У одной, ещё весьма бодрой старушки, был кот. Хотя, правильнее было бы сказать, КОТ! Этот огромный, рыжий котяра с голубыми глазами, похожими на горные озера и шикарным лисьим хвостом, был грозой улицы. Мимо старушкиного дома не рисковали пройти даже стаи бродячих собак. Не говоря уже об одиночках. Нет, конечно же случались таковые попытки, скорее от незнания. Но все они безжалостно пресекались Кузьмой (так звался этот кот). Если проводить аналогии с историческими личностями, то Кузьму можно смело отождествлять с Пиночетом (кстати, соседи так его и прозвали).
Все остальные животные, едва завидев Кузю на прогулке, делали вид, что их срочно позвали домой на ужин. И исчезали с такой грацией, что позавидовал бы и известный иллюзионист Копперфильд. Иногда доставалось и местным забулдыгам. После приёма горячительного они теряли чувство самосохранения и с песнями и громкими разговорами шли по улице, где Кузьма (он же Пиночет) спокойно дремал на ветке яблони.
Как самый настоящий ниндзя, рыжая бестия дожидался момента, когда подвыпившие товарищи проходили рядом с деревом, и только тогда бросался на них с верху. Проехав когтями по спине, он исступленно вцеплялся в „мягкое место» нарушителя тишины. Взвыв от такой изощрённой экзекуции, преступник, мгновенно протрезвев, бросался наутёк.
Проехав на своей жeртве сотню метров, рыжий наездник терял к ней всякий интерес и возвращался на боевой пост. Пострадавшие же часто жаловались участковому, но тот горой стоял за Кузьму, зная что просто так тот не тронет. Да, сам как-то раз уже получал метку от Пиночета. Но речь не об этом, а потому не будем вспоминать тот случай.
Самое интересное в этой истории — это роль самой старушки. Она настолько была уверена в непогрешимости своего котика и так беззаветно верила, что виноваты все, кроме Кузьмы. Даже когда он сцепился с болонкой и старушка с трудом оторвала Кузеньку от отчаянно визжавшей жертвы. Она с такой заботой осмотрела бедного котика, все время спрашивая его — где болит? Пиночет же, с торчавшим из пасти клоком кучерявой шерсти умильно строил ей глазки и ласково мурчал. Будто старушка сняла его с теплой печи, а не вытащила из боя на cмeрть.
Любовь слепа, как говорится, но в присутствии старушки можно было даже погладить Кузеньку, не опасаясь лечить прокушенную руку. Вот только взгляд котейки был весьма многообещающим. И немногие отваживались понадеяться на плохую память Пиночета.
