«Подарок — прожить ещё одну жизнь…»

Игорь тяжело перевернулся, простынь царапнула неприятно по запястью, выругался про себя, краснея.

Разметав волосы, которыми вчера отчаянно играла, завлекая и очаровывая Игоря, приоткрыв розовый рот, на кровати лежала дева. Не такая уж и юная, как стало очевидно сегодня, хотя и вчера Игорь подозревал, что этой задорной «девочке» точно не двадцать. Воровато оглянувшись, выхватил глазами голую пятку, а выше — голое бедро, которое не радовало формами вчера, а сегодня тем более.

Проклиная вчерашний вечер, себя и чужую, пахнущую неуютом квартиру, снятую вчера же и, по счастью, оплаченную полностью, прокрался в ванную комнату.

В душе долго пытался отрегулировать воду: то обжигаясь кипятком, то ёжась под тухлой еле тёплой струйкой, всё равно упорно пытался смыть весь вчерашний день. И ночь.

На пороге спальни он снова застыл, закатил глаза и мысленно попросил деву не просыпаться. Мотнул головой и решительно открыл дверь. Нимфа сидела, откинувшись на подушки, в позе, которая должна была, видимо, изображать соблазнительную, но выглядела даже не вульгарно, а жалко. Ужасней было то, что нимфа сидела в сизых волнах дыма от коричневой сигариллы с тошнотворно сладким вишнёвым привкусом. От этого запаха желудок Игоря сжался, а в голове, в которой, кажется, вчера пировал полк гусар, застучало и заломило.

По счастью, девица молчала. Спокойно, стараясь не поддаваться желанию как можно быстрее покинуть апартаменты, Игорь оделся, кинул быстрый взгляд в зеркало, вытащил из портмоне несколько бумажных купюр, радуясь, что снял вчера немного налички с карты. Опуская купюры на журнальный столик, наконец, заставил себя обернуться на девицу, выдавил: «Кххм…» и, сделав неопределённый жест, добавил: «На такси».

Улица встретила хрупкой изморозью и внезапным ярким солнцем. Крепкий и чистый воздух наконец дал лёгким вздохнуть, а голову сжал в новое болезненное кольцо.

Спустя 15 минут стремительного шага по полусонным рассветным улицам Игорь наконец увидел кофейню со знакомым названием.

У бариста за стойкой вид был отвратительно бодрый, а кофе оказался вполне приличным. От круассана Игорь отказался, и бодрый бариста, мгновенно опознав у клиента симптомы абстинентного синдрома, щёлкнул кнопкой пульта. Игорь попытался благодарно кивнуть, хотя вышло не очень. Он не смог бы смотреть на экран, где изгибались, открывали ротики и встряхивали волосами девицы, отлитые по одной форме с той, которая осталась в апартаментах.

Глоток кофе, теперь можно проверить телефон.

От Славки — три пьяных сообщения, с попыткой собрать буквы в слова, в конце каждого — нелепые смайлы.

От Витьки — два, более трезвых, с просьбой быть осторожнее с непонятной девицей и ничего из её рук не есть и не пить.

Три от жены. Одно пришло ещё вчера днём, но Игорь его не открывал. Остальные поздно вечером, их Игорь тоже проигнорировал. Удалять не стал.

Рука дрогнула, кофе метнулся в чашке неаккуратным всплеском, а голову сжал ещё один обруч.

Сколько они уже женаты? Иногда кажется, что всю жизнь. Что та жизнь, которая была до Ленки, вроде кино, которое посмотрел и смутно припоминаешь отдельные моменты. Ленка просто была и всё. Всегда. И есть всегда. Она и есть его жизнь. Или нет?

Игорь, едва шевеля измученной головой, всё-таки повернул её к юноше за барной стойкой. Тот легко кивнул и занялся приготовлением новой порции кофе.

За окном просыпалась жизнь. Пытаясь спастись от мыслей, Игорь смотрел на толстого мужичка, который что-то говорил в телефон и активно жестикулировал рукой, но непонятно — невидимому собеседнику или такой же толстой криволапой собаке, которая сидела с видом абсолютно индифферентным. Может надо было собаку Ленке купить, когда дочка уехала?

Бариста аккуратно, ни разу не звякнув посудой и не нависая над Игорем, подал кофе и исчез бесшумной тенью. А когда Игорь снова посмотрел в окно, мужика и толстопопой собаки уже не было.

Больше наблюдать было не за кем, и это было скверно, потому что надо было думать. А думать и тем более что-то решать было невыносимо.

Вчера он не стал открывать Ленкины сообщения, потому что хотел её наказать. Да, именно так — сделать ей больно. Игнорировать, заставить её волноваться и оправдываться, плакать, каяться. А сегодня ему стало страшно.

Желудок снова сделал сальто, грозя вывернуть наружу кофе. Игорь быстро задышал и сделал несколько крупных глотков воды. Полегчало. От входной двери потянуло сквозняком, звякнул колокольчик. Два парня и девушка, весело переговариваясь, заказали кофе с собой, и так же весело щебеча, покинули кофейню.

«Ленка, Ленка, как так-то» — Игорю вдруг стало жалко себя оттого, что весь его такой правильный, такой привычный уклад рухнет. Ленка, которая заставила его доучиться, когда Наташка была маленькая, и не хватало ни на памперсы, ни на питание, ни на массажистку, а массаж дочке был нужен. И Ленка сама научилась его делать, и делала. И говорила, что «мы справимся», и ела вместе с ним макароны и картошку. И поправилась сильно, и потом тяжело и долго худела, но так и не пришла в прежнюю форму. Но он любил именно такие формы, Ленкины.

Ленка, которая ни разу не упрекнула за дурацкие риски, из-за которых рухнул «маленький бизнес» и остались огромные долги, весело лопала картошку и убеждала найти работу «по специальности» и делать карьеру. И получилось! Сейчас Игорь в крепкой компании, на своём крепком месте в руководстве.

Ленка, постоянная, преданная и этот отвратительный мужик? И сколько это длится? За его спиной?

Вчерашнее утро снова обрушилось на Игоря своим мерзким открытием. Комп Игоря решил обновиться, а ему позарез нужно было открыть почту. Ленкин ноут, приветливо мигнув, открыл почту. Её почту. И сразу Игорь увидел отвратительную рожу незнакомого мужика, темноволосого, явно южного типа. Автоматически кликнул и потом лихорадочно пробежался по Ленкиному письму. Там была какая-то мерзкая сопливая романтическая чушь. О закатах, о влюблённых, об объятиях и поцелуях, и всё в этом духе. Услышав Ленкины шаги, Игорь в отчаянии просто закрыл ноут. Жена сообщила, что завтрак готов, а Игорь буркнул, что не успевает, и буквально в секунды напялил ботинки и пальто, схватив горстью ключи, выскочил из квартиры.

И что теперь делать? Мужики вчера дружно советовали: «Ничего». И когда Игорь злился и спорил с ними, сочувственно кивали, но продолжали настаивать, что надо сделать вид, что ничего не случилось, если, конечно, он хочет сохранить брак. И намекали на то, что дескать, у самого Игоря рыльце в пушку. И что лучше снять ту или вон ту барышню, удовлетворить мужское эго и прочее и вернуться домой.

Рыльце в пушку? Но ведь это другое. Совсем. Да, в командировках случались «девицы для сопровождения». Когда дочь уехала учиться в Прагу, завел вялотекущую интрижку с подходящей по статусу и положению особой. Но ведь это другое? Или нет? Ленка, как только уехала Наталья, затосковала, конечно. Как там? Синдром опустевшего гнезда? Игорь всё обещал, что съездим в отпуск вдвоём, но не получалось. А когда Ленка напоминала про обещание — раздражался, предлагал ей поехать самой. А она не ехала. Она просила уделить ей хотя бы вечер или выходные, но, мать твою, жизнь такая сейчас. В одни выходные — задержались в Ёбурге. В другие — ездили с партнёрами «пострелять». В третьи Аллочка грозила закончить роман, и надо было уделить ей порцию скупого внимания и подкинуть денег.

Всё время не до того. Сначала была карьера, и ох, непросто она им далась. Ленка ходила в единственных старых джинсах, но Игоря одевали «правильно», спасибо Ленкиному безупречному вкусу.

Потом Наташка вдруг начала не вылезать из болячек. И Ленка отказалась от интересного предложения по работе, хотя Игорь видел, что ей очень хотелось согласиться, но дочь важнее. И Игорь и его покой — важнее.

Оттого Игорь и начал чувствовать сейчас вину, ибо прекрасно понимал, что без зазрения совести пользовался присутствием в жизни Лены как приложения к себе. Оттого, что Лена пыталась рассказать ему, что хотела бы восстановить квалификацию, и ей надо снова учиться, и вроде она пошла на какие-то курсы. Лена просила: «Побудем вместе, а, как раньше? Давай картохи нажарим?». И Игорь смеялся над этим, как над шуткой, и говорил: «Мы всегда вместе», на что Ленка ответила: «Я для тебя как мебель». А Игорь шутил, что очень мягкая и удобная мебель, и щупал мягкий Ленкин бок. Но ведь они шутили? Или нет?

Быстро приложив карту к терминалу, оставив чаевых больше, чем стоил сам кофе, Игорь бегом ринулся из кофейни. Злость несла его вперёд. Чтобы не чувствовать вину, он стал думать о жене плохо. «Шлюха, такая же, как все! Им даёшь всё! Всё! Всё делаешь для них, а ей мало денег, мало того, что дочь учится в Европе, что всё, твою мать, к твоим услугам, тебе ещё нужен секс! Грязный секс с какой-то образиной! Шлюха!».

И он был чистоплотен в своих леваках, он был в этом абсолютно уверен! Он не заставил бы Ленку страдать и мучаться ревностью, а она даже не потрудилась запаролить почту или удалить это долбанное письмо!

Желудок сделал тройной тулуп, Игорь едва успел в два шага дойти до парапета, и его вывернуло прямо в чёрную, грязную, отвратительную, как Ленкина измена, Фонтанку.

Злясь на себя, но ещё сильнее на Ленку, Игорь помялся у двери, стукнул зачем-то кулаком по косяку, решительно и нарочно громко зазвенел ключами, топая и даже хлопая дверью, зашел в квартиру.

Что делать дальше, он решительно не понимал. И вообще, все сложные моменты, а они были, Ленка, его «премудрая жена», как-то лихо умудрялась решать. И в семье, и в бизнесе, когда объясняла понятно про партнёров и клиентов. Но не спросишь же совета: «Как мне быть с твоей изменой?».

Ленка высунулась в коридор, сделала шаг и остановилась, привалившись к стене. Игорь окончательно растерялся. Он же ушёл из дома вчера, Ленка не могла так похудеть и помолодеть за сутки? Наконец Игорь сообразил, что жена подстриглась. У неё причёска, почти как тогда, когда они гуляли белыми ночами, перевалившись через экзамены и наслаждаясь своей студенческой беззаботностью, целовались бесконечно долго на мосту.

— Лен, — хрипло выдавил он из себя, — что это за мужик, а? Давно у вас?

Вышло жалко.

Лена смотрела внимательно. Потом выудила из кармана телефон, что-то там полистала, и сделав несколько шагов к Игорю, поднесла к его лицу телефон.

— Этот?

Игорь скривился и мотнул башкой по-бараньи.

Лена прошла мимо в кухню и оттуда сказала:

— Это актёр испанский, я сама до вчерашнего дня о нём понятия не имела. Это мне прислала клиентка, тоже испанка, фанатка она его. Для полного понимания моего, что она хочет видеть от сайта своего романтического отеля для руссо-туристо.

— Актёр, — Игорь, стаскивая пальто и ботинки, метнулся за Ленкой, — актёр?! Ленка, я идиот, я подумал бог знает что, Ленка, прости меня, я напился, как дурак! Нам надо и правда поехать в отпуск, — всё так же жалко блеял Игорь, пока жена ставила перед ним стакан с шипящим аспирином.

— Постой, клиентка? Какая клиентка?.

— Моя клиентка, Игорь, я пыталась тебе рассказать. Я вернулась к работе. Клиентов у меня уже несколько. Это неважно уже. Игорь, нам надо развестись.

То ли оттого, что в голове стучало молотом, то ли оттого, что всё так внезапно решилось, и оттого, что сейчас как-то надо объяснять вчерашнюю пьянку, и нимфа ещё эта перед глазами, Игорь бормотал что-то о том, что идиот, что надо было давно поговорить, а Лена смотрела на него изучающе.

Игорь сбился, замер с жалким бараньим видом.

— Игорь, давай разводиться.

— Ленк, ты чего? Я козёл, дурак, я загнался просто, я исправлюсь, давай возьмём билеты куда-нибудь… куда ты хотела?

И оттого, что Игорь блеял, а Лена просто смотрела, как смотрят на человека, которого не знают или о котором узнали что-то удивительное, Игорь сбился и снова несчастным взглядом уставился на жену.

Лена потрогала край стола, потом встала, очень медленно взяла чашку, так же медленно налила в неё воды и ещё потрогала пальцем ручку и край, заправила прядку, свалившуюся на нос. От этих медленных её движений и этой прядки у Игоря помутилось что-то, накрыло жаром и так захотелось уже скорей закончить ненужный теперь разговор и срочно покупать билеты куда-то.

— Я пойду, Игорь. И не надо ничего делать, ладно? Всё давно уже… Я тебя вчера ждала.

Игорь мысленно благодарил жену, что она делает такие паузы в словах. Что он успевает за эти паузы соображать и искать доводы, почему разводиться как раз теперь не надо. Он же её любит. И она не изменяла ему, а это меняет теперь всё!

— Игорь, тупость никогда не входила в список твоих качеств. А сейчас у тебя такой вид. Мне вчера подкинули клиентку. Славы твоего жена. У её подруги — салон красоты. Ты знал, что у Аллы — салон красоты? А что Славкина жена и Алла подруги? — Ленка не давала опомниться. Игорь теперь скорее изображал не барана, а карпа, выпучившего глаза и хватающего ртом воздух.

— Если у тебя нет в отношении Аллы серьёзных планов, наверное, стоит быть осторожнее.

— Лен, это… — снова хриплым блеющим голосом начал Игорь.

— Не то, что я подумала? — Ленка усмехнулась. — Я всё правильно поняла.

Пока Лена выкатывала из спальни (их спальни!) чемодан и обувалась, натягивала куртку и шарф, Игорь всё сидел над стаканом, на стенках которого был противный белый налёт от таблетки.

Он метнулся в последний момент, и это было совсем плохо, потому что Ленка стала чужой. Ещё она сказала, что не надо Наташку терзать подробностями. Кризис среднего возраста — вполне подходящее объяснение для развода в современном мире. И когда она переваливала чемоданные колёсики через порог, чёлка снова упала ей на нос, она смешно на неё дунула и даже усмехнулась, но уже не Игорю.

Пока спускалась в лифте, моргала тяжело, будто песок в глазах. И в горле песок. И пустота эта. Чёрная с красным, песчаная. Не паника, нет, но как будто — конец фильма, титры идут, а как дальше — непонятно, но точно не «долго и счастливо».

А когда вышла, аж зажмурилась от солнца, которое, видимо, решило сегодня не покидать это низкое небо. На стволах утренняя изморозь блестит глянцевым густым соком. Решительно тряхнула стриженной длинной чёлкой, решив, что это просто подарок — прожить ещё одну жизнь. Другую.


Оцените статью
IliMas - Место позитива, лайфхаков и вдохновения!
«Подарок — прожить ещё одну жизнь…»
«Согласилась, но осадочек, конечно, остался…»