— Тоня, чего такая квелая? – спросила соседка. – Вижу, последнее время как будто нездоровится тебе.
— Да и впрямь нездоровится, — ответила сорокасемилетняя Антонина, — и делать ничего не хочется, даже от мужа стыдно.
— Вроде прежняя ты, а вот все равно какая-то другая. Слушай, Тоня, а может это пoрча? У меня такое было, так бабка Анисья воском выливание делала.
— И что, помогло?
— А как же?! Сама же помнишь, что и деток с тобой лечили у той же Анисьи.
— Понять не могу, откуда пoрча-то взялась? – недоумевала Антонина.
— Да разве мало по деревне людей приезжих шастает. Помнишь, давеча ходили по домам покрывала цветастые предлагали, — люди чужие, глаза темные, завидущие, могли и пoрчy наслать.
— Да они и в дом-то не заходили.
— Ну тогда вспоминай, кому дорогу перешла, может из мужниной родни зуб на тебя имеют.
— Да типун тебе на язык, живем душа в душу со Степаном, а родственники его с добром да с лаской ко мне.
— Ну, тогда не знаю, думай сама голубушка, потому как на пoрчy похоже.
Антонина тяжело вздохнула и пошла к бабке Анисье – от порчи избавляться.
Анисья , также как и соседка, стала уверять, что пoрчу наслали на Антонину, и взялась подготавливать обряд избавления от недуга. — Несколько раз ко мне придешь, — наказала Анисья.
Но никакие выливания воском не помогли, чувствовала себя Антонина также худо.
— Чего-то ты как будто раздобрела, Антонина, — окинув взглядом пациентку, сказала Мария Захаровна. Ну-ка покажи живот. – Пoрчa говоришь? Ты же грамотная женщина, Антонина, — стала укорять Захаровна, — ну какая пoрча, mиoмa это. Надо в райцентр ехать, доктору показаться.
— Этого мне еще не хватало, — расстроилась Тоня, — внука как раз привезли, а тут mиoма откуда-то взялась.
Но утром раненько пошла на автобус. «Не пoрча так mиoма, — думала она, что же это навязалось-то».
Доктор Ольга Васильевна осмотрела Антонину, в подробностях рассказывающую, что в последнее время самочувствие ее неважное, а что такое с ней понять не может.
— Я даже думала, что пoрчy кто-то наслал…
— Пoрчy говоришь? – Ольга Васильевна взглянула на Антонину. – Муж твой и наслал на тебя пoрчy.
И чем больше становилась улыбка на лице доктора, тем больше было удивление на лице Антонины.
— Беременность это, а не пoрчa. Раньше не могла приехать? А то ходишь по деревне диагнозы собираешь. Пoрчy какую-то придумала.
Антонина с минуту не могла сказать и слова.
— Ольга Васильевна, это как же, может ошибка какая?
— Ага, ошибка, это ты мужу своему расскажи, пусть тоже подумает, как он ошибся. В общем, дорогая моя, есть у тебя все шансы родить здорового малыша. Или ты не хочешь?
— Нет, ну почему, это дите мое, хочу конечно, — растерянно бормотала Антонина, — только старшим-то чего сказать, у нас уже внук есть.
— Ну, это уж ты сама думай, что сказать, а мое дело на анализы тебя направить. И если решила рожать, то тяжести там у себя дома – ни-ни, не смей поднимать.
Антонина приехала домой под впечатлением, еще до конца не веря, что в третий раз станет матерью.
— Степа, — позвала она мужа, копавшегося в гараже, — тяжелая я.
— Как это?
— Ну как, дите у меня будет.
— Мать честная, — Степан присел на ступеньку крыльца, — ты же говорила mиoма вроде, а до этого жаловалась на какую-то пoрчy.
— Вот тебе и mиoмa!
— Ну и чё теперь делать? – спросил Степан.
Антонина промолчала, взглянув на мужа.
— Ай, где двое, там и трое! Рожай давай, а там разберемся.
— Детям-то что скажем?
— А то и скажем: брат или сестра у них будет.
В планово-производственном отделе эта женщина всегда выделялась миловидностью и невероятным обаянием, — она и внешне и в разговоре была приятной дамой.
— Вот так и получилось, — сказала Любовь Степановна, — думали пoрчa, а потом mиoма, а оказалось… в общем, я родилась. Спасибо мамочке!
И было удивительно смотреть на нее – такую красивую, много лет назад совершенно «незапланированную», и такую любимую родителями всю жизнь.
Автор: Татьяна Викторова (Ясный день)
