Миша работал на заводе слесарем третьего разряда, и получить четвёртый ему не светило. По разным обстоятельствам…
Но Миша вечерами учился в институте. На механическом факультете. И закончил-таки. После чего, предоставил документы начальству и получил автоматом четвёртый разряд. Ибо ему теперь полагалось.
А это, я вам скажу, дамы и господа, очень большая разница в зарплате. Во-первых, Мише надо было семью кормить. А, во-вторых, у Миши была страсть, которая тоже требовала денег.
Миша был заядлым голубятником. И у него была одна из лучших голубятен на Привозе. Миша с семьёй жили под самой крышей. Летом жарко, зимой холодно, но они не унывали. Семья была хорошая. Дружная была семья. И однажды…
Холодной, промозглой, дождливой одесской зимой, за Мишей увязался тщедушный котёнок с дрожащим от холода тельцем, кривыми лапками и хвостиком, больше похожим на спичку. Глазки его слезились, и била его мелкая дрожь.
Он прижался к Мишиному ботинку. Помните, дамы и господа, советские ботинки? Ну, так вот…
Сердце известного голубятника Миши не выдержало. Не смог Миша бросить умирающего малыша и принёс домой. А Соня таки его ругала. За то, что долго нёс, а не бежал стрелой. И принялась отмывать малыша в тазу с горячей водой.
Хорошая это была девушка – Соня. И спасли они малыша. Отъелся, отогрелся и перестал глотать еду, не пережевывая, дрожа всем телом. Понял, что для него в этой семье всегда найдётся кусочек.
И стал этот самый округлившийся и обросший пушистой шерстью малыш проскальзывать за Мишей на крышу, чего Миша очень боялся и ругал малыша, но тот…
Посмотрев на своего спасителя виноватым взглядом, упрямо лез в голубятню, где получал удары крыльями и клювами. Вылетал оттуда, крича и потирая ушибленные места, и снова лез.
И стало Мише интересно. И чего это он туда прётся? Ведь явно, чтобы не схватить голубя, так зачем, а когда выяснил, то сам себе не поверил.
Котёнок жался к голубям и норовил зарыться розовым носом в пушистые голубиные грудки, и голуби постепенно привыкли к наглой кошачьей морде, постоянно толкавшейся между ними. И стали просто недовольно пододвигаться, ворча в его сторону что-то своё, голубиное. А котёнок…
Он, потолкавшись между ними, садился посреди голубятни, закрывал глаза и мурлыкал. Да так громко, что голуби, видимо, воспринимали это, как своё курлыкание, и отвечали ему.
Вскоре Миша перенёс коробку с песочком и кормушку с водой на крышу, потому что Голубиный кот, как его назвали, больше не хотел спускаться. Он с интересом засовывал свой нос под хвосты голубок, вынюхивая там, видимо, яйца. Голубки сердились и били его крыльями, но Голубиный не обижался. Он умел улыбаться и мурлыкать. И вскоре голубки привыкли и перестали беспокоиться.
А вниз Голубиный слетал с радостным мяу только в одном случае.
— Что, яйцы?! Я спрашиваю, яйцы, что ли? — интересовался Миша скорее для проформы, потому как, это такой ритуал у них был.
Голубиный начинал радостно прыгать по маленькой мишиной комнатушке и радостно кричал. Миша бежал в голубятню и всегда находил новые яички голубиные. И стая росла. Но вот, что интересно…
Голубиный кот сгребал вылупившихся малышей к себе. Под мягкое, тёплое и ласковое пузо. Чем очень злил голубиных мамаш. Но всё же это лучше, когда есть, кому присмотреть.
И когда стая улетала по мановению руки Миши и повинуясь его свисту, то малыши сбегались под защиту Голубиного кота и, наступая друг другу на лапки, крылья и головы, пытались зарыться поглубже в его тёплое, пушистое пузо.
Так Голубиный кот и вырастил свою первую стаю. Голубей, считавших его своей мамой, кормильцем, защитником и тем, кто их любит. И Миша, немного ревнуя, смотрел, как стая голубей летела по мановению кошачьей лапки или просто по кивку головы Голубиного кота.
— Ах! — говорил Миша, — Ах, чтоб ты мне был жив-здоров. Честное слово! Ну, ты погляди, — говорил он Соне. – Нет, ну ты погляди только, что творит! Меня они так не слушаются…
Соня улыбалась и гладила большого кота, а тот…
Тот стоял на самом краю крыши, вытянувшись в струнку. Он смотрел за своими голубями и очень волновался. Он страшно волновался. Переживал, пока они все не возвращались. Тогда он, тревожно мяукая, бежал их пересчитывать и они, толпясь, стремились прижаться к нему.
Миша много раз приглашал знакомых голубятников посмотреть на эту картину. И всегда. она оставляла у них такое неизгладимое впечатление, что без бутылки тут было никак не обойтись.
Соня не сердилась. Она понимала. Хорошая женщина была эта самая Соня. И на Привозе все её любили. Потому как, сердце у неё было доброе и отзывчивое.
А тут власти Одессы решили избавиться от огромного количества голубей. Они, видите ли, портили знаменитую статую Ришелье, и вообще, обгаживали весь центр. И кто-то разбросал отравленный корм, и стая…
Стая Голубиного кота не вернулась. Никто не прилетел. До поздней ночи Голубиный кот так и стоял, вытянувшись в струнку на самом краю крыши, а Миша…
Тихонько плача, чтобы кот не услышал, звал его:
— Лапочка. Солнышко. Ну, иди сюда. Может, они завтра прилетят. Может… Иди сюда…
Но тот даже не оглядывался. Он напрягал весь свой слух и всё своё зрение, вглядываясь в ночное небо и время от времени звал своих голубей, громко и жалобно мяукая.
Миша с Соней не спали до самого утра. Они уже знали о случившемся и хотели только одного — оттащить от крыши Голубиного кота, с тоской смотрящего в утреннее, хмурое, сереющее небо.
Он так и не отошел от крыши. Лёг тут же. И положил свою большую голову на передние лапы. Он не отзывался и не шел есть и пить. Но вздрагивал при каждом звуке пролетающих крыльев, вскакивал на парапет и смотрел с надеждой. Соня плакала, а потом…
Я ведь вам уже говорил, дамы и господа, что Соня была очень хорошей женщиной с добрым и отзывчивым сердцем?
Она сказала Мише:
— Иди! Иди по соседям и проси. Потому как, он помрёт ведь от тоски. И не возвращайся, пока не принесешь.
И Миша пошел по всему Привозу. По всем голубятникам и всем знакомым. Он стучался в двери и рассказывал свою историю, а потом протягивал руку и просил:
-Подайте, пожалуйста, сколько можете. До зарплаты. А я, как получу, так и отдам.
И ему подавали. Все. Кто сколько мог. Кто несколько копеек, а кто и рубль. Но с одним условием:
— Чтобы ты и не думал возвращать, а то мы не посмотрим, что голубятник и семьянин!
И к обеду Миша прилетел. Он прилетел, запыхавшись, и вытащил из-за пазухи четырех голубей. Да ещё каких! С огромными роскошными хвостами. Он крутил ими перед носом Голубиного кота и кричал:
— Видал, видал?! Чего я тебе принёс, чтоб ты мне был жив-здоров. А ну-ка, быстренько иди, покушай. Вон тебе Сонечка куриную грудку принесла…
Но кот отворачивался и от новых голубей и от грудки, пахнущей сногсшибательно. Он ждал своих голубят.
Но вот эти курлыкающие звуки, снова доносившиеся из голубятни, отвлекали его от печальных мыслей, и раздражали. И Голубиный кот встал и пошел разведать, что это там делают три голубки и голубь на месте его стаи, и…
Естественно, получил крыльями по голове и клювами в нос. И вылетел из голубятни Голубиный кот, возмущаясь и пыхтя от негодования. Он сел снаружи, долго наблюдал за четвёркой голубей, устраивающихся на новом месте, а потом…
Опять полез внутрь. Должен же был кто-то объяснить этим нахалам, что это место его голубят. Так они и воевали. Неделю. А для войны, дамы и господа, нужны силы. Поэтому, Голубиный кот поел грудки и попил водички. После чего Соня пошла в синагогу и долго стояла там и что-то шептала.
А когда пришла, то увидела, как Голубиный кот суёт свой розовый нос под хвосты голубкам и задумчиво что-то бормочет, а те. Возмущённо шлёпают его крыльями и шипят. И всё повторилось.
Вскоре Голубиный слетел вниз и стал радостно прыгать по комнате. Его глаза светились счастьем.
— Что? Яйцы?! — закричал Миша, и они с Соней и двумя малышами бросились на крышу.
Там посреди трёх ворчащих голубок сидел Голубиный кот. Он закрыл глаза и мурлыкал. Вы когда-нибудь слышали хоральные прелюдии Баха? Ну, так вот.
Он мурлыкал эти самые хоральные прелюдии. Я сам этого не слышал, но Миша. А он врать не будет. Уверяю вас. Клялся мне в этом. И даже называл какой-то номер, но я позабыл.
А когда появились птенцы, Голубиный кот опять подпихивал их к себе, под своё тёплое и пушистое пузо и малыши явно считали его своим рОдным папочкой. Они прижимались к нему и тихонько пищали, а голубки…
Кормили их и тихонько ревновали, наблюдая, как их голубята обсиживают радостно мурлыкающего кота.
И так Голубиный кот вырастил новую стаю. Красивенных голубей с шикарными хвостами и вообще, птицы они были особенные, и весь Привоз собирался посмотреть, как Голубиный кот управляет стаей одним движением головы, вытянувшись в струнку на самом краю крыши.
Он тихо что-то мяукал. И голуби послушно возвращались и, курлыкая, прижимались к Голубиному коту, а тот, тревожно мяукая, пересчитывал их. После чего они все шли в голубятню.
— Ну, надо же такое! — говорила тётя Феня, продавщица из рыбного ряда. — И откуда, спрашивается, такой дар Божий, коту. Чтоб он мне был жив-здоров!
И все повторяли:
— Чтоб он нам был жив-здоров!
Кот быстро стал достопримечательностью Привоза, и приехавших родственников водили к Мише и Соне. И показывали Голубиного кота и его стаю, а родственники стояли, раскрыв рты. Они не верили в то, что видели. Они думали, что это фокус такой или дрессировка, а тётя Феня, продавщица из рыбного ряда, говорила:
— И где вас, таких глупых, делают, я вам спрашиваю? Я же ясно сказала — Божья искра. Ему там, виднее, кому давать. Так что, не смейте мне гневить Его, а идёмте кушать. Я там приготовила фаршированную рыбку. Такую, что вы пальчики оближете, честное слово!
Миша, Соня и их взрослые детки давно уже не живут на Привозе. А живут они в далёкой, очень далёкой стране. И Миша продал свою знаменитую стаю, а все деньги, полученные от этого гешефта, потратил…
Догадываетесь на что, дамы и господа? Ну, конечно. А как иначе? А иначе и быть не могло.
Он оформил все документы на своего Голубиного кота. И там, в далёкой стране, они сняли всей семьёй домик на земле с маленьким сарайчиком, где Миша… Что сделал? Правильно!
Купил на первые деньги с новой работы красивенных голубей. Три голубки и одного голубя, и сказал Голубиному коту:
— Ну, ты сам знаешь, что делать. Иди, хозяйствуй, а мне некогда. У меня работа.
А Соня. Я ведь вам уже говорил, дамы и господа, что Сонечка была женщина с добрым сердцем. Таки находит время и помогает Голубиному коту. И у них теперь новая красивенная стая. И местные люди ходят к ним в гости и с немым изумлением смотрят на кота, к которому жмутся голуби и ласково и нежно курлыкают, а он…
Закрыв глаза, мурлыкает хоральную прелюдию Баха. Уж не помню, какой номер.
Их хотят купить и предлагают очень большие деньги. Но Соня, а она главная в доме, как вы уже наверное поняли, очень четко и доступно объясняет:
— Нельзя продать Божью искру. Нельзя. Это, как продать свою собственную душу. Так что, вы уж не обижайтесь. Но он и голуби не продаются. А пойдёмте-ка лучше кушать. Я там такую вкусную фаршированную рыбку приготовила. Что все пальцы оближете.
Вот такая она, тётя Соня. С добрым и отзывчивым сердцем.
А Голубиный кот? Он счастлив. У него всё есть. Всё, что надо для счастья. Любящая семья, его голубятки и любимая работа — ухаживать за своими птенцами.
Чего, кстати, и вам всем желаю. Чтоб вы мне все были живы-здоровы. Честное слово!
Автор: Олег Бондаренко
