«Нехорошее место» — всякий раз вспоминали сельчане, проходя мимо стaрого деревянного дома, который стоял на перекрестке четырех дорог. Дом смотрел на редких прохожих неприветливыми темными окнами и скрежетал незапертыми проржавевшими воротами. Запирать их нужды не было — никто не подходил к дому ближе, чем на десяток метров, и даже вездесущая ребятня опасалась забираться внутрь окутанного мрачными тайнами строения. И дом продолжать стоять — бесхозный, позабытый всеми, угрюмый, будто дождливое ноябрьское утро.
Все изменилось в конце мая, когда стaрую зловещую громадину приобрел городской юрист Сергей, давно мечтавший о даче. Дом с большим участком обошелся Сергею всего в сто пятьдесят тысяч рyблей и к тому же чрезвычайно понравился его сынишке — семилетнему Степе, который последние несколько месяцев только и думал о том, как будет играть в футбол на лужайке и ходить купаться на расположенное неподалеку озеро. Лишь жена Сергея Ирина не разделяла восторга мужа и сына и с опаской посматривала на фото будущей дачи, окруженной огромными липами.
— Мрачный он какой-то и жуткий, — морщась, бормотала она, искоса посматривая на экран ноутбука. — Может, подыщем другое местечко?
Но Сергей, не обращая внимания на беспокойство жены, оформил последние документы и уже готовился въехать в новые владения.
***
Погожим утром груженый коробками грузовик затормозил возле стaрoго дома. Соседи, будто по команде, высыпали поглазеть на новоселов. Их тихие перешептывания не смутили Сергея, который энергично сновал между воротами и машиной, выгружая скарб. Степа, мечтательно осматривая лужайку, мысленно отметил те места, где отец должен был установить футбольные ворота. А Ирина, чтобы не мешать мужу, стояла в отдалении и слушала, о чем судачат старожилы.
— Зуб даю, что они не продержатся тут больше недели, — донеслись до ее слуха слова сгорбленного старика в засаленной куртке.
— Это как пить дать, — шепотом поддержала его трущаяся рядом старушка. — Прежние-то жильцы как раз неделю и протянули. А потом только их здесь и видели, даже занавески забыли снять.
Старушка неприятно захихикала, и Ирина, поежившись, подошла поближе к машине. Сергей закончил разгрузку, рассчитался с водителем и приобнял жену за плечи.
— Местные говорят, что мы не продержимся тут больше недели, — тихо сообщила та. — Не знаю, что они имеют в виду, но мне все это не нравится.
Сергей лениво махнул рукой и взглянул на свои владения. «Дом как дом, ничего особенного», — мелькнула у него в голове мысль. Сияние утра лишило строение мрачного облика, и теперь он выглядел приветливо и даже уютно. Зелень, раскинувшаяся вокруг, дарила прохладу.
Идея провести здесь лето казалась чертовски привлекательной. Да что там лето — всю жизнь можно было провести здесь и ни разу об этом не пожалеть. Сергей, усмехнувшись словам жены, повел семью в дом.
***
Наступил долгожданный отпуск. Первая неделя на новом месте прошла незаметно, и ничего особенно не произошло. Сергей и нанятые им работники с утра и до позднего вечера облагораживали заброшенный участок, и каждую ночь глава семейства засыпал как младенец, едва щека касалась подушки. Ирина и Степа тоже позабыли о прежних тревогах и за короткое время успели привыкнуть к стaрoму дому, который благодаря их стараниям кардинально преобразился. Пыль из всех углов тщательно выметена, окна отмыты до блеска, а обшарпанная печка была заново побелена и украшена затейливым узором, над которым потрудился Степа. До конца отпуска оставалось еще очень много времени, но мальчик всякий раз нехотя ложился спать, зная о том, что каждый прошедший день приближает его к отъезду. Даже день рождения, который должен был наступить на следующей неделе, вовсе не радовал его, хотя раньше Степа ждал праздника с нетерпением.
В общем, жизнь новоселов текла своим чередом, и вскоре даже суеверные соседи позабыли о том, что когда-то сторонились нехорошего, по их мнению, дома.
Все изменилось после дня рождения Степы. Погода резко испортилась, небо затянули тучи, и дождь нескончаемым потоком каждый день лил с потемневшего неба. Сергей, измаявшись от безделья, с трудом дожидался вечера. Он работал с документами по ночам, когда все спали. Иногда, когда он допоздна засиживался, ему мерещилось, будто с чердака доносятся звуки какой-то возни и хриплое мяуканье. Пару раз Сергей с фонариком забирался на чердак и осматривал его, но ничего, кроме стaрых книг и кип пожелтевших газет, так и не находил. Тем не менее, странные звуки продолжали нарушать полуночную тишину. Сергей решил ничего не рассказывать жене и сыну.
Через пару дней, поднявшись рано утром, Сергей обнаружил в кофейнике на кухне неприятный сюрприз. Большая дoxлая крыса лежала на дне, зaдрав кверху скрюченные лапы. Как она попала туда — было большой загадкой: кофейник был плотно закрыт и еще с вечера убран в шкафчик. Сергей выбросил кофейник с крысой в мусорное ведро и тут же услышал из соседней комнаты крики жены и сына.
— Моя жилетка! Кто это сделал?! — воскликнула Ирина, бросив в лицо вошедшему мужу свою любимую белую жилетку.
Сергей повертел вещь в руках и увидел, что она усеяна мелкими дырочками и царапинами от кошачьих когтей. Снова раздался крик, на этот раз Степы.
— Мои шарики! — плаксиво протянул мальчик, демонстрируя папе и маме бесформенные резиновые обрывки, которые еще несколько дней назад были воздушными шарами и украшали комнату. — Кто-то проткнул их! Вчера они были целыми! Папа, кто это сделал?
Сергей отбросил жилетку в сторону, сел на кровать и вздохнул.
— Не знаю, — отозвался он. — Но мы обязательно выясним, кто это сделал. А теперь — марш завтракать!
***
Но кофейником, испорченной жилеткой и шариками дело не ограничилось. На следующую ночь кто-то испортил все документы Сергея, вылив на них оставленный в стакане вишневый сок. А еще через сутки, под самое утро, на чердаке yпал со стола стaрый гипсовый вазон, сильно напугав грохотом Ирину и Степу. Это происшествие стало для Сергея последней каплей, и он всерьез задумался о возвращении в город. Ирина предложила пригласить в дом священника.
Вспомнив слова соседей, Сергей решил поговорить с жившим напротив Петром Максимовичем, тем самым сгорбленным стариком. Наутро, заметив вышедшего на прогулку Петра Максимовича, Сергей поспешно выбежал во двор и едва не наступил на сидевшего возле двери котенка. Желтый, словно одуванчик, котенок испуганно смотрел на Сергея и жaлoбно мяукал, будто чего-то настойчиво просил. На минуту замешкавшись, Сергей наклонился, пригладил взъерошенную на загривке шерсть котенка, потом подхватил его на руки и вышел из ворот.
Огонек
— Вы не знаете, чей это котенок? — после короткого приветствия осведомился Сергей у старика.
Петр Максимович с хитроватой усмешкой посмотрел на котенка и покачал головой.
— Нет, не знаю, — ответил старик. — Но очень уж похож он на кота Володьки Кудряшова. Жил такой в вашем доме лет эдак… даже не помню, сколько назад. Может сорок, а может и больше. Неплохой мужик был Володька Кудряшов. Выпить только любил, ну этим никого не удивишь. И жена у него — хорошая женщина была. Только вот не заладилось у них что-то — уехали. С тех пор дом и пустовал, никто тут подолгу не задерживался, пока вот вы не въехали. Эх, Володька-Володька, были же раньше времена, — и Петр Максимович принялся с упоением рассказывать все приходившие в его голову воспоминания о далеком прошлом.
— Так, а чего случилось с этим Володькой-то? — наконец перебил его Сергей.
Петр Максимович очнулся, кашлянул и рассеянно посмотрел на Сергея.
— Да видишь, какое дело… Зимой это случилось. Лиза, жена Володьки, на сохранении лежала, а сам он надрался крепко и уснул. А кот его, не помню уж, как его звали, в сенях остался голодный и холодный. Мороз тогда был градусов под сорок, шутка ли. Так вот кот, совсем закоченев, нашел где-то в углу крысиный яд и съел его, бедняга. Володька его через сутки нашел, когда кот совсем в сосульку превратился. Шибко Володька по этому поводу убивался, будто не кота, а человека погубил. Даже пить на какое-то время бросил. А потом рассказывал, будто везде кота своего видит и слышит, даже ночевать дома боялся. Деревенские его на смех подняли, а Володьке не до смеха было. Подождал он, пока жена после родов оправится, забрал ее и свои вещички и в город укатил. Сейчас уж небось его и живого на свете нет, лет-то сколько прошло…
Сергей вспомнил следы от когтей на жилетке, крысу в кофейнике и ему стало не по себе. Буркнув под нос что-то нечленораздельное, он оставил старика в одиночестве и направился домой. Котенок, который успел уснуть на его руках, мурчал и перебирал лапками, будто месил тесто. Зайдя в дом, Сергей вручил котенка Степе, и мальчик обрадованно пискнул.
— Только не мучай его, — строго сказал Сергей. — Кошки очень обидчивые существа.
Усевшись за свой стол, Сергей еще долго обдумывал рассказ Петра Максимовича и размышлял, верить в него или нет. Но недавние события говорили сами за себя: и крыса, и жилетка, и шарики, и сброшенный вазон — как все это произошло? Почему? Внятного ответа у Сергея не было.
***
После появления котенка в доме наступил покой. Вазон больше не падал, оставленные на столе бумаги тоже были целыми и невредимыми. Вещи Ирины и Степы теперь никто не портил, за исключением разве что котенка. Огонек, так теперь его звали, временами шалил и взбирался на шторы или шкаф, роняя оттуда все, что попадалось под шуструю лапку, но всегда быстро успокаивался и засыпал, точь-в-точь как маленький ребенок. В последний день отпуска Сергей раздобыл для него сумку-переноску и велел Степе присматривать за Огоньком в дороге.
— Пап, когда мы снова сюда приедем? — упавшим голосом поинтересовался Степа: ему совсем не хотелось возвращаться в город. — Мы ведь мечтали сделать бассейн и посадить дуб…
Сергей глянул на Ирину — та печально вздохнула. Ей тоже не хотелось уезжать.
— Мы приедем сюда на Новый год, — пообещал Сергей. — А бассейн и дуб оставим на следующее лето. Вот увидишь, время пролетит незаметно.
И он, приобняв Ирину и Степу, точно так же, как и в первый день, повел их на террасу пить чай. То нечто, что прежде делало дом зловещим, теперь исчезло. Остались лишь пожелтевшие листья на крыше, усыпанные яблоками яблони в саду и аромат скошенной травы. И ничего более.
Автор: Антон Марков
