Иван громко хлопнул дверью и ушел. Вслед еще неслись обидные слова. — Не мужик ты. Не мог за жену свою заступиться. Мало ли что она твоя сестра. Так никаких правов она не имеет меня гулящей и неряхой называть — Присел на завалинку и закурил.
Вот не хотел же еще вчера к сестре на именины идти. Любка, сестра его, на язык острая. А как чуток винца хлебнет, лезет из нее дрянь всякая. И ведь характер какой, обиды годами копит. Как скупердяй какой, только он деньги в кубышку кладет, а та все обидки.
Но и Шура, жена его, тоже не права. И чего к ней с воспоминаниями полезла? Сковырнула болячку Любкину. Они же в молодости дружили. Прям не разлей вода были. Правда Иван Шуру тогда не замечал. К чему ему тогда восемнадцатилетнему соплюха нужна была? У него тогда Галка была. Постарше его на годик, ну и что? Правда мамка против была. Говорила, что бабы из нее путней не выйдет, шибко весело жить любит. Права оказалась, его в армию забрали, а через месяц весточка из дома. Галка с другим по вечерам гуляет.
Когда вернулся, казус случился. Он Шуру за Любу принял. Кто же знал, что они одежей меняются. Видит вроде Любка в сарафане стоит, который он ей перед армией подарил. Он и налетел на нее, на руки поднял и закружил. И не понял, почему она вырывается.
Пригляделся, да это же не сестра. Опустил на землю и глупо так спросил — Ты кто? — Она одергивая платье, огрызнулась — Дед Пихто — А он на нее смотрит и диву дается, откуда такие красавицы в их селе появились. А когда понял, что это Шурка, вдвойне ошалел.
За столом в честь приезда, он то и дело на нее поглядывал. Она замечая его взгляды, густо краснела и отводила глаза. — Зря пялишься — шепнула ему Любка — Она замуж за Петьку Седого замуж собирается — Иван тогда сказал — Ну еще не вышла, а значит моей будет — Любка тогда грустно засмеялась — Не получится. Он ее шибко любит. Даже меня ради нее бросил — Иван хохотнул — Не такие крепости брали и эту возьмем —
И взял. Они с Петькой на кулаках ее делили. Победил Иван. А отвергнутый жених уехал из села. Недавно приезжал с семьей. Жена его, прям Шура вторая. Только габаритами поменьше будет. Шурка как сына второго родила, вширь раздалась. Сейчас с ума сходит, все похудеть хочет. Он уж ей сколько раз говорил, что ее и такую любит. А она уперлась, все равно похудею. Да пусть, что хочет делает, лишь бы ему готовила борщ его любимый.
Ивану вдруг Шура сразу после свадьбы вспомнилась. Милая такая, слова против не скажет. Все Ваня, Ванечка. А сейчас заматерела. Может и матом ругнуть и полотенцем мокрым сьездить, куда достанет. И все с претензиями, да оглядками. Рюмины машину купили и ей подавай. А зачем она ему, у него мотоцикл неплохой, да и денег лишних нет. Кричит, кредит бери, он ей фигу под нос, в кабалу не полезу. До сих пор грызет его, как засохший пряник.
А ведь он ее любит с тех пор, как тогда по ошибке на руки взял. За все годы ни разу на сторону не поглядел. Она это знает и пользуется этим. На ровном месте может скандал начать. Как вчера например. Сцепились они с Любкой, ну не к лицу ему было в бабьи разборки лезть.
Тем более жена сама Любку такой бранью обложила, хоть уши затыкай. Дался им тот Петька. Он про них и забыл давно, а они все вспоминают. Всю дорогу домой успокоится не могла, все ворчала. И конечно он виноватым и остался. За то что промолчал. А он считает, что обе хороши. Что сестренка его разлюбезная, что жена дорогая.
Он выбросил окурок и в баню пошел. Лег на полог и закрыл глаза. Вдруг слышит шаги. — Чего разлегся то? Обиделся что ли? Надо же, обозвали меня, а обижается он — села рядом с ним Шура. Помолчали. — Ты, Вань, прости меня. Не знаю что нашло на меня. Ты у меня самый лучший мужик на свете. Другой бы в ухо дал, а ты терпишь. Ты знаешь чего? Затопи баньку, вечерком попаримся. А я тебе твоего борща сварю, как ты любишь — мягко провела рукой по его волосам и тихонечко ушла.
А Иван лежал и улыбался. Хоть и скандальная у него жена, зато отходчивая. И любит его без сомнения. Он легко спрыгнул с полки и пошел за дровами. Сегодня у него будет прекрасный вечер и не только. А чего еще желать, как ни тихого семейного счастья.
