После скудного обеда, ее сморило. Дочка сладко засопела у нее на коленях. Люба тоже задремала. И приснился ей муж, Гриша. Будто идут они с ним по полю. У нее венок на голове, в руках букет васильков. Улы бающийся Гриша обнимает ее за плечи и шепчет — Милая ты моя — Она поворачивает к нему счастливое лицо, а он вдруг как закричит — Мамка, там председатель едет — Она вздрогнула и проснулась. Сын тряс ее за плечо. — Петя, бери сестру и идите домой — поднялась она, поправляя платок — Как закончу, так и приду-
Домой она вернулась почти в полночь. Оля уже спала, а Петя спал за столом. «Ждал» с нежностью подумала она и тихонько его потрясла. — Иди спать, сынок — Он распахнул глазенки — А я и не спал вовсе. Картохи тебе наварил, баню подтопил — Она ласково подтолкнула его -Спасибо, сынок, дальше я сама —
Она долго не могла уснуть. Обидные слова председателя все еще звучали у нее в ушах. — Игнатьева, ты чего такая нерасторопная. Другие уже вторую норму делают, а у тебя и половины не сделано. Ох и разбаловал тебя Григорий. Все сам да сам, а ты барыня барыней — Люба всхлипнула, трудно ей очень, это правда. Никак не привыкнет она к трудной мужской работе. А все война, она всех мужиков забрала. А кто остался, старые и немощные. Вот бабы и впряглись в плуги, земля ждать не будет, ее засеивать нужно.
Плавно воспоминания унесли ее в прошлое. В то лето, когда она Гришу своего встретила. У них возле клуба драка приключилась. Парни из соседней деревни подрались с местными. А Люба тогда за водой к колодцу пришла. Тут и Гриша подошел с лицом побитым. Попросил полить ему с ведра, чтобы умыться. Так слово за слово и познакомились. Он ей поначалу и не понравился. Синяк под глазом, красоты ему не придавал. А вот она ему приглянулась. Но у нее тогда в ухажерах Мишка сосед был и от свидания с Гришей она отказалась.
Но тот не отступился. Каждый вечер ждал ее около клуба. Был не раз бит, но не сдался. Дальше больше, сватов прислал. А перед этим Люба с Мишкой поругалась. Приревновала его к другой. А тут Гриша со сватами. И она назло Мишке согласилась. Когда за голову взялась, поздно было, женой стала. Как она после свадьбы рыдала. Гриша тогда ее и трогать не стал. Порезал руку и простынь испачкал. Тогда он ей и сказал — Не плачь, Любушка, я хорошим мужем буду. Ты меня обязательно полюбишь —
И вправду полюбила, хотя Мишка прохода не давал. Она уже Петей была беременна, а он подбивал ее от Гриши уйти. Он потом уехал куда то в город. Говорили, что женился, но живет плохо. А Люба была счастлива. Гриша ее на руках носил. Пылинки с нее сдувал. Даже пеленки ребятишек стирал. Она краснея от стыда, ему выговаривала — Что ты делаешь? Узнает кто, засмеют тебя, а меня засрамят. Скажут мужик бабью работу делает — Он только отмахивался — Ну и пусть. Зато тебе легше будет —
А когда забирали его, не о себе думал, о них. Все приговаривал — И как вы здесь без меня? Я там немного отложил, не экономь, питайтесь хорошо — Люба плакала и кивала. Он на прощание крепко стиснул сына и поцеловал тогда еще маленькую Олю. А ее при всем честном народе, крепко в губы. И вот за три года всего два письма и пришло. И то в начале войны. Люба уже все глаза выплакала, ожидаючи. Что с ним? Где он?
Свой участок у леса, она вспахала на удивление быстро. Оставалось совсем немного. Сын подошел незаметно. Заплаканое лицо, смятый листок в руке. — Гриша? — осела она на землю. Сын заплакал навзрыд. Долго они просидели обнявшись. — А где, Оля? — спохватилась она. — Ее баба Клава к себе забрала — ответил сын. Она встала — Ты иди, а мне еще закончить надо — И пошла, обливаясь слезами, доделывать свою норму.
После войны в деревню неожиданно вернулся Михаил. Вместо левой ноги протез. В одной руке узел с вещами, за другую цеплялась девочка лет семи. Отец на фронте сгинул, мать его еще в начале войны на тот свет ушла. Поселился он в родительском доме. Дочка его Настя с Любиной Олей подружилась, прям не разлей вода. Миша раз за дочкой зашел, другой. Люба и поинтересовалась, когда жена его приедет. Тот помрачнел — Не приедет она. Меня как забрали, она дочку бабке своей спихнула, а сама с каким то штабным спуталась. А потом и вовсе сгинула где то. Я когда приехал, бабка мне все и обсказала. Ну я Настену забрал и домой в родную деревню —
Спустя время, они стали жить вместе. И никто их не осудил. Ведь живым надо было жить. А кто остался на полях сражений, никто не забывал. И не забывают по сей день. Низкий им поклон и вечная память.
