Когда мне исполнилось семь лет, у моего отца, во второй семье, родился сын, которого в честь папы назвали Сергеем. Сергеем Сергеевичем.
Однажды папа вошел во двор к моей бабушке с малышом на руках. Черноволосый и черноглазый карапуз, яростно чавкал соской и таращил на нас всех свои огромные глазищи. Чепчик с кружавчиками никак не способствовал пониманию, что это мальчик.
— Сержик, познакомься, это твоя сестра.
Краткость была одним из талантов папы. Сказал кратко, поставив полуторагодовалого бутуза перед фактом наличия родственницы.
Бабушкины женские инстинкты победили глубочайшее удивление и она взяла Сережку на руки. Вот так,15 сентября 1983 года Сергей Сергеевич появился в нашей, суто женской, компании. Мама величала его «Сержиком»,и никак не иначе,бабушка-«черноглазиком».
С бабушкой было все понятно. В ней напрочь отсутствовал ген нелюбви.
Я поражалась моей маме. Ее обида на папу была столь велика, что часто перерастала в жгучую ненависть…До появления моего младшего сводного брата.
Сережка родился слабеньким, с врожденным пороком сердца. Его выходили, но бoлeзнь часто давала о себе знать. Он с детства был завсегдатаем детских кардиологий. Но малыш, вопреки прознозам, выкарабкался.
Когда папа привозил его к нам, в доме начиналась вакханалия. Этот жизнерадостный карапузеныш умел всех поднять на ноги. С удовольствием ел бабулины пирожки и мамины галушки. Строил посреди гостиной крепости из подушек. Пух и перья плавно кружились в воздухе, по всему дому. Коты не появлялись во дворе до самого вечера. Смех разносился по всех шести сотках нашей усадьбы. Мама всегда говорила:
— Привози его к нам почаще.
Именно благодаря моему брату папа смог отстоять наше с ним общение. Именно благодаря Сережке мама стала мягче и терпимее к папе.
Дело было не в жалости. Его не возможно было не любить. Он обнимал нас, обвивал ручонками и ножками, как Маугли своего питона и улыбался во весь рот.
— Тетя Нила, я тебя люблю. Бабушка Валя я тебя люблю. Тата-я тебя люблю.
Однажды папа повез нас в Киев. Каштаны цвели. Город просто утопал в этом белом цвете. Чтобы не потерять Сережку папа купил ему автoмат, на батарейках. Сержик жал на курок,и этот автoматик трещал на всю округу, давая нам знать, где находится «малявка». Но вот незадача. Малыш так увлекся этой стрельбой, что быстро разрядил батарейки. Папа, со мной на плечах бегах по всему ЦУМу и кричал:
— Доця, смотри внимательно, где этот паршивец бегает???!!!!
Сережку нашли в отделе женских сумочек, он там окучивал трех продавцов. Строил им глазки и трескал за обе щеки» конфетки ,что дали эти тетеньки»…
Когда он подрос, мы вместе проходили «исправительную трудотерапию» у папы и дяди. Если хорошо напрячь память, то не было и дня, чтоб наши воспитатели не отдувались за наши проделки. Но домой мы ехать в конце лета не хотели!
Нас ,с ревом, плачем и слезами, папа возвращал родительницам 29 августа.
В один из новогодних праздников папа повез нас на городскую елку. Связал двое санок паровозиком и наматывал круги по парку. Я до сих пор помню наш смех, и снежки, которыми нас забросал папуля. Праздник закончился больницей. Смеющийся братишка вдруг осел в сугроб, хватая ртом воздух. Порок сердца дал о себе знать…В приемном покое мы сидели все вместе: я, папа, приехавшая на такси мама Сережки и ввалившиеся в приемный покой мои мама и бабушка.
Сидели и таращились друг на друга Молча. После этого Сережку долго к нам не привозили. Как оказалось, мама Сержика была против «этого непонятного общежития».
Наша женская компания заскучала и откровенно опечалилась. Папа приезжал сам .Бабушка и мама все понимали и помалкивали.
Прошло четыре месяца. В одну из суббот что-то грохнуло в калитку и послышался крик:
— Я приехал, где вы все????!!!Бабуля !!!!
Я до сих пор помню, как мама с бабушкой снимали завесившегося на нашем заборе Сережку и затаскивали во двор его велосипедик. Мы втроем дергали, обнимали и тормошили нашего «черноглазика». Потом мама ,в истерике, побежала звонить папе. Как оказалось братишка просто удрал из дому. Папа, бледный как мрамор, влетел во двор и закричал:
— Ну все, где моя рaпира? Щас жoпа треснет.
А Сержику все было нипочем: он стоял позади моих мамы и бабули.
Это был странный симбиоз. Бывшая жена, с глубокой и непроходящей обидой, бывший муж и двое детей, родных только по отцу. И еще бабуля, которую любили мы все.
Всякое в жизни случается. По всякому бывает.
На моем выпускном он стоял вместе с моими родителями в белоснежной рубашке, с черной бабочкой.
На моей свадьбе он был рядом. Мой красавец-брат. Когда хоронили бабулю он был рядом.
…Моему папе досталась самая жестокая в мире пытка-пережить собственного ребенка. Наш Сержик yмер, когда ему исполнилось двадцать восемь лет. У него остановилось сeрдце.
Единственной отрадой папули, после этого, стала его внучка, моя дочь. Мама, после cмeрти Сережки, постарела ровно наполовину. А для меня? Для меня-он всегда живой. Мой любимый младший брат, которого однажды принес малышом в мой дом папа.
Автор: Татьяна Биличенко
