Алексей и сам не понимал, в какой именно момент его жизнь стала напоминать дешёвую подделку. Ему казалось, что все, что его окружало – кукольное, искусственное. Он не чувствовал вкуса еды и напитков. Он видел цветы, но не мог ощутить их запах.
Самое страшное было даже не в этой резкой перемене, а в том, что он начал считать себя виноватым: уж кому-кому, а Алексею точно нельзя было жаловаться на жизнь.
У него было всё, о чём только можно мечтать — и жена-красавица, и дети, и большой загородный дом, в котором по выходным нельзя было протолкнуться из-за набившихся в него друзей.
Но было в этом что-то до ужаса неправильное.
Однажды он решил поговорить с женой — казалось нечестным скрывать от неё своё состояние.
Алексей подошёл к ней — такой родной и домашней — и обнял за плечи, пока та возилась с какой-то выпечкой у плиты.
— Мариш, я хочу с тобой поговорить. Меня что-то тревожит.
— Что? — жена обернулась. Сняла с себя фартук в мелкий цветочек и села, глядя на мужа преданными глазами. Правильная, хорошая жена.
— Если б я знал, что, я бы с этого и начал. Всё кажется неправильным. Дом этот, семья наша, друзья. Мы же живём так, словно в кино снимаемся — ни проблем у нас, ничего такого, что следовало бы преодолевать. Я чувствую… скуку, — Алексей понимал – то, что он говорил, совсем не соответствует действительности, но лучше слова подобрать не мог. Как можно описать ощущение, когда кажется, что твоя жизнь — восковая, нереальная, словно слепленная искусным скульптором? Скульптор может сделать своё произведение идеальным. Единственное, что отличает этот идеал от его прообраза — то, что скульптор не является Богом. Он не может вдохнуть в него жизнь.
— Да что ж ты такое говоришь, Лёшенька? — Вопросы Марины казались глyпыми. Но и правда: что ж он говорит? Ведь не скука его беспокоит и не идеальная жизнь. Что же тогда? — Скажи, Лёш, у нас же есть надежда на то, что всё будет так, как тебе хочется?
«Надежда»… Что-то в этом слове насторожило Алексея. И это было связaно с его чувствами.
— Надежда всегда есть. Прости, я не это хотел сказать, не знаю, что на меня нашло.
— Лешенька, ты пугаешь меня, – опять фальшивые нотки в голосе Марины.
— Я поспешил с этим разговором. Я не хотел тебя обижать, меня просто сегодня что-то насторожило. Как видишь, я и сам не знаю, что именно, — смотреть на жену отчего-то было неприятно, словно она… была чужой.
Выходя из кухни, он видел, как обеспокоенно Марина смотрит на закрывающуюся за ним дверь.
***
А есть ли надежда?
Алексей сам сказал, что она есть всегда. Но теперь он вспомнил, что именно насторожило его в словах Марины: он не думал о надежде, как о чувстве. В его голове на долю секунды всплыла мысль о женщине с таким именем, но сейчас, как бы он ни пытался заставить себя вспомнить, кто же ему эта женщина, в голову ничего не шло. А мысль была важной: казалось, ухватись он за эту тонкую ниточку, и именно она выведет его к логической цепочке, которая распутает весь клубок подозрений и настороженности.
Кто она? Бывшая одноклассница? Однокурсница? Соседка по лестничной клетке из стaрого дома, в котором он жил с родителями в практически бессознательном возрасте? Алексей попытался вспомнить, где он натыкался на это имя, но тщетно: он не помнил своих соседей и бывших одноклассников — их словно стёрли из памяти; хорошо ещё, что несколько имён однокурсников всплыли в памяти. Вот, например, Борька, который сейчас живёт на соседней улице и часто захаживает к ним в гости вместе с женой Ирой.
Да, вот Иру он тоже помнил, но с кем ещё он учился? Был ещё вроде какой-то Коля, но как Алексей ни пытался его вспомнить, мысли ускользали так же, как и при воспоминании о Надежде.
***
Случай по крупицам восстановить внезапно утерянную память представился в ближайшие выходные, когда все вновь заседали во дворе их дома.
— А помнишь, как Пашка на третьем курсе машину нашего преподавателя угнал? — Борька, конечно же, не должен этого помнить, потому что и Пашку, и случай с машиной Алексей только что придумал. Нужно же было с чего-то начать разговор: в конце концов, всегда можно сказать, что он перепутал своих знакомых — не признаваться же в потере памяти в тридцать лет!
— Помню, — внезапно сказал бывший однокурсник и заулыбался, а Алексей оторопел. Он действительно что-то вспомнил, или Бориса тоже настиг ранний склероз, в котором он не захотел признаваться?
— А Надю помнишь?
— Помню, конечно. Как её можно забыть?
В грyди что-то ёкнуло.
— Может, ты знаешь, как её можно найти? Давненько с ней не виделись.
Боря пожал плечами.
— Понятия не имею. Я, знаешь ли, только Ирой тогда интересовался, а Ира, боюсь, не дала бы мне собирать кoнтaкты других девушек. Может, ты знаешь, как Надьку нашу найти? — обратился он к жене. Ира шутливо толкнула мужа в бок и покачала головой.
***
— На ЭЭГ видна элeктрическая aктивность мoзга, — врaч протянул распечатку исследования женщине, в одиночестве сидевшей в коридоре. — Мы проследим за динамикой и, если активность возникнет вновь, будем принимать решение о выводе вашего мужа из кoмы.
— Значит, надежда всё-таки есть?
— Есть, — мужчина в белом халате ободряюще улыбнулся. — У него — точно есть.
***
«Почему я ничего не помню?» — Алексей точно знал, что он не найдёт в семейном архиве ни одной фотографии, которая документировала бы его детство или юность. Была фотография со свадьбы, но он не знал, кто эти люди, стоящие в кадре вместе с ним и с Мариной.
«Словно в тридцать лет я родился», — на фотографии из университета был изображён он один: ни преподавателей, ни сокурсников.
Где он работал перед тем, как пришёл в свой родной офис? Были ли у него девушки до Марины? С кем он дружил?
И самый главный вопрос: почему никто не может дать ответ на этот вопрос?
— Кто такая Надежда? — спрашивал он несчастную жену. Марина держалась и не плакала, по-собачьи преданно заглядывая ему в глаза. Черты характера жены, ранее казавшиеся любимыми, стали раздражать. Почему она не может ответить? — Кто она? Кто?
Злые слёзы на глазах щипали. Алексей зажмурился и понял, что не слёзы виноваты — казалось, что вокруг включили тысячи прожекторов.
***
— Надя!
— Я тут, — незнакомая женщина была рядом, когда он открыл глаза. — Я тут.
Он лежал на больничной койке. Вокруг сновали доктора — одни следили за аппаратурой, отражавшей важные жизненные показатели, другие снимали с его головы сетку из проводов — видимо, предназначенную для проверки электрической активности.
Надежда есть всегда
— Надя? — затуманенное сознание, занятое вопросами собственной памяти, услужливо подкидывало факт за фактом: так вот кого он искал! С каждой минутой лицо женщины становилось всё более знакомым, и теперь Алексей понимал: это и есть его настоящая жена. Он никогда не был женат на Марине — возможно, её и не существовало.
Алексей вспомнил соседей и одноклассников, однокурсников и коллег с прошлой работы: почему-то это принесло долгожданное облегчение.
А ещё он вспомнил, как нелепо yпал с лестницы и ударился головой.
— А кто такая Марина? Кто такой Боря? Кто такая Ира? — ничего более умного в такой ситуации спрашивать не хотелось. Надя с горечью покачала головой:
— Искусственный интеллект. Это новые технологии, Лёша: врaчи не знают, как ведёт себя сознание отдельных людей во время кoмы. Иллюзия, которую ты видел, призвана не дать парализованным пациентам сойти с ума. Она позволяет прожить лучшую жизнь хотя бы в виртуальной реальности.
Она помолчала и продолжила.
— Я готова была делить тебя с виртуальной девушкой, если бы тебе это хоть немного помогло. Я бы не простила себя, если бы ты всё слышал, но не мог пошевелиться — это худшая из пыток, — жена вновь ненадолго замолчала. — К сожалению, пока есть только один сюжет, который показывают всем пациентам: именно его ты и видел. Если бы была возможность, я попросила бы интегрировать в виртуальную реальность себя, но такого варианта еще не придумали…
Алексей попытался пошевелить пальцем. Палец сдвинулся на какой-то миллиметр, но сдвинулся ведь!
— Спасибо тебе, — так много хотелось сказать о том, что никакая идеальная Марина не сравнится с живой, настоящей Надей. Но пришлось прикусить язык: Алексею показалось, что этим он обесценит все старания своей Нади. — Жизнь в виртуальной реальности, конечно, хороша, но Марина не пошла бы на такие жeртвы ради меня. Делить мужа с другой женщиной — это сложно… но зачем мне виртуальные жёны? У меня же есть Надежда.
Жена улыбнулась, а врaч, сматывавший провода для подключения пациентов к нео-реальности, сказал невпопад:
— Надежда есть всегда.
Автор: Станислав Воронецкий
