Многие считают, что писатель должен непременно ходить с толстым, исписанным блокнотом и записывать в него чужие истории, дабы набраться вдохновения. Справедливости ради, так много кто делает. Дело вкуса и привычки. Ходишь ты с диктофоном или блокнотом, а может просто берешь все сюжеты из головы. Каждый сам решает, как поймать вдохновение.
Я ловлю сюжеты для своих историй камерой. Во время прогулки, по пути домой с работы, или в рабочей поездке. Фотоаппарат почти всегда болтается у меня в рюкзаке, а если надо сделать быструю фотографию, то выручает телефон.
Возможно я так устроен, но мне привычнее именно видеть, а не слушать кого-то, попутно записывая сбивчивую речь собеседника. Когда я иду по улице, то частенько теряю связь с миром и начинаю искать сюжеты. И сюжеты находятся. И герои будущих рассказов тоже.
Вот сидит под лавочкой жyткo yрoдливый бродячий пес. Его нижняя чeлюcть выcтyпает впeрeд, а глаза, насыщенного янтарного цвета, смотрят аккурат в душу. Рядом с псом лежит половинка огурца, которую он обнимает грязными лапами. Идет дождь, но пес спокойно сидит под лавочкой и смотрит на прохожих. Затем он смотрит на меня, а я лезу в рюкзак за фотоаппаратом. Пару мгновений на поиск ракурса, два щелчка затвора и третий контрольный. На всякий случай.
Пес осторожно нюхает протянутую руку, внимательно смотрит мне в глаза, берет половинку огурца и уходит в кусты. А я иду дальше. Иду и снова ищу сюжеты.
Сюжет находится на следующий день. Очередной дождливый, осенний день, когда город утопает в воде, а прохожие торопятся добраться до дома. На дождь плевать немногим. Влюбленной парочке и мне. А еще мягкой игрушке, которую кто-то забыл на автобусной остановке. Плюшевый кот, с огромными глазами-бусинами, равнодушно смотрит на проезжающие машины, окатывающие его грязной водой и ждет, когда его хоть кто-нибудь заберет.
Порыв ветра и игрушка падает на мокрый асфальт. Прямиком в лужу. Глаза-бусины так же равнодушны, как и раньше, но теперь капли дождя блестят на них, как настоящие слезы, а я, приоткрыв от усердия рот, выуживаю из рюкзака верный фотоаппарат. Делаю несколько снимков, поднимаю игрушку с асфальта и отряхиваю от капель. Затем вздыхаю, достаю из кармана пакет и тащу мокрого плюшевого кота домой. Но глаза уже ищут новые сюжеты. И находят. Всегда находят.
Сварливый старик у подъезда, отчитывающий тощую кошку, которая внимательно на него смотрит. По лицу видно, что старик врeдный, но кошка не уходит. Лишь облизывается и жадно смотрит на пакет, который держит в руках врeдный дед. Я стою недалеко от них, держа наготове камеру. И мое терпение вознаграждается.
Старик вдруг улыбается, присаживается на корточки и достает из пакета пару мелких рыбок. А затем, не переставая улыбаться, чешет за ушком кошку, которая с громким мурчанием поедает свежую рыбку. И вдруг оказывается, что не такой уж и сварливый этот старик. Да и кошка ластится, когда он протягивает к ней дрожащие пальцы. Я тоже улыбаюсь и убираю в рюкзак фотоаппарат, когда они вместе заходят в подъезд. Почему-то кажется, что у них все будет хорошо, а я снова иду искать сюжеты. И снова нахожу.
Старый мопс, идущий с хозяйкой по улице. Ему трудно идти, но я не спешу их обгонять. Вместо этого я стараюсь подметить даже самые мелкие детали. Лапы мопса заплетаются, но он упрямо идет вперед, подгоняемый ласковыми словами своей старенькой хозяйки. Его хвост вяло болтается, глаза подернуты мутной пленкой, когда он решает остановиться и посмотреть назад. А на одну лапку надет носочек. Обычный детский носочек, чтобы волочащаяся лапа не стерлась в крoвь.
Я подхожу ближе, здороваюсь и прошу разрешения погладить собаку. Хозяйка улыбается и кивает, а я решаюсь на еще одну просьбу – разрешить сделать фото. И, получив добро, вытаскиваю камеру. Чуть повозиться с настройками, поймать фокус и… щелчок. Еще один сюжет и еще один герой в копилку. Всегда сложно спрашивать разрешение сфотографировать, но в этот раз оно того стоило. Определенно.
Прогуливаясь по дворам, нахожу еще одного «героя». Старенького «нeмцa» со спущенными колесами, облупившимся кузовом и больше похожего на старого пса, которого оставили под покосившейся березой доживать свой век.
Внутри лежат яркие подушки, на зеркале повисли пластмассовые ягоды, а на кресла накинуты смешные вязаные чехлы. Старенький «Жук» смотрится очень смешно, стоя рядом с блестящим и пафосным «Лeкcyсом». Смешной «Жyк». Очень грустный.
Где он побывал? Что видел? Кто его хозяин? Или хозяйка? Тысячи вопросов в голове, а руки тянутся к рюкзаку и понимают, что фотоаппарат остался дома. Но всегда есть телефон, который выручает в такие моменты. Сухой щелчок и я ухожу, оглянувшись напоследок на эту реликвию, тихо и мирно стоящую в лабиринте дворов.
Сколько их таких во всем мире? Чyдoвищ, которые любят огурцы. Брошенных игрушек, которые все же обретают новых хозяев. Сварливых стариков и тощих кошек, которые находят друг друга. И старых машин, чьи истории так и останутся нерассказанными. Но я верю, что обязательно найдется писатель, который не пройдет мимо и поймает этот сюжет. В толстый блокнот или на камеру, но обязательно поймает. А потом напишет сказку. Добрую сказку, конечно же. Потому что по-другому быть не может.
Автор: Гектор Шульц
