Парень отличался от местных: и одевался модно, и темные волосы ей нравились, и усы ему тоже шли. Деревенские называли его пижоном, а Вера не слушала, – сами-то в кирзачах на танцы прутся, да у стенки стоят, а Валентин – он и в танце ведет, и под локоток придержит, и проводит. Единственное, что смущало Веру, исчезал он иногда на несколько дней, а то и неделю, говорил, что работа такая.
Первое свое позднее возвращение, когда уже было за полночь, Вера запомнила, – отхлестала мать хворостиной. – Еще раз так явишься, отцу скажу, вожжи снимет и выходит тебя ими, — пригрозила она дочери.
Но, конечно, ничего не сказала, жалко дитя-то родное, хоть и с дороги сбившееся. А когда хватилась, то Вера уже в интересном положении оказалась. Да ладно бы женился, так нет же, бросил девчонку с ее бедой.
– Ну что ты, какой ребенок? Да и какой я отец?! – опешил Валентин. – Ты пойми, я другой, мне вся эта деревенская жизнь не по нутру. Да и ты, если узнаешь, чем я занимаюсь, сама от меня отвернешься… – Валентин замолчал, последнее не стоило бы говорить.
Вера все это вспомнила слово в слово, перестав плакать. Как хорошо было летом, а сейчас наступил октябрь – месяц разлуки. Куда ни глянь – везде напоминание об осени. Не будет у нее счастья, не будет свадьбы, вообще ничего не будет. И ребенка этого тоже не будет.
– Игорь Алексеевич, я вам личное дело Колдобина принесла, – сообщила появившаяся на пороге Лена Михайлова.
– Хорошо, давай, сейчас изучим.
Игорь Алексеевич, молодой, высокий, широкоплечий следователь, склонил свою светловолосую голову над папкой, – любил он копаться в делах, находить нужные зацепки. Вот и сейчас изучал дело некоего Валентина Колдобина, всю его подноготную, так сказать.
Предположения оправдались, скорей всего, это и был тот самый Валентин, о котором когда-то давно обмолвилась мать. Игорь из любопытства задавал ей вопросы, и Вера вскользь упомянула о настоящем отце Игоря. И фамилию его запомнил. Да, Колдобин был из того самого райцентра; потом уехал, затерявшись на много лет. С самой молодости Валентин был нечист на руку, промышлял воровством, отсидел три года, потом еще пять лет, все искал лучшей доли. А сейчас проходил как свидетель по одной краже. Правда, причастен не был.
– Чист я, начальник, – угрюмо говорил Колодобин, поседевший, осунувшийся, даже усы поседели. – Так что честный я гражданин теперь, даже художественной самодеятельностью занимаюсь, – он кашлянул в кулак, – в хоре пою. Артист, можно сказать, – и натужно усмехнулся.
И вот теперь Игорь сидел с личным делом своего биологического отца. Уже закончился рабочий день, а он все думал о чем-то, пытаясь понять свое новое ощущение. Когда-то хотел увидеть, какой он – настоящий отец. Особенно, когда семь лет было, и отчим давал подзатыльника, или ремнем прилетало.
Игорю было пять лет, когда Вера вышла замуж за односельчанина Петра. Родственники на парня чуть ли не молились: с ребенком взял. Да и Вера жила с чувством благодарности. Но Петр частенько ей напоминал, что с «хвостом» принял ее, кормит теперь обоих. Игорю попадало иногда, да и Вере тоже. Через три года ушла она от Петра.
Когда Игорю исполнилось двенадцать, посватался к ней вдовец Алексей Иванович Стальмаков. Его два сына были уже взрослые, а сам он на пятнадцать лет старше Веры.
– Нет, нет и нет, – отмахивалась Вера, – я уже сходила замуж, ничего там хорошего нет. И сына жалко, снова новый отец. А вдруг не поладят? Не хочу, чтобы сына обижали.
Но Алексей Иванович поладил сначала с Игорем, а потом и Вера сдалась. – Думал, что однолюб, – признался он, – но по душе ты мне. Не смотри на возраст, семья у нас будет крепкая.
Через полгода Алексей усыновил Игоря: – Где двое, там и трое, – сказал он без тени сомнения.
Следователем Игорь стал, благодаря Вадиму – старшему сыну Алексея Ивановича, который пошел работать в милицию; «заразился» Игорь его примером, и теперь не жалеет о выбранном пути.
«Видно не встретился Колдобину в детстве такой отец как Стальмаков, некому было его на правильный путь наставить», — размышлял Игорь. И он с сожалением подумал о суде Колдобина. «Может по-другому у него жизнь сложилась, женись он на матери. А могло и так быть: ждала бы мать его из тюрем, в надежде, что исправится». – Игорь посмотрел в окно и на ум пришел отчим Петр, его тяжелая рука. «Останься мать с Петром, то неизвестно, куда бы меня кривая вывела. Нет, все правильно, Алексей Иванович мой настоящий отец, можно сказать, повезло мне».
Игорь закрыл папку, выключил в кабинете свет и пошел домой. Жена Оля уже звонила, напоминая про ужин.
«Сказать матери или нет», – размышлял Игорь, выруливая на проспект, – «надо ли вообще ей это, и надо ли это теперь мне. Одно радует: не причастен к той краже Колдобин; женился, работает, вроде за ум взялся Колдобин».
Игорь поймал себя на мысли, что думать о любимой семье и родительском доме гораздо приятнее. Алексея Ивановича он считал настоящим отцом. Думал, что никогда не назовет папой, а получилось как-то само собой, на рыбалке. Мать за все эти годы оттаяла, и было видно, что любит мужа. А про Колдобина сказала лишь потому, что Игорь тогда сильно допытывался. Но Вера и бровью не повела, – давно рассеялись ее чувства к нему, не было ни тоски, ни злобы. Это поначалу надеялась, что вернется, приедет, ребенка признает. А потом перестала ждать. И любить перестала. Теперь было кого любить – сына Игоря и мужа Алексея.
«Надо навестить их в выходной» – подумал Игорь, подъезжая к дому. «И ничего я ей не скажу, зачем напоминать». Он вспомнил, как на юбилее матери обнял ее и все хотел сказать что-то трогательное, крутилась мысль: «Спасибо, что я родился». Но постеснялся собственной сентиментальности. А потом пожалел: все-таки матерям надо говорить иногда слова благодарности.
«Да, – подумал Игорь, – у матери расставание с Валентином в октябре случилось, а у меня, наоборот, встреча в октябре, прямо какие-то октябрьские встречи. Ладно, хватит об этом думать, – закрывая машину, решил Игорь. И вообще надо обязательно к родителям съездить», – Игорь посмотрел на светящиеся окна квартиры, на колышущиеся ветви деревьев с осенними листьями и в душе разлилась теплая волна от ощущения, что есть семья и, слава Богу, есть родители.
Автор: #Татьяна_Викторова (Ясный день)
