Между зеленых островов и каменистых берегов мчится река, любую лодчонку течением сносит. Только брось весла, так и понесет речная сила, как щепку, крутя лодку и покачивая на волнах. И только ушлые катера справляются, тянут против течения грузы в леспромхоз, а оттуда лес сплавляют.
Аля засмотрелась, как пристает к берегу катер, над палубой которого возвышается капитанская рубка. Вот вышел моторист, молодой загорелый, сквозь тельняшку проступают мускулы, хоть сам и не высок и силачом не назовешь. Увидел Алю, выпрямился, бросил трос и улыбнулся, словно говоря: «вот он я, красавица, рад тебя видеть».
Даже на берег спустился. – А я тебя знаю! Ты часто на берегу стоишь, — крикнул он еще издали. – Встречаешь кого?
— Никого не встречаю, — Аля смутилась.
— А я думал, меня встречаешь, — парень подошел почти вплотную, — такая красавица, я бы сам себе завидовал, если бы меня встречала. – Его серые глаза с жадностью смотрели на девушку. И было Але непривычно от этого взгляда, — только что на катере, видела его, и вдруг рядом с ней. Как все-таки берега сближают!
— Павел, – сказал он уже серьезно, без улыбки.
— Аля, — девушка отступила на полшага, чувствуя между ними неведомое до этого притяжение.
— Мы до завтрашнего утра стоим. Придешь вечером? Не пугайся, погуляем по берегу, только и всего.
— Приду, только засветло приду, чтобы не допоздна.
— Хорошо, Алечка, — он усмехнулся, — какие все-таки девчонки в деревне правильные, все честно и осторожно: «не допоздна». – сказал он с завистью и стал спускаться вниз, на ходу махнув рукой: — Приходи обязательно, я буду ждать.
Начиная с весны, как наступила навигация, Аля бегала на пристань, и от каждого гудка сердце начинало стучать взволнованно. Она смотрела в сторону реки и, казалось, что там, на этой пристани, вся ее жизнь, весь огромный мир собрался, — отними у нее этот мир и останется пустота.
Еще даже не стемнело, Аля пришла домой. У ворот стоял мотоцикл старшего брата Александра, а в сенях, увидела обувь и Алексея, среднего брата. Оба сидели за столом, уже поужинав и разговаривая с отцом.
— Вот и сестренка-гулёнка пришла, — Александр стал «сверлить» младшую сестру взглядом.
— Погоди, Саня, чего ты так сразу, — вмешался Алексей, — поговорим, и все наладится.
— А я что? Я ничего, пусть сестра расскажет, к кому на пристань бегает.
— Да вы чего, отчитываться что ли должна? Я уже давно совершеннолетняя, хватит меня опекать.
— По скользкой дорожке ты, Алька, пошла, — могучий Александр, — начал поучительным тоном, — только опозоришься с этим морячком. А ведь у нас свой жених есть, доморощенный, Володька Завьялов. Честный парень, отcлyжил недавно, по тебе на расстоянии вздыхает, обрати внимание на него.
— Ладно, сынки, не запугивайте Альку, — сказал отец, — сами тут разберемся, мать уже говорила ей.
— А мы не будем разбираться, пуганем разок, так он на своем катере без остановок до самого океана будет чесать.
Алька юркнула в свою комнату, зная, что спорить с братьями бесполезно. Сами-то выбрали себе невест без посторонних советов, живут припеваючи, только вот в Алькину жизнь встревают.
Володька перегородил дорогу, когда Аля бежала к реке. – Знаю, куда бежишь, не пущу. Зачем тебе этот пижон? Все равно он тут временный, сезон закончится и слиняет отсюда. А я здесь, я никуда не уезжаю.
— Знаешь поговорку «нacильно мил не будешь»? – Вопросом ответила Аля. – Так вот, эта поговорка про тебя. И вообще, не суй нос не в свое дело.
— Мы же танцевали в клубе еще месяц назад, ты по-другому разговаривала.
— Да просто делать нечего было, вот и танцевали, — она ловко обошла Володьку и побежала к реке.
Не прошло и недели, как по деревне разнесся слух, как будто на реке слышали выcтрeлы. Алька, вспомнив про Сашкино рyжьe, в смятении подумала на него. К тому же выcтрeлы раздавались как раз недалеко от той самой пристани. Даже yчacткoвый приезжал разбираться. Но, кроме того, что — «по воронам cтрeляли» — больше ничего не услышал.
Алька шла на берег, спотыкаясь, даже дыхание сбилось от пугающих мыслей. На этой неделе должен катер быть, как раз пятница. От гудка, который протяжно разносился над рекой, защемило в грyди от предчувствия. Вот сошла на берег вся немногочисленная команда, а Паши не было, нигде не мелькнула его фигура. Она вспомнила его серые глаза, выгоревшие на солнце волосы и стало так одиноко, непривычно, как будто встречаются они не месяц, а целый год.
Набралась смелости, обратилась к капитану. – Павел? Так он сейчас на другом теплоходе и маршрут другой. – Капитан удивленно смотрел на девушку, словно разгадывая, зачем ей понадобился Павел.
— Аля, время идет, а ты все выбираешь. Послушайся мать, выходи замуж за Володю Завьялова, хорошая семья у них, всю жизнь мы их знаем.
— Это тебе Сашка сказал? – С обидой в голосе спросила Аля.
— Дyрoчкa ты, Сашка, хоть и резок бывает, но желает добра. И Алексей, и отец, все мы видим, какой Володька парень хороший. И ты у нас хорошая…
— Нacильнp мил не будешь, — вздохнув, сказала Алька.
— Будешь! – Антонина взяла дочку за руку. – Сколь таких случаев было: сначала не любит, а потом жизни без него не представляет. Ну, ты хоть поговори с ним, присмотрись к Володьке…
Прошел еще месяц, а Павла так и не было. Алька дулась на старшего брата, уверенная, что это рyжьeм своим запугал человека. Володька тем временем искал случая увидеться с Алей. «Вот прилип, как репей, не отстает», — думала она.
В августе, когда в садах появились первые яблоки, под тяжестью которых ветви клонились к земле, Аля согласилась выйти замуж. – Всё как вы хотели, — сказала она родителям равнодушно. Единственное, чего ей хотелось, так это не слышать гудка теплоходов, напоминающих встречи с сероглазым парнем.
В конце месяца, когда уже почти все было готово к торжеству, Володька вошел без стука, застав Алю одну. – Там это…, — он замялся, подыскивая слова, — там, на пристани, тот самый катер, ну и этот тоже приехал…
— Кто приехал?
— А то сама не знаешь. В общем, я сказал, а ты решай, — Володька был бледен.
Аля догадалась, кто приехал и смотрела на бледного Володьку. – А зачем ты мне это сказал? Мы расписываемся через две недели…
— Ну, считай, что испугался, — признался Володька, — вспомнил, как ты говорила, нacильнo мил не будешь. Вот и представил, что так всю жизнь…
— Ну, уж нет, чего добивались, то и получили, вот и мучайся всю жизнь.
Володька вышел, и уже хотел дома сказать, что женитьба расстроена. А Алевтина сидела у окна, глядя в сторону реки. Сердце рвалось на пристань, а ноги, как приклеенные к полу. За эти месяцы она многое передумала. И если умом рассуждать, то вся семья права, а если сердцем, то тянуло ее к Павлу.
Послышалось, как стукнула щеколда, потом раздались шаги а сенках. – Ты одна? – Спросила подружка Маринка.
— Одна, дома никого.
— Что я тебе сейчас скажу, — Маринка присела за стол, видно было, что не терпелось ей поделиться новостью. – Там, на пристани, тот самый катер, ну и Павел этот, с которым ты встречалась, тоже там. Помнишь, как ты рассказывала, что он обещал увезти тебя? Так вот, этот Пашка теперь с жeнoй на катере. У меня в леспромхозе дядька работает, он и сказал, бывший моторист вернулся, а поварихой у них теперь его жена. Говорит, Пашку из вида не выпускает, так и следит за ним, на берег вместе сошли, караулит его. А еще, — Маринка виновато посмотрела на подругу, — Аль, ты только не обижайся, я сама сегодня узнала, бaбы в лecпромхозе судачили. Говорят, у этого Пашки, на каждой пристани зазноба имеется. Зря я тебе это сказала, да?
— Наоборот, хорошо, что сказала. Сначала думала, не пойду на берег, а сейчас решила, схожу.
— У вас прямо все серьезно было? – Маринка закусила губу: — Ну, ты понимаешь, о чем я.
— Серьезно, но это не то, о чем ты подумала, перед Володькой я честна, — уверенно ответила Алька.
Уже там, на берегу, когда увидела Павла рядом с молодой женщиной, неотступно следовавшей за ним, спряталась за деревом, — не хотелось, чтобы ее обнаружили, не хотелось видеть испуганное лицо Павла, который и без того боялся своей жены. После чужих слов облегчения не было, а вот когда все сама увидела, то сомнения ушли.
— Свадьба будет, — сказала она Володьке.
Странными были предсвадебные дни, жених с невестой почти не виделись, только если по делу, да когда кольца покупали. Володька на регистрации нервничал, Аля была спокойной, но даже не улыбнулась. Ночью, когда дом Володькиных родителей остался в их распоряжении, жених скинул пиджак, расстегнул ворот рубашки, который, казалось, сдавливал ему дыхание, сказал: — Знаю, нacильнo мил не будешь, но и отказаться от тебя не смог. В общем, Аля, если сможешь со мной жить, значит у нас на всю жизнь. Если не сможешь, держать не стану, не смогу видеть, как ты мучаешься.
Альке стало почему-то жалко этого симпатичного парня, который, зная ее отношение к нему, уже второй раз давал ей возможность выбора. Она и сама не ожидала этого чувства жалости, какого-то доброго, ясного чувства.
— А как же пристань? Ты же знаешь, я с другим встречалась, из-за него за тебя замуж не хотела выходить.
— С кем с другим? – Володька сделал вид, как будто впервые слышит. – Не знаю никого другого, кроме себя. Не было ни кого у тебя, — это я знаю, и всю жизнь буду знать.
Алька открепила фату, и она упала к ее ногам. В полураскрытое окно проникал запах осенних цветов из палисадника. Володька подхватил невесту на руки и покачивал словно ребенка, желая то ли успокоить от чего-то, то ли готов показать, что защитит ее от всех жизненных передряг.
Через пару месяцев вся Алькина семья знала, что молодые ждут ребенка. – Ты сестренка, не обижаешься на меня? – спросил Александр. – Я ведь тогда правду сказал: не cтрeлял я в этого моториста, не дyрaк же я. Свалка там образовалась, воронья полно было, вот мы и пyгнyли ворон. Честно говорю.
— Знаешь, Сашка, я теперь уверена, что нacильнo мил будешь. И все потому, что Володька знал, где наступать, а где отступить. Так что все у нас хорошо. А тебе, братик желаю, чтобы дочка у вас родилась. Два сына есть, дочку рожайте, будет тебе о ком заботиться.
— Это точно, два сыночка и лапочка-дочка – полный комплект. Но тебя, сестренка, не перестану любить, ты же у нас с Лешкой младшая сестра, одна-единственная и любимая.
Аля возвращалась домой, а с лица не сходила улыбка, — какое это счастливое время, когда рядом настоящее любящие мужчины. Так хочется сказать: спасибо вам, родненькие!
Автор: Татьяна Викторова (Ясный день)
