Я любила его почти семь лет, а разлюбила в пятницу, после обеда. До сих пор помню, за два года до этого мне добрые врачи ставили очень приятный диагноз онкологический, и в результате любовь моя сделала мне ручкой.
***
На вопрос — а как же сын? — мне ответили, что сильно за меня переживают, но не сомневаются, что все будет хорошо.
Человек умный и продвинутый, знающий такие слова как «трансерфинг реальности» мой герой обещал всячески позаботиться о будущем. Своем, наверное. Потому как мое в этот момент представлялось весьма…спорным.
-Ты будешь жить! — уверенно заявил он, уходя в сумрак.
Я осталась с детьми, врачами, диагнозами, меняющимися каждую неделю, и, слава богу, работающим компьютером. Было смешно и горько одновременно. Еще страшно, но страх оказался неправильным — не острым, пронзительным, как его описывают романистки, а тупым, ноющим.
То ли сознание его откинуло на задворки, то ли на самом деле — очень хотелось жить и кушать, потому страх напоминал вылеченный косоруким врачом зуб. Вроде как прекрасно выглядит он под пломбой, а нет-нет, да и стрельнет болью…
Вы будете смеяться, но когда страхи и лечение остались позади, любовь моя решила возвернуться. Проездом. И я, дура эдакая, в очередной раз чуть не исполнила польку бабочку на граблях. Радость почти случилась — он обо мне вспомнил!
Знаю, знаю о наличии светлого разума такие поступки не говорят — увы. Но он нежно написал:
-Я молился за тебя!
Тщательно взращенный за время скитаний по больницам цинизм, отполированный на сайтах всевозможных маскулистов — мне хотелось к старости хотя бы понять, что же за существа такие непредсказуемые, мужчины — нарисовал мне Дорогого, ставящего свечку за мое здравие.
Там, где свечки полагается ставить за упокой. Знаю, знаю, в юности подружки таким грешили — то разлучниц наказать пытались, то коварных обманщиков.
— Свечки ставил? — настороженно поинтересовалась я.
— Ты же знаешь, мне этого не надо. Со мной даже домовые разговаривают! — ответил тот, кто много лет во всех записях проходил под кодовым словом Дорогой. Управленец с двумя высшими и степенью МВА, полученной в Нортумбрии. Хотелось завыть, а еще спросить — это горе от ума, или так издевается над людьми жизнь?
А он еще спросил — как дела, и я, наивная, начала рассказывать. Думала, может быть действительно, интересно стало — как там сын и прочее. Как вообще выжить умудрилась.
Домовые разговаривающие — это, конечно, страшновато, но вдруг что-то человеческое еще осталось? Писала, пока вдруг не тренькнуло сообщение — мол, заи… надоела болтовней, короче, я тут проездом в вашей области буду, встретимся?
Не стала отвечать. Захлопнув крышку ноута, ушла курить, а через пять минут с удивлением заметила, как первый раз за эти два года…попускает.
Нет больше тоски и глупого вопроса — в чем же я была виновата? Как раз была пятница, время — после обеда.
Сейчас ему сорок девять. Подагра и крутое пике карьеры — вертикально вниз. Намедни написал — мол, куда же делась твоя любовь, почему ты всегда отвечаешь без нежности?
Смешно.
