Он сидел в углу подъезда одной из ничем неприметных пятиэтажек уже третий день и ждал. Ждал её. Здесь, между этажами под почтовыми ящиками, он провёл последние два дня. А до этого у него был дом. Ну, как дом?.. Место, где он родился. Наверное, он родился не один. Но он не помнил ни братьев, ни сестёр. Только немножко маму. Зато он помнил руки. О, это не просто руки. Это гадкие и мерзкие клешни, которые мучили, щипали и даже били часто. Спросите за что? Он и сам не знал. В туалет он ходил туда, куда показали, мебель не портил. Наверное, за то, что просил кушать тогда, когда уже терпеть голод не получалось. Или за то, что просто родился чёрным. Его называли по-всякому: чёрное отродье, поганец,змеёныш.
Он не понимал, что это значит, но чувствовал, что что-то плохое. А два дня назад он так хотел кушать, что пришлось запрыгнуть на стол, чтобы поесть немного семечек, которые старшая хозяйка оставила там. Он съел совсем чуть-чуть, когда в комнату вошли они, его мучители. У одного в руках была дымящаяся палочка и он больно ткнул ею в чёрный носик, а второй больно ударил по голове и выкинул в подъезд.
Он ничего никогда не видел, кроме той страшной квартиры и даже не догадывался, что за дверью есть другой мир. Здесь никто не бил, но было очень холодно, страшно и одиноко. Его сердечко билось в бешенном ритме от ужаса и странных новых запахов. Он уже готов был умереть без еды и воды. А потом появилась она. И он кинулся к ней в ноги, не рассчитывая, впрочем, ни на что. У неё такие смешные и пушистые сапожки, что он уцепился за них маленькими коготками. Она присела и погладила его, а он вдруг заплакал и стал ей рассказывать на своём языке, как ему плохо, как он хочет кушать, как он умрёт без неё.
Она поднялась к себе в квартиру и вернулась со вкусной сосиской и молоком в какой-то крышке. Он ел торопливо, боясь, что она передумает и заберёт еду. Но она гладила его, а из её глаз падали капельки прямо ему на спинку. «Я очень хочу тебя взять, но мне не позволят. У нас уже есть кот.» У неё были тонкие и нежные руки. Он даже не знал, что руки могут быть такими нежными и ласковыми. А потом она ушла. Прошла ночь. Холодная, ведь был уже ноябрь, и такая же страшная, как и прошлая. Она спускалась по ступенькам, не надеясь его увидеть. Но он ждал, сидя в углу и сверкая своими огромными жёлтыми глазами. Она сказала ему: «Подожди. Совсем немного. Я скоро вернусь!» И вернулась, и взяла на ручки, и понесла куда-то. «Не бойся. Тебя больше никто не обидит! Но ты должен понравится папе», -шептала она ему.
Конечно же он понравился и маме, и папе! И зовут его теперь Филя, Филечка, Филёк,а ещё зайка и бусинка. И все любят и гладят его, и есть много игрушек и тёплая постелька, где он спит рядом с ней, и следит, чтоб её никто не обижал. И только старый серый кот, которого она тоже любит и носит на руках, всегда со злобой шипит ему: «Отойди, заморыш!» Но и он со временем смирится с новым членом их небольшой семьи. Они даже вместе будут устраивать ночной тыгытык-тыгыдык и тырить конфетки со стола, а у неё ручки и карандаши…Но это уже совсем другая история.
Автор: Ольга Заякина