Маленький Колька стоял коленками на табуретке и, упёршись лбом в прохладное стекло, смотрел в окно. Мальчуган был похож на маленького, нахохлившегося, в ожидании солнечных лучей, воробышка.
Его глазки, не отрываясь, смотрели в ту сторону, откуда должны были показаться две родные фигуры: высокая и мощная — папина, и маленькая, хрупкая — мамина. Он терпеливо ждал, когда с работы вернутся родители. И лишь завидя у калитки знакомые силуэты, Колька молча сползал со своего наблюдательного пункта, и со всех ног бежал к двери, чтобы обнять родителей, прижаться к ним где-то под коленками. Всю эту процедуру малыш всегда проделывал без единого звука. Молча. Он вообще рос очень тихим, скромным мальчуганом. Коля долго молчал и почти не разговаривал. Его мать, Тамара Никифоровна, даже думала, что он больной, отстаёт в развитии и хотела отвезти в районную больницу к врачу.
-Что же это такое?! Все дети уже вовсю разговаривают, некоторые даже матом ругаются, а этот молчит. Пробовала его игрушку на самый верх поставить, чтобы он хотя бы просить учился. Думаю, хоть так разговаривать начнёт. А он просто поставил табуретку, залез и достал то, что ему нужно! — жаловалась она своей матери и бабушке мальчугана, Галине Фёдоровне.
Но та успокоила дочь: — Не дергай ребёнка и сама не дёргайся! Наследственное это у него: ты вообще до 7 лет молчала, как рыба, а я — так и вовсе до 12. А Коленька у нас хоть мало, но говорит. Да к тому же он у нас сообразительный и самостоятельный.»
И мать мальчика успокоилась, списав всё на спокойный характер ребёнка.
В детский сад его устраивать не стали, мальчик сидел дома с бабушкой на хозяйстве. Здесь Колька был самым главным бабушкиным помощником. Он всегда старался помочь бабушке, выполняя посильную для ребёнка работу: в пять лет он мог кур покормить, посуду после мытья вытереть…Галина Фёдоровна даже мусор выносить доверяла внуку.
Мама мальчика, Тамара Никифоровна, работала на стройке отделочницей. От неё всегда пахло краской и растворителем, которым она пыталась смыть с рук разноцветные разводы. Колька обожал мамин запах. И вообще считал её самой красивой тётенькой на свете.
Тамара Никифировна погибла в результате несчастного случая на стройке, когда Кольке было всего шесть лет. Мальчик даже не плакал, он просто сидел в углу, и обнимал мамину рабочую куртку, вдыхая знакомый запах и представлял, что мама где-то рядом и сейчас вернётся. Его детский ум не мог понять: «как это умерла», «как это не вернётся», а как же он? После этой трагедии он замкнулся в себе, стал ещё более отстранённым, необщительным и ещё менее разговорчивым. Коля словно жил в каком-то своём мире.
Колькин отец, Павел Андреевич, после гибели супруги пребывал в шоке, он сгорбился от горя и словно даже ростом стал меньше. Приходил со своего завода, где работал фрезеровщиком поздно и ужасно усталый. Казалось, что весь мир ему теперь не мил. Павлу было явно не до разговоров с маленьким сыном. Колька по прежнему его ждал с работы, всё так же бежал ему навстречу, обнимал, и только после этого шёл спать. Это было его каким-то личным, сакральным ритуалом.
Внешне мальчик оставался прежним: он ходил в школу, играл с детьми, но разговаривал только в том случае, если его спрашивали.
А когда ребёнку исполнилось 10 лет, то случилась новая беда: глупо и совершенно неожиданно погиб отец. Просто вышел на улицу, поскользнулся на скользкой дороге и неудачно упал, ударившись головой о какую-то железяку, кем-то не к месту оставленную, и больше уже не встал. Вроде случайность, а человека не стало.
Колька буквально почернел от горя, но опять не плакал, только замолчал совсем, теперь молчал даже когда его о чём-то спрашивали, даже на уроках в школе не отвечал. Его речь теперь была односложной: «да, нет, не знаю, хорошо…», что давало повод бабушке немного успокоиться: ребёнок умом не тронулся, слышит и дар речи не потерял. Учителя оказались людьми понимающими и сердобольным и нашли выход из положения — стали спрашивать мальчика письменно.
Все дела по дому он теперь делал молча, ведь теперь он в их маленькой с Галиной Фёдоровной семье, был единственным мужчиной. Колька молча брал в руки топор, надевал отцовскую шапку-ушанку, валенки и шёл во двор колоть дрова. Бегал сам к колонке за водой: а как же: бабушка ведь — женщина, да к тому же старенькая! Он кормил кроликов и кур. Умел сам растопить печку.
-Господи, Коленька, внучек, да что бы я без тебя делала?! — плакала бабушка, наблюдая, как внук тащит от колонки два ведра воды «чтоб быстрее было.»
А Колька лишь обнимал её, гладил по плечу и говорил: -Ну, будет тебе, ба!
Мальчишка закончил восемь классов и поступил учиться в ПТУ на автослесаря. А потом Кольку забрали в армию, на медкомиссии сказали, что слуховой и речевой аппарат в норме, а разговаривать, воюя в горячей точке вовсе не обязательно.
Колька крепко обнял на прощание ревущую белугой бабушку, махнул ей напоследок рукой и ушёл. Правда, пару слов всё-таки сказал: -Я скоро, ба!
Галина Фёдоровна каждый день плакала, и, стоя на коленях, молилась перед иконой Божьей матери. Всё просила сберечь внука, вернуть его домой. И Колька вернулся! Возмужавший, красивый, с орденами на груди, но с какой-то мудрой грустью в глазах и всё такой же молчаливый. Какое-то подобие красноречия к нему возвращалось только тогда, когда к нему в гости приезжали его боевые товарищи — друзья-афганцы. Они сидели компанией за чаркой, пели под гитару свои афганские песни и вспоминали ушедших друзей. А Галина Фёдоровна тихонечко сидела в углу на табуретке, вытирала слёзы уголком платка и думала: «это сколько же тебе, внучок, перенести всего пришлось! И всё молчком! #опусы Всё в себе держал! Ведь ни словом не обмолвился!…»
После возвращения из горячей точки, Колька довольно быстро нашёл себе работу, устроился на в автосервис. Он молча и с каким-то даже рьяным удовольствием крутил гайки, менял колёса и красил автомобили. А однажды пришёл и огорошил Галину Фёдоровну: -Я, ба, женюсь!
Пожилая женщина в толк не могла взять: как он, такой немногословный смог очаровать столь милую девушку!
А Ольга, невеста Николая, на все изумлённые возгласы смеялась и отвечала: — А я его мысли умею читать!
***
Семья у Кольки получилась на загляденье хорошая, крепкая. Он всё так же был молчалив, зато его Ольга разговаривала за двоих. А Колька всё делал молча, впрочем, как и всегда. Как увидит непорядок: кран потёк, или плинтус оторвался… — исправит всё без лишних разговоров и дальше свою Олюшку слушать хоть до утра готов. И так у них всё ладно было, хорошо, без скандалов. Бабушка только радовалась за внука.
-Посмотришь на вас, дети, прямо дальше жить хочется! — говорила она.
А как узнала, что Ольга с Николаем наследника ждут, так и вовсе словно помолодела. Как на крыльях летала.
***
Но однажды снова постучалась в их дом беда…Да какая! Поехал как-то Николай по работе в соседний район. Да по пути пробил колесо на дороге. Не успел он выйти из машины, как из-за кустов вышли трое. В те времена в их местах банда промышляла: машины угоняли, да одиноких путников обкрадывали. Тяжёлые годы были, шайки убийц, грабителей, рэкетиров хозяйничали по всей стране, чувствуя свою полную безнаказанность.
Николая потом нашли в лесу. По повреждениям на его теле было видно, что бился он как лев, до последнего. Не мог он уступить каким-то выр.од.кам. Но силы были слишком неравны. Вот так погиб Николай. Скромный, молчаливый парень, который прошёл Афган, выжил, с честью вышел из той заварухи. Разве кто думал, что он найдёт свою смерть на родной земле от рук от.мо.роз.ков.
На его могиле безудержно рыдала Ольга, а рядом стояла резко постаревшая, сгорбленная бабушка, опираясь на палочку и друзья-афганцы, которые узнав о беде, случившейся с их товарищем, приехали сказать ему последнее «прости».
Ольга и Галина Фёдоровна и сами не знают, как смогли пережить эту страшную для них утрату. Надо было думать о малыше, который должен был родиться. Пожалуй, ещё неродившееся дитя спасло их, заставило жить дальше. Именно в нём две женщины видели продолжение Николая.
-Нам надо жить ради ребёнка! — подбадривали они друг-друга.
Прошло двадцать лет. Сынок Николая, ещё один Николай, вырос таким же молчуном, как его отец.
-Николай Николаевич у нас по стопам отца пошёл! — гордо говорит Ольга своим знакомым — Он у нас мастер- золотые руки.
А сама Ольга так замуж и не вышла, хотя и звали. Так и живут вместе с Галиной Фёдоровной. Та старенькая уже совсем, больная, но держится, всё хочет правнуков увидеть.
А когда у Ольги особо любопытные спрашивают «почему замкнулась в себе, замуж не пошла»… она всегда отвечает: «Пустозвоны они все! Такого, как Коля больше нет!»
Автор: Анелия Ятс
