Ольга Ивановна была не просто женщиной с ужасным характером, она была женщиной с невозможным характером.
Муж ушёл, сына забрала вторая чеченская, и ей казалось, что в этом виноват весь мир. Она работала в ЖКХ главным бухгалтером. Ее ненавидели не только все бабки района, которые зашли просто узнать, «скажите, как вы так начисляете?», но и все коллеги, которым она распределяла зарплату по каким-то своим, неведомым никому законам. На нее постоянно жаловались руководству. Руководство не хотело сесть всерьез и надолго, ведь Ольга Ивановна пару раз прямо порекомендовала не обращать внимание на гавкающих, она же не обращает внимания на многие вещи из жизни местного ЖЭКа.
— Ольга Ивановна, можно уточнить, а почему мне начислили за электричество на общеподъездные нужды в два раза больше, чем в прошлом месяце?
— Вам пoмирать скоро, какая разница.
— Я жаловаться буду!
— Пожалуйста, бомжам обычно слабо верят.
— Почему бомжам?
— Люди без воды и света очень быстро становятся людьми мира.
— Вы мне угрожаете?
— Рот свой закрой и иди наслаждайся теплой батареей. Обними её и медленно встречай старость!
Ольга Ивановна ходила на работу, потому что дома ещё хуже. Это был не её мир, он предал её. Работа, телевизор, телевизор, работа. Так сгорали дни, месяцы, года.
***
Как-то руководство ЖЭКа решило влить в коллектив свежую кровь. Взять таджиков-дворников. Все всё понимали. Основной закон экономики в действии — снижай затраты, увеличивай доход.
Ольга Ивановна, по совместительству еще и кадровик, трудоустраивала этих славных парней. Остался последний. В ее кабинет постучались и робко замерли на пороге двое. Мужчина лет пятидесяти с добрыми глазами, как у водяного из советского мультика, и молодой парень.
— Чо стоите в дверях? Вы сюда всем табором пришли? – Ольга Ивановна начала разговор в своей привычной манере.
— Это мой двоюродный дядя. Он не любит говорить, может языка не знает. Я помогу ему заполнить документы — сказал парень, который был рядом с ним.
Странная таджикская парочка села за стол. Мужчина посмотрел ей в глаза и улыбнулся ещё больше. Ольга Ивановна немного смутилась и сказала:
— Передай своему дяде, чтобы так на меня не смотрел. Глаза выжжет, Немой!
— Он не говорит, но всё слышит и понимает. Может, понравились вы ему, — ответил молодой.
— Слушай, щенок с базара кураги и веников, я спрашивала твоего мнения? Заткнись и заполняй документы! — взорвалась Ольга Ивановна.
Парень быстро взял листы бумаги и начал заполнять. Мужчина улыбался, у него была странная улыбка, как будто бы он радовался и удивлялся одновременно. Потом вытащил из внутреннего кармана небольшой полиэтиленовый пакет и положил на стол перед Ольгой Ивановной. В свёртке лежали сухофрукты.
— Так, оба пошли вон отсюда! — Ольга Ивановна отчаянно орaла.
— Дядя из уважения к вам подарил. Я ж говорю, понравились вы ему, — оправдывался парень.
— Вооон! В коридоре заполнишь! Понаехали!
Когда Ольга Ивановна осталась в кабинете одна, она взяла зеркальце, поправила причёску, и накрасила губы розовой помадой с перламутром. Полюбовавшись на результат, улыбнулась сама себе, развернула свёрток и принялась за курагу и инжир.
***
Ольга Иванова называла загадочного таджика Герасим. Когда она его видела, он всегда улыбался и почтительно кивал, а в течении рабочего дня у неё на столе таинственным образом появлялись небольшие подарки: то красивое блюдце в восточном стиле, то орехи, а один раз — тарелка горячего плова. Как оказалось — очень вкусного. Ольгу Ивановну как подменили. Из серых бесформенных платьев она переоделась в яркие и интересные. Впервые за много лет она улыбнулась в ответ на кивание Герасима.
Коллеги по работе не разделяли её радости.
— Ольга Иванова-то похорошела, подобрела, а не любовь ли это? — троллила соседка по кабинету.
— У кого-то язык как помело, я смотрю. Просто мне нравится восточная кухня.
— И восточные люди, видимо. Олюшка, пойми, это не вариант. Он, конечно, статный мужчина, работящий, но у таких как он, там в кишлаке, семья на сто человек и любящая жена, которая раз в неделю ждёт денежных переводов от своего добытчика. А чтобы эти переводы были больше, он тебя и подкармливает, глазки строит. Я этого брата знаю, хитрые они…
— Вера, заткнись! — с этими словами Ольга Ивановна выбежала из кабинета. Впервые за много лет злые слезы прожигали щеки.
На следующий день Ольга Ивановна пришла на работу в спортивном костюме. Она была похожа на фурию: орала на всех, кто только осмелился посмотреть в её сторону, не говоря уж о тех, кому не посчастливилось обратиться к ней по делу. Когда появился Герасим с букетом полевых ромашек, которые «нечаянно» оказались у неё на столе, она демонстративно взяла цветы, вышла на крыльцо ЖЭКа, облила их розжигом для шашлыков и подожгла.
***
Через три дня в кабинет Ольги Ивановной вломился пьяный сантехник Гаврилов. Говорили, что давным-давно у них что-то было. А теперь отношения перешли на новый уровень:
— Ольга, трубы горят, дай тысячу!
— Гаврилов, пошёл вон! Не дам!
— Оля, я разнесу к херам твой кабинет, достань из сейфа сраную бумажку!
— Гаврилов, иди проспись. Это не мои деньги.
— Ты забыла, видимо? Напомнить? — он схватил за плечо Ольгу Ивановну и другой рукой замахнулся для удара. В кабинете поднялся крик. Ольга Ивановна зажмурила глаза. Неожиданно в кабинет кто-то зашёл и оттолкнул Гаврилова. Рядом с Гавриловым стоял Герасим и улыбался своей обычной улыбкой. Гаврилов вскипел от злости:
— Ты чо, чуркарез! Ты страной не ошибся?! — Гаврилов молниеносно нанёс удар Герасиму в корпус. Герасим согнулся, выпрямился и снова улыбнулся. Так продолжалось несколько раз. У Герасима из разбитой губы пошла кровь, но он продолжал улыбаться.
— Оль, да он ку ку, чо он ржёт? Слышь, чурбан, я ж убью тебя!
Ольга Ивановна покраснела и бросилась на Гаврилова. Она визжала, била, пинала. Гаврилов оттолкнул её и громко сказал:
— Да вы походу оба с катушек съехали, ну вас на фиг. Посадят ещё, — Гаврилов вылетел из кабинета.
Ольга Ивановна кинулась к Герасиму. Она достала платок, смочила его минералкой, стоящей на столе и вытирала кровь с его лица. Гладила одной рукой по волосам и говорила что-то успокаивающее. Он так же блаженно улыбался…
***
Две недели Ольга Иванова не видела Герасима. Кто-то говорил, что он вернулся к себе домой. Кто-то — что поменял работу. Ольга не находила себе места. Как-то вернувшись с обеда, она обнаружила у себя на столе тарелку кураги. Она тут же выбежала на улицу, на скамейке сидел Герасим в светлом костюме, с букетом ромашек и, конечно же, улыбкой. Она села поближе к нему и обняла.
— Герасим, как же я скучала!
— Моё настоящее имя — Бача, — неожиданно сказал он.
— Так ты умеешь говорить!? А почему же тогда молчал?
— Зачем перебивать такую красивую женщину? Мне нравится тебя слушать.
— Ты куда пропал?
— Я был дома, навещал жену и дочь.
Ольга Иванова резко отстранилась.
— Пять лет назад пьяный водитель автобуса забрал их у меня. С того момента я замолчал. Чтобы не сойти с ума, мои племянники привезли сюда. И тут встретил тебя. Я был на могиле и спрашивал разрешения…
— Ну, и что тебе сказали?
— Сказали, что кормить тебя лучше надо, худая вон какая…
Они обнялись и сидели так долго, что автору уже надоело наблюдать за ними и он поехал на работу продавать ПВХ…
Автор: Александр Бессонов, рассказ из сборника «Добрее»
