Едва научившись внятно разговаривать, я часто спрашивала маму, почему мы с ней одни: без папы, без бабушки и дедушки. Мама в ответ только отмалчивалась или отмахивалась, и я постепенно прекратила задавать ей такие вопросы.
Подрастая, я научилась анализировать информацию. Из обрывочных сведений, подслушанных из маминых разговоров со знакомыми, мне удалось создать в уме целостную картинку. Получалось так:
В ранней молодости моя мама жила с родителями в маленьком поселке, и случилась у нее первая любовь. Так вышло, что она забеременела. Мой биологический отец тут же слился, не объясняя причин, и завербовался куда-то на Севера. В общем, ни мама, ни, тем более, я, больше его не видели.
Узнав о маминой беременности, родители буквально выставили ее из дома. Ведь, по их меркам, она покрыла семью несмываемым позором. И, пока дочь не «принесла в подоле», поспешили сбагрить ее подальше от соседских глаз.
К счастью, мама в этой жизни не пропала. Она уехала в город, поступила в техникум, и ей дали место в общежитии. Училась она хорошо, поэтому потом, когда уже пузо на нос полезло, отчислять ее не было оснований. Напротив, ей выделили целую комнату и позволили оформить академический отпуск.
Мама не просто выкарабкалась, но многого добилась. Потом была работа на заводе, заочное обучение в институте, долгожданная квартира. Я тоже старалась ее не огорчать. В общем – теперь у нас все хорошо. Мама – небольшой начальник на крупном производстве. Я учусь в институте, получаю стипендию и немного подрабатываю.
Замуж мама так и не вышла. У нее есть какая-то личная жизнь, но в нашей семье не принято это обсуждать. У меня тоже есть парень. Мы не живем вместе, но встречаемся.
Вместе ездим за город на выходные с ночевкой. Иногда он приходит к нам в гости, и моя мама с ним знакома. Но это так, предыстория. Дело, собственно, вот в чем:
Недавно, вернувшись из института, еще в прихожей я услышала обрывок доносившегося из кухни разговора:
— И чему ты так радуешься? Тому, что она с мужиком все выходные таскается? Погоди вот, принесет в подоле, как ты когда-то… Впрочем, чему удивляться, разве такая, как ты, могла воспитать что-то порядочное? Да еще – из бастарда…
Мама в ответ мямлит что-то о том, что времена изменились, и вообще, «у Ларисы хороший, ответственный парень». Бесполезно, страсти накаляются. Тогда я решительно открываю дверь в кухню:
— Ну, здравствуй, бабушка!
О том, что это – именно бабушка, я догадалась сразу, хотя видела ее впервые. И тут меня понесло:
— Я думала, ты извиниться приехала, покаяться, чтобы этот грех с собой в могилу не тащить. А ты решила, что мама недостаточно наказана за свою наивность и неопытность в юности, так нужно еще и сейчас продолжать ее изводить?
Я уж хотела этой «бабушке» на дверь указать, но поймала виноватый и затравленный мамин взгляд, осеклась. И ушла к своему парню. Мама позвонила и вкратце обрисовала ситуацию. Дед умер, дом в поселке разваливается, и бабка решила жить с нами.
Будь моя воля – ноги этой «бабушки» у нас бы не было. Но я не вправе диктовать маме свою волю. Но, пока она там, домой я не вернусь. Не хватало еще, чтобы она и мою личную жизнь под откос пустила.
