Димка сидел на краешке скамейки в гулком коридоре детского дома. Напротив была дверь с надписью — директор Агеева Людмила Викторовна. Там за этой дверью сейчас решалась его судьба. Димке было уже 14 лет и он считал себя взрослым человеком, однако тетеньки из опеки считали его ребенком , а ребенок не может жить один даже в собственном доме.
А разве он один? У него , после cмeрти мамы, есть тетя Валя, самый родной Димке человек после мамы. Но тетеньки так не считали, и вот теперь тетя Валя пыталась им там, за дверью это доказать. Сколько себя помнил Димка, он всегда рядом с мамой видел тетю Валю. Она любила его так же, как мама и они всегда смеясь говорили : — Димка у тебя нет папы, зато есть две мамы, гордись!
У него была мама и мама Валя! И он гордился и никогда не спрашивал у мамы где папа. Он так сам решил. — Вот вырасту и сам его найду! – сказал он однажды маме Вале.
На этом обсуждение этой проблемы и закончилось. Димка с мамой жили в стареньком доме своей бабушки. Когда Димке было года три, бабушка ушла в мир иной, и им по наследству перешел этот дом вместе с маленьким приусадебным участком, кучей всяких сарайчиков, в которых в былые времена, наверное, держали домашнюю живность. Из живности мама смогла осилить только полосатого кота, и он был единственной домашней живностью в их хозяйстве.
Мама Димки, Надежда Петровна, работала в местной школе учителем географии, и так как маленького Димку частенько не с кем было оставить, а в детском саду не было мест, то Надежде приходилось брать Димку с собой, и он часами мотался по школе или сидел на уроках мамы. Димка не капризничал и не выпендривался, ел в школьной столовой супы и каши, а иногда на уроках физкультуры ему разрешали побегать вместе с ученикам, о чем мама договаривалась с учителем физкультуры. Потом Димка пошел в первый класс этой же школы, и теперь они с мамой вместе ходили в школу. Она целовала его в макушку и говорила : — Дим, веди себя, пожалуйста, хорошо, а то мне неудобно будет если начнут жаловаться на твое поведение, — и смотрела на него такими глазами…
Димка всегда помнил эти глаза – немного уставшие, но со смешинкой . — Хорошо, — говорил он улыбаясь и целовал ее в щеку, — не переживай, все будет хорошо. И вот ее не стало. Он отчетливо помнил тот день. Вечером, когда они веселые пришли со школы, и он срочно побежал включать чайник, к ним в окно постучала соседка: — Надежда, тебе письмо. Мама взяла письмо и села около стола.
Димка быстро накрывал на стол. Таскал кружки, хлебницу, сыр и колбасу из холодильника. Скоро и чайник закипел.
— Мам, все готово! Давай перекусим, а потом ты сваришь свою кашу, — занося чайник, весело тараторил Димка. Надя сидела с распечатанным письмом. Она его, видимо, уже прочитала и теперь немигающими глазами, из которых катились крупные слезы, смотрела на листочки, лежащие на столе.
— Мам, — позвал Димка, — что там такое? Надежда как бы очнулась: — Да нет, все хорошо, давай пить чай, — а сама свернула листочки, положила в конверт и ушла в свою комнату. Вышла она уже переодевшись в домашний халат , вот только лицо было бледным.
— Мама, тебе опять плохо? – Димка подбежал к матери.
— Сынок, ты мне вон там, таблетку принеси, — и она обессилено опустилась на стоящий около стены диван.
Димка знал уже эти признаки, когда у мамы становилось бледным лицо и чуть-чуть синели губы. У мамы было больное сердце. Он подал ей таблетку и стакан с водой.
-Ты ложись, я сбегаю за врачом, — сказал он и вылетел из дома.
Врач , Надежда Ивановна, жила по соседству с ними и всегда прибегала, если Наде было плохо. Вот и сейчас, как только она увидела встревоженные глаза Димки, она подхватила свой чемоданчик и выбежала из дома. Когда они вернулись в дом, Надя лежала на диване.
— Так, — подсела Надежда Ивановна, — как дела?
И быстро начала замерять давление и щупать пульс. Потом поставила укол, вышла из комнаты и позвала Димку:
-Так Дима! Я вызываю Скорую, и мы везем маму в больницу, ты понял меня?
Димка растерянно кивал головой. Больше он маму не увидел. Нет, он помчался в больницу на следующий же день, но его не пустили к маме, сказали, что она на процедурах и велели прийти через два дня. А когда он примчался через два дня, к нему вышел доктор, и прижав его к себе сказал тихим голосом:
-Крепись сынок, у мамы остановилось сердце, — он так и сказал, — остановилось сердце.
Димка испуганными глазами смотрел на доктора. Он все понял, ему же 13 лет и он большой парень, но он смотрел на доктора и отказывался понимать его. Он не плакал. Мама всегда говорила, что плакать на виду у всех стыдно. Он повернулся и ушел домой. Дом был пуст, кот и тот куда то сбежал, и Димка, молча , сидел посередине комнаты один. Мама Валя буквально влетела в дом. Заплаканные глаза, распухший от слез нос.
— Дима! Сынок, как же так-то? – выдохнула она и села на диван.
Димка даже не удивился. Он сполз со стула, уткнулся лицом в ее колени и вдруг зарыдал в голос. Он что-то кричал, затыкая сам себе рот ладошками. А мама Валя все гладила его голову и на Димку капали ее слезы. А потом оказалось, что Димку отправляют в детский дом, потому что у него нет родственников.
— Ну, как нет-то?! – возмущался Димка, — а мама Валя?!
Дверь открылась и из кабинета директора вышла мама Валя. Она села рядом с Димкой. Он вопросительно посмотрел на нее.
— Знаешь что, — улыбнулась она, — пойдем- ка на улицу, нам с тобой еще надо собрать твои вещи! Так что… поедем домой, а там я тебе все расскажу.
По дороге домой они зашли в магазин и купили всякой вкусности к чаю. Димка открыл ключом дверь, они вошли в дом. На столе стоял торт и лежала маленькая коробочка.
— Что это? – спросил Димка. Мама Валя выгружала на стол, все , что было куплено.
— Ты иди чайник ставь,- обратилась она к Димке, — потом я тебе все объясню.
Стол был накрыт. Торт распечатан, конфеты выложены в вазочку, булочки и пироженки на тарелочки.
— Дима, сынок, вчера у тебя был день рождения, ты совсем забыл об этом, — сказала мама Валя торжественно, — мы с твоей мамой поздравляем тебя с этим днем, — она вдруг замолчала, — она всегда будет с нами. Она взяла со стола коробочку и протянула ее Димке: — Это сотовый телефон и он твой. Я скоро уеду, и мы будем с тобой всегда на связи.
Димка вопросительно смотрел на маму Валю. Нафиг ему был нужен этот телефон, если она уезжает?
— Дима, послушай меня! Чтобы забрать тебя из детского дома мне нужно съездить домой и собрать целую кучу бумаг. Мне директор дала список этих бумаг. Усыновить я тебя не могу, а вот оформить опекунство и забрать тебя из детского дома могу! Так что тебе придется месяц пожить в детском доме, пока я собираю эти чертовы бумаги, — объяснила Валя, — а телефон тебе , чтобы ты мог со мной разговаривать пока я там проворачиваю все эти бумажные дела, — сказала она и улыбнусь, — не грусти и пойми. Они хотели тебя сразу забрать, но я договорилась с директрисой, что пока я здесь, ты побудешь дома. Ну, вот завтра я уезжаю и нам нужно собрать все твои вещи, книги и тетрадки, ты теперь будешь учиться в другой школе, рядом с детским домом, а жить пока там, пока я не приеду. Димка крутил в руках коробочку. Когда-то он сильно мечтал о сотовом телефоне, но тогда у них с мамой не было столько денег, чтобы его купить, а потом он как-то поразмышлял, а куда ему звонить-то? Все друзья жили по- соседству и понял, что он ему, просто, не нужен. Месяц тянулся долго. Димка после занятий садился около окна и смотрел на дорожку, ведущую к входным воротам. Он ждал. Они с мамой Валей несколько раз разговаривали по телефону, она ему радостно сообщала, что наконец-то взяла очередную справку и скоро уже приедет. Она приехала черед месяц и еще одну неделю. Димка уже устал ждать. Хоть и было хорошо и чисто в детском доме, и нянечка тетя Паша была как бабушка добрая и приветливая, но Димка хотел домой. У Димки как раз закончились школьные уроки. Он успел переодеться в джинсы и футболку, как в дверь их комнаты постучали.
— Дима Андреев, к тебе пришли, — сказал дежурный Димка сорвался с места и понесся к выходу. В дверях стояла улыбающаяся мама Валя.
— Мама Валя! Ты приехала!! – радостно закричал Димка и кинулся обнимать ее.
Валя расцеловала Димку, прижимала его к себе, и,улыбаясь, плакала.
— Мы едем домой? – спросил, улыбаясь, Димка.
-Пока нет,- ответила Валя, — пойдем немного поговорим, я напишу заявление директору и заберу тебя на выходные домой.
Она прошла в кабинет директора и через 15 минут они сидели с Димкой в гостевой комнате за столом , на котором стоял чайник, печенье, конфеты и пироженки.
— Дим, я оформила все бумаги и пошла в опеку, брать разрешение, чтобы тебя забрать – начала рассказывать Валя, — но….. оказалось, что органы опеки нашли твоего настоящего папу и он хочет забрать тебя к себе. Димка удивленно смотрел на Валю.
— Да! Оказывается и так бывает! — ответила на его взгляд Валя, — но, так как тебе уже 14 лет, то ты вправе выбирать сам с кем ты хочешь жить – со мной или с ним. Через три дня он прилетит из Владивостока, где он проживает, чтобы познакомится с тобой и все объяснить. Вот такие дела! – подытожила Валя, — давай подождем эти три дня, мои бумаги все равно уже готовы, так что бояться нечего, если он тебе совсем не понравится, мы с тобой соберем вещички и уедем, хорош!??- и она вопросительно посмотрела на Димку. Димка сидел молча, и ложечкой ковырял пирожинку. Свалившаяся на его голову новость плохо укладывалась в эту голову. Но он согласился с мамой Валей и они три дня куролесили, ходили гулять, сидели в кафе. В общем отдыхали по полной. Чтобы увидеться с отцом Димка с Валей приехали обратно в детский дом. Димка привез кучу конфет, печенья, игрушек и еще всякой всячины для всей малышни и вообще всем жителям их детского дома. Их было не так много, поэтому хоть по конфетке, но хватило всем. Особенно Димка радовался , когда самым маленьким дарил игрушки, машинки, куколки, зверушек. Те так радовались, что обцеловали всего Димку. Валя смотрела на них и улыбалась. После церемонии одаривания Димка вместе с Валей пошли в кабинет директора. В кабинете, на диване, сидел мужчина в военной форме, форменная фуражка лежала рядом с ним, а в руках он перебирал трость. Когда Димка с Валей вошли, он резко встал и оперся на трость. — А вот и Дима, — сказала директриса, тоже вставая с места. Валя подтолкнула слегка Димку, и тот подошел к мужчине.
— Ну, здравствуй, Дима, — сказал хрипловатым голосом мужчина, — давай знакомится – меня зовут Петр Иванович Жук, я капитан первого ранга , прилетел из Владивостока, где живу в настоящее время — и протянул Димке руку. Димка стоял и растерянно рассматривал мужчину. Перед ним стоял высокий, худощавый человек в черной военно-морской форме, с седыми висками и чисто выбритым лицом. Димка нерешительно протянул и ему руку. — Дима, — сказал он и замолчал.
Женщины как-то бочком выскользнули из кабинета. Мужчинам нужно было поговорить наедине.
— Я понимаю твои чувства, — начал Петр Иванович, — я сам был озадачен, когда получил письмо из опекунского совета. Мы с твоей мамой познакомились в моем городе, когда она там отрабатывала практику. И , поверь мне, все мои помыслы в отношении неё были самыми серьезными, мы собирались пожениться, но случилось так, что за день до нашей регистрации нас подняли по тревоге и наш корабль ушел в дальнее плаванье. Я не успел даже предупредить Надюшу о своем отбытии. Это сейчас хорошо, сотовые телефоны и можно позвонить и что-то объяснить, а тогда такого не было. Ну, в общем, мы ушли в плаванье на три месяца. Я просил свою маму , чтобы она рассказала Наде, если она придет ко мне домой, что я в рейсе. Наше плаванье затянулось, был новый приказ, и мы не были дома полгода. При выполнении задания я попал в небольшую передрягу и вот, он показал на трость, теперь хожу с этим предметом. Я, когда вернулся домой, спрашивал свою маму о Наде, но она мне сказала, что никто не приходил. Я поехал в общежитие, где она в то время жила, но мне сказали, что все практикантки давно разъехались. А куда уехала твоя мама, мне никто так и не сказал, — он виновато опустил голову. — Я тебе честно говорю, то, что у нее скоро должен был появиться ты я не знал! Она мне ничего не говорила! А то, что у нее есть где-то бабушка, она никогда не рассказывала, она вообще мало что про себя говорила. Я понимаю, что это слабое оправдание, но я ее искал целый год писал запросы в институт, где она училась, но мне так и не ответили, — и он опять опустил голову.
Димка сидел напротив, на стуле и молча слушал исповедь этого человека. Он не знал что ему сказать, он просто не знал о нем ничего. Петр Иванович посмотрел на Димку: — Ты знаешь, я так и не встретил в жизни лучше, чем была твоя мама, я прошу тебя — поехали ко мне, ты единственное, что у меня осталось от Нади, — и он опять посмотрел на Димку. А Димка молчал. Теперь, после всего услышанного, ему вдруг стало жаль этого потерянного взрослого человека. Во время затянувшейся паузы в кабинет, опять бочком, зашла Валя.
— Петр Иванович, — сказала она извиняющимся голосом, — Вы не обижайтесь, дайте парню немного подумать, осмыслить все, что Вы ему рассказали.
Петр Иванович встал: — Да, да! Я подожду Вашего решения до завтра, а то сами понимаете, мы военные народ приказа, мне только на четыре дня дали увольнительную, да и билеты на самолет надо купить, Вы мне сообщите Ваше решение, — и он протянул бумажку с номером телефона. Подошел к Димке, положил руку ему на плечо: — Подумай, сын, пожалуйста, — и, тяжело опираясь на трость, вышел из кабинета.
Валя села на диванчик, напротив Димки.
-Ну, что думаешь? – спросил она, заглядывая ему в глаза.
Димка пожал плечами. Он вдруг как-то устал от этого напряжения, которое скопилось в кабинете.
— Мам Валь, пойдем на улицу, как-то душно тут, — вставая сказал он и пошел на выход.
— Ну, на улицу, так улицу, — согласилась Валя и пошла следом.
Сели в парке на скамью. Димка опять молчал. Он вообще всегда больше думал, чем говорил, как учила его мама.
— Мне жаль его, — сказал, наконец, он, — я понял, что он любил маму, но, почему же она уехала от него?- и он вопросительно посмотрел на Валю.
Та пожала плечами:
— Знаешь Дим, твоя мама особо никогда ничего не рассказывала, если честно, даже мне, хоть мы и дружим со школы. Я знала только одно, что во Владивостоке она встретила и полюбила парня и, что звали его Петр и все! Понимаешь – все! Из нее ведь клещами ничего не вытянуть было. Но то, что вот Петр Иванович, это тот самый Петр – это точно!
Они еще долго разговаривали, вернее больше говорила Валя. Она не уговаривала Димку, а просто просила подумать. Честно, она не хотела отпускать Димку неведомо куда, но с другой стороны Петр Иванович же примчался, как только получил письмо из опекунства, значит это для него что-то значило. Значит , ему было не все равно, как сложится судьба у парня. И, в конце концов, он был его отцом, и если дело дойдет до суда, то суд будет на стороне Петра Ивановича. — Знаешь Дима, что я думаю, ты съезди и посмотри, что там и как! Сейчас каникулы, поживешь, отдохнешь, там же целый океан, ты сам хотел побывать на море, вот и посмотришь, пообщаешься с Петром Ивановичем, а я разгребусь на работе со своими двоечниками ( Валя была учителем начальных классов) и приеду к вам тоже отдохнуть. Если тебя там что-то вдруг не устроит, мы вместе вернемся домой. А я до отъезда договорюсь с соседкой посмотреть за твоим домом, да и прибраться там надо. Ну, что договорились?! Димка прикинул и решил, что каникулы, конечно, лучше провести на океане, чем в их поселке. Вечером они вместе позвонили Петру Ивановичу, и тот был несказанно рад их решению. — Конечно, прилетайте Валюша, я буду только рад показать вам с Димой город. Надеюсь, вам понравится.
*** Петр Иванович с Димкой благополучно долетели до Владивостока и на такси добрались до дома. Квартира Петра Ивановича была служебной и находилась почти в центре города, как говорили, в элитном районе. Он получил ее вместе с наградой за тот самый поход, где получил ранение ноги. Из ВМФ его не комиссовали, а перевели в штаб флота. Огромное здание штаба было видно из окон квартиры Петра Ивановича. Квартира была не то что большая, а какая-то высокая, так подумал Димка, разглядывая высокие потолки с лепниной. В квартире был зал с мягкой мебелью, кабинет Петра Ивановича, спальня и кухня. Димке все показалось очень большим, по сравнению с его жилищем, где была маленькая кухонька с печкой, мамина спальня и большая комната, где на раскладном диване спал он. На пороге их встретила пожилая, но все еще молодящаяся женщина.
— Дим, — обратился Петр Иванович к нему, — познакомься, это Елизавета Валерьяновна, моя мама. Мама , это мой сын, Дима. — При этом слово «сын» он особо выделил.
Елизавета Валерьяновна натужно улыбнулась Димке.
— Валерьянка, — подумал Димка, и ответил – здрасьте!
Ему было плевать, на эту бабулю (а она теперь была его новой бабушкой) потому, что он сразу понял, что он ей, явно, не понравился. Петр Иванович подхватил Димкины вещи, и прихрамывая понес их в спальню.
— Мама, тебе придется либо спать в зале на диване, либо вернуться в свою квартиру, но спальня теперь будет Димкиной комнатой, — сказал громким голосом.
— Петя! – возмутилась Елизавета Валерьяновна, — как ты можешь??!! Привел не понятно кого в дом и сразу выставляешь родную мать из квартиры!!
— Прекрати! — вдруг жестко повысил голос Петр Иванович, — в конце концов, у тебя есть твоя двухкомнатная квартира и ты можешь делать там все что захочешь, а это мой дом и я волен здесь жить как мне угодно! — потом повернулся к Димке, – проходи, это теперь твои хоромы и ты здесь дома!
Комната была классная, светлая с огромным окном с видом на сопки. На стенах висели картины и фотографии кораблей. Под ногами лежал мягкий огромный ковер. Стоял на тумбочке телевизор, а напротив мягкий небольшой диванчик. В нише стояла большая кровать. У окна стоял большой дубовый стол с настольной лампой и в там же стояла фото в рамочке молодой женщины с военным в обнимку. Димка сразу узнал на ней маму.
— Ну вот! – весело сказал Петр Иванович, — теперь это твои хоромы и делай все, что тебе угодно. Если что-то надо убрать – уберем или купим, если что понадобится!
Димка заметил, что за последние два дня Петр Иванович как то помолодел, стал больше улыбаться и лицо его посветлело.
— Да нет, — сказал Димка смущенно, — спасибо, все очень хорошо, а мы сходим посмотреть океан?
— Обязательно сходим! – засмеялся Петр Иванович, — вот только сейчас поедим чего-нибудь, а то я проголодался, а ты?
Димка вдруг тоже почувствовал, что в животе заурчало.
— Ну да, это бы точно не помешало, — улыбнулся он.
На кухне вкусно пахло, и там хозяйничала полноватая, улыбчивая женщина.
— Знакомься, это наша Даша, хранитель нашей кухни и порядка в доме, — сказал, улыбаясь, Петр Иванович, — Даша, а это мой сын Дима.
— Доброго дня Вам Петр Иванович, — ответила, улыбаясь, Даша, — я рада, что у вас теперь есть такой замечательный мальчик. Садитесь кушать, все готово! А Елизавете Валерьяновне я накрыла в комнате, — сказала Даша, на вопросительный взгляд Петра Ивановича.
— Ну и хорошо, — сказал он, потирая руки, — мы голодные как волки. Валя закончила все свои дела в школе. Заполнила все отчеты и, наконец , добралась до Диминого дома. Пылищи везде скопилось куча. Сгребла все половички , сняла все шторки. Все перехлопала, перестирала, вымыла полы , погоняла по углам пауком. Все постелила, перегладила и повесила на место шторки. Окна раскрыла. Села за стол со свежей скатертью и устало положила руки на стол.
-Ну, вроде все! – сказала она сама себе и огляделась. Взгляд упал на кровать в спальне Нади.
— Ох, про кровать то я забыла, надо же все снять и постелить все новое. Подхватилась и опять принялась снимать, стелить, перетряхивать. Перестилая матрас вдруг под кровать, что-то упало. Валя заглянула под кровать. Там лежал сверток.
— Ох, ты! Что это?
Она достала и положила на стул. Постелила все новое постельное белье, сверху новое покрывало. Поставила подушки «домиком». Еще раз протерла пол мокрой тряпкой. Вымыла руки. Взяла пакет и опять села за стол. Пакет был завернут в платок. Развернула. В платке оказалась пачка писем, связанных тесемочкой и сверху еще два письма. Те, что были связаны, не были распечатаны, а вот другие два были вскрыты. Валя мысленно попросила прощения у Нади и достала одно из писем с вскрытого конверта. Письмо было старое, пожелтевшее, и адрес на конверте был – г. Владивосток. На листочке, который достала Валя, было написано всего несколько строк: «Не пишите на этот адрес. Петр погиб при исполнении своего военного долга. Мне ваши письма не нужны, высылаю их вам.»
Все! Валя посмотрела на дату. И вспомнила. Именно тогда, Димке исполнилось года три, и она гостила у Нади, у нее и случился первый сердечный приступ. Тогда еле успели ее откачать. Валя помнила, как они сели пить чай и как Надя вдруг поползла со стула , а она носилась между плачущим Димкой и Надей. Как бегала, ловила машину, чтобы отвезти Надю в больницу. Хорошо тогда сосед приехал на обед домой. Сгреб Надю и утащил в машину. Врач тогда сказала, что было предынфарктное состояние и что хорошо, что успели. Так вот почему с Надей тогда было плохо. Она взяла второе вскрытое письмо. Письмо было официальное из штаба ВМФ, с орлами и печатями. По дате Валя поняла, почему с Надей опять было плохо. Это было то письмо, которое стало причиной инфаркта. «На ваш запрос №….. сообщаем, что Жук Петр Иванович в настоящее время проходит службу при штабе ВМФ в звании капитана первого ранга. Сведения о его гибели не подтверждены.»
Все! — Значит, Надя все-таки насмелилась и послала запрос о своем Пете во Владивосток, — тихо сказала Валя, сворачивая письмо. Валя сидела, и слезы тихо капали на новую скатерть. — Вот сволочи! Это кто же так пошутил с тобой, моя ты дорогая!! Она положила все письма опять на платок и закрутила в пакет. Она повезет их Петру Ивановичу и пусть он сам с этим разберется. Петр Иванович с Димкой с букетом цветов стояли в зале аэропорта. Валя позвонила и сказала, что вылетает к ним. Оба радовались как дети.
Димка , если честно, за две недели соскучился по своей маме Вале, а Петр Иванович радовался, что приедет женщина, которая ему просто понравилась. Она была такой же доброй и искренней, какой была Надя. Он, наконец , впервые за все время почувствовал себя таким счастливым. Тем более, что Дима начал называть его отцом, пусть не папой, но он же уже мужик и это звучало здорово! Он впервые сам написал рапорт на отпуск, чему адмирал сильно удивился, но когда Петр Иванович объяснил ему причину, улыбнулся :
— Ну, ты Жук и жук!! – и подписал рапорт и припиской « явиться по первому требованию командования». И вот теперь они с Димкой встречали Валю. А Валя, нарядная с красивой стрижкой на голове ( девчонки уговорили ее сходить в парикмахерскую и навести красоту, о чем на ни сколько не пожалела) как-то помолодевшая бежала им на встречу из открывшихся дверей .
— Здравствуйте, мои хорошие! — обнимая Димку и Петра Ивановича смеялась она, — как я соскучилась за вами! Получили багаж и на автомобиле Петра Ивановича поехали домой. Появление новой гостьи в доме ввергло Елизавету Валерьяновну в ужас. — Как!! Еще одна гостья??! – возмутилась она, считая себя хозяйкой этого дома.
— Ничего,- сказал Петр Иванович,- все поместимся! — и рассмеялся. Но надо знать Елизавету Валерьяновну. Она гордо собралась и укатила к себе на квартиру. Даша стояла в дверях кухни и улыбалась.
— Наша барыня обиделась. А Петр Иванович даже и не заметил ее ухода. Он с Димкой накрывал большой стол в зале. Они помогали Даше носить тарелки и стаканы. У Димки это получалось, конечно, лучше, но Петр Иванович как мог тоже старался. Вале было велено сидеть на диване и ждать, когда стол будет накрыт. Потом они все, и Даша тоже, сидели за столом , пили вино, по поводу приезда долгожданной гостьи , много шутили и смеялись. Потом Димка рассказал Вале, что решил остаться здесь, и что отец обещал определить его в школу при мореходном училище. Валя смотрела на них и радовалась. Не зря она упрашивала Димку съездить к Петру Ивановичу. Да и сам Петр Иванович как-то посвежел, помолодел, даже с тростью ходил более уверенно и не так сильно хромал. Вечером, когда все угомонились, и разошлись по своим кроватям, Димка в своей комнате, Петр Иванович , у себя в кабинете, а Валентине было постелено в большой комнате на огромном мягком диване, Валя достала пакет с письмами и постучала в дверь к Петру Ивановичу:
— Да, да,- услышала она из-за двери — Можно? — еще раз спросила Валя, приоткрыв дверь.
— Да, Валюша, проходите, я все равно еще не ложусь, мне бумаги надо привести в порядок. Валя вошла и присела на диванчик.
— Петр Иванович, я тут , когда убиралась в комнате Нади нашла один пакет, — она перевела дух, потом протянула пакет Петру Ивановичу – вот! Я думаю, это Вам было написано!
Петр Иванович взял пакет и вопросительно посмотрел на Валю.
— Я не читала их, они запечатаны, я только прочла те, что вскрытые, вы не сердитесь, но там ничего не понятно. Она встала.
— Вы посмотрите, может эти письма, прольют свет на всю вашу историю, — и она вышла, тихо прикрыв дверь. Петр Иванович развернул пакет. Пять писем, перевязанных тесемкой. Его адрес, и адресованы ему.
-Вот вы и нашли своего адресата, — тихо сказал он и открыл первое письмо.
«Милый мой Петя. Пишу тебе , чтобы сообщить, что у нас родился сынок Дима. Живу я сейчас у бабушки, в деревне. Я тебе никогда не рассказывала о себе. Было как-то не очень удобно. Так вот. Родителей своих я помню смутно. Бабушка говорит, что папа погиб в дорожной аварии, а мама после этого заболела и умерла, когда мне было года три. Воспитала меня моя бабушка и сейчас я здесь, она мне и мама и папа. Я тогда тебе не сказала, что беременна, сама еще не очень была уверена, а когда поняла, приходила к твоей маме, но она меня на порог не пустила, сказала, что таких общежитских девок знать не хочет и что я тебе не пара, и что моя беременность, это мои проблемы. В общем, она меня даже в дом не пустила. Я ей оставила записочку с моим адресом и попросила передать тебе. Вот я и уехала. Так что ты за меня особо не переживай. У меня все хорошо. Сынок родился здоровенький. Очень ждем от тебя писем и тебя самого. Любим тебя и целуем. Напиши нам как ты.» В других письмах Надя писала ему, как сын растет. Как, она пошла работать, в школу. В общем, описывала свою жизнь без него. И в конце обязательно приписывала свой адрес.
Петр Иванович читал эти листочки с аккуратным женским почерком, и желваки ходили у него по скулам. Как все оказалось, до ужаса несправедливо. Когда он достал предпоследний листочек из вскрытого конверта, и прочел, что там написано, он с размаху ударил кулаком по столу. Он узнал почерк своей матери. После всего прочитанного он достал бутылку коньяку из шкафа, налил полстакана и залпом выпил. Напряжение было такое, что ему показалось, что он выпил стакан воды. Утром Валя проснулась от запаха кофе. Даша уже хозяйничала на кухне. Валя накинула халатик , одела тапочки и пошла на кухню.
-Доброе утро Дашенька! — сказала она, щурясь от солнечных лучей.
— Доброе, Валюша! – заулыбалась Даша.
-А Вы, что вот так все время здесь готовите? – спросила Валя, присаживаясь около стола.
— Да! Я у Петра Ивановича уже лет 15 работаю. Живу недалеко, да мне и не в тягость. Петр Иванович добрый и хороший человек. Самому-то все некогда, служба, домой поздно приходит, уходит рано, а кушать надо, в доме порядок соблюдать надо. Один же, как перст.
— А мама его? – спросила Валя.
-Аааа, эта барыня? Так у нее своя квартира есть. Ей просто не охота самой там все делать, вот она и повадилась тут жить. Капризная дама! – и Даша засмеялась.
— А что Петр Иванович еще не выходил?- спросила Валя.
— Так он уже давно убежал куда-то – ответила Даша – какой то серый весь. Вчера такой веселый был, а сегодня, прям, смотреть страшно было. Кофе выпил и убежал. Валя испуганно посмотрела на Дашу.
— Ясно,- сказала она, и пошла приводить себя в порядок.
Петр Иванович пришел к обеду. Быстро прошел к себе в кабинет. Потом, спустя минут двадцать, вышел. Он был спокоен, чисто выбрит и улыбался. Валя с Димкой сидели на диване и смотрели телевизор.
— Так! Мои хорошие все собираемся, и мы сегодня едем кататься на катере! – объявил он торжественно.
— Здорово!! – подскочил Димка и умчался к себе в комнату. Отпуск Вали походил к концу. Она уже посмотрела весь город. Посмотрела все достопримечательности, была на рыбалке, ходила в китайский ресторанчик. Она просто влюбилась в этот город, тем более, здесь теперь жили люди, которых она любила. Петр Иванович откладывал этот разговор напоследок. И вот завтра он поедет провожать Валю домой. Они сидели за столом вдвоем. Димка умчался со своими новыми друзьями на дискотеку. Они сидели и молчали.
— Валя, — начал Петр Иванович, — мне уже 42 года, и мне казалось, что лучше Нади я никогда никого больше не встречу, — он замолчал, — но я счастлив, что я ошибался. Я не хочу ходить, где-то около, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Воцарилась тишина. Для Вали, это был как гром средь бела дня. Нет, Петр Иванович, конечно оказывал ей особые знаки внимания, но она это объясняла тем, что она здесь гостья и, вроде, это так положено. Но такого поворота она , если честно не ожидала.
— Петр Иванович, но Вы же, ничего обо мне не знаете, — улыбнулась Валя.
— Так Вы мне расскажите, я с удовольствием послушаю – улыбнулся в ответ Петр Иванович.
— Ну что Вам рассказать? Мне 36 лет, я учитель младших классов в школе, семейная жизнь не сложилось – сами понимаете, так бывает. Парень, которого я любила, уехал на заработки куда-то на север, обещал, что когда вернется, сыграем свадьбу. Нет, свадьба-то была, наверное! Не знаю, только с кем у него! Он там на другой женился. Меня тогда Надя с Димкой спасли от чего- то плохого. Жить не хотелось. А тут Надя родила Димку, я как к ним приехала на летние каникулы, так и закрутилась в делах и заботах – пеленки, распашонки, огород, дом, готовка. В общем, спасли они меня. Я свое горе отработала и забыла. Вот с тех пор и живу. Мне своих первоклашек хватает по самые уши с их проблемами и двойками. Я же еще и классный руководитель. А там! Проблем не мерено, – и Валя рассмеялась.
Петр Иванович слушал этот невеселый рассказ и все больше понимал, что нашел ту, с которой ему будет тепло в его доме, тем более, что Димка это почти и ее сын. Валя улетела.
А на зимних каникулах она позвонила Петру Ивановичу и сказала, что подала заявление на увольнение и что согласна на его предложение. Больше всех радовался Димка. Мама Валя скоро приедет к ним, и они заживут одной семьей.
P.S. Через год у Вали родился сын Ваня (назвали в честь деда ), а еще через 1,5 года дочь Надя. Самым счастливым был Димка . У него появился брат и сестра. Однажды Валя зашла в детскую. Димка стоял над кроваткой Нади. -Теперь мы тебя с Ванькой в обиду ни кому не дадим! – сказал он тихо и поцеловал девочку в пухлую щечку.
Автор: #ТатьянаКв
