсем не умеет.
-Чего тебе? — недовольно испросила она.
Вместо тысячи слов, Андрей кинулся на нее словно ягуар в прыжке из засады и впившись в губы, прижал ее к полу. «Моё ведь» — посчитал он. — «Побарахтается и сдастся».
Такое он в кино видел. Укрощение строптивой вроде-бы?
Но из кухни, из-за двери, тоже совсем как в кино, явился соседушко нежданный, Егор. Словно кутенка неразумного он за шкирку Андрюшку с Юли снял и за дверь выкинул, показательно прямо под зад пнув.
-Юля теперь женщина свободная, — бессердечно сообщил он.
-Да, — подтвердила Юля, из-за его спины мощной высунувшись.
Из квартиры прям аж несло жаренными мясными котлетами, самыми Андрюшиными любимыми, которые Юля ранее ему исключительно лишь по праздникам жарила.
И понял Андрей, что он безвозвратно потерял.
Жаль.
