Как только она вошла в кафе, Санька остановился на полуслове. Он рассказывал мне о новом проекте и вдруг выдал:
-Ну вот ни фига ж себе! Какая красота! Ты только глянь!
Болтовня о женщинах меня нисколько не интересовала, но такой уж был Санька, ловелас и сердцеед, бабник, одним словом. Говорить о делах, когда рядом есть хоть одна привлекательная женщина он просто не мог, все уже давно привыкли.
Я со вздохом повернул голову. По залу звонко цокая каблучками шла умопомрачительно красивая женщина. Я как человек женатый на красоток внимания обращаю мало, но и у меня что-то ёкнуло внутри. Она остановилась у стойки, сняла тёмные очки и расслабила элегантный узел шарфа на шее, поправила чёрные как ночь локоны. Тут я её и узнал. В размышлениях об этих локонах я провёл не одну бессонную ночь.
Санька ёрзал на месте:
-Я думал такие только в кино бывают… Ну, — он пригладил пятернёй волосы, — я пошёл.
Женщина с улыбкой глянула на нас. Её звали Римма.
-Я бы тебе не советовал.
-Это ещё почему? – остановился друг.
-Просто не надо к ней приставать. Зашла дама кофе попить, вряд ли ей нужна компания и тем более – твоя!
-Ты её знаешь, что ли? Старая знакомая? Она тебя уже отшила, да?
Римма сделала заказ и устроилась за столиком. Я украдкой наблюдал за ней, за чёрными локонами, блестящими в свете ламп.
Она ничуть не изменилась за прошедшие 7 лет, только причёска стала подлиннее, но так ей даже больше идёт.
Мы были знакомы ещё в институте и да, я пытался завести с ней роман. Римма обладала просто колдовской притягательностью, но на ухаживания не отвечала, на свидания не соглашалась. Я тогда был молод, самоуверен и настойчив, как-то раз увязался проводить её до дома и у дверей подъезда попытался поцеловать.
Римма отстранилась и посмотрела мне прямо в глаза. Я вздрогнул и замер. То есть я очень хотел пошевелиться, но почему-то не мог. Это было похоже на анестезию — всё тело онемело разом. Я стоял с вытянутыми вперёд руками и смотрел как Римма оглядывает меня с ног до головы, улыбается и уходит. Видел, как плавно закрывается за ней дверь подъезда, а сделать ничего не мог, даже пальцем пошевелить.
Она меня заколдовала!
Я сразу вспомнил мифы про медузу Горгону, от взгляда которой каменеют, испугался жутко. Думал, стоять мне тут памятником у этой двери, думал о своей глупой навязчивости, ведь сразу же было понятно, что ничего не выйдет, зачем пристал? И ещё целоваться полез! Когда я уже с жизнью своей начал прощаться, колдовство вдруг пропало.
Больше я к Римме не приближался, смотрел только издалека на её длинные чёрные волосы. Всё пытался разглядеть среди локонов хоть одну змейку, какие должны быть у медузы. Рассказывать о её способностях я, понятное дело, не стал. Не поверит ведь никто! Ну, и навязывать женщине своё общество зарёкся навсегда.
-Эй? Чего завис? Я угадал? Отшила, да? – улыбался Санька.
-Вроде того, — согласился я, — не надоедай ей, мой тебе совет.
-Смотри и учись, неудачник! Никто не может устоять перед моим сногсшибательным обаянием! И эта красотка – тоже! Спорим?
Санька подошёл к Римме, улыбнулся, заговорил. Она медленно и печально покачала головой. Санька бесцеремонно уселся за её столик, хотя его явно не приглашали. Я продолжал наблюдать.
Римма допила свой кофе поглядывая на Саньку с улыбкой, поднялась, поправила шарфик на шее и пошла к выходу. Санька не пошевелился. Я старался не пялиться на неё и лишь краем глаза заметил, как она мне подмигнула, узнала, наверное.
Дверь кафе закрылась, и я бросился к другу. Санька в панике вращал глазами и явно очень хотел пошевелиться, но у него не получалось, совсем как я тогда на крыльце. Я похлопал его по плечу:
-Я ж тебя предупреждал!
Друг очнулся минут через 15, заорал на всё кафе:
-Мог бы сразу сказать, что она колдунья! Ведьма! Медуза, чтоб её, Горгона!
-И ты бы поверил? – я усмехнулся, — А волосы у неё шикарные! Ты там змеек случайно не разглядел?
