Он был уже не молодым, никогда не был красивым, но главное, он был незаметным. Он приходил на работу, негромко здоровался с коллегами, и начинал трудиться, практически никогда не отвлекаясь ни на что.
Ни на сплетни, коих в любом отделе всегда пруд пруди, ни на борьбу за близость и расположение начальника отдела, ни, даже на анекдоты и соцсети. Он не спорил о политике, не обсуждал фильмы и книги, не острил.
Не произносил длинных и полных ходячих штампов тостов на юбилеях и днях рождения коллег. Дарил коллегам в основном книги, что многих раздражало.
Понятно, что при любых сокращениях, разукрупнениях и оптимизациях он ставился начальником отдела в списках на сокращение под номером один. Но его, к вящему изумлению коллектива, всё никак не увольняли.
И никто не мог понять, за что вот этому такое счастье?!
Он был уже не молодым, никогда не был красивым, но главное, он был незаметным. Начальник, а вернее, начальница отдела – Раиса Степановна, специально сходила к замдиректора по кадрам выяснять этот вопрос.
Её до глубины души возмущало то обстоятельство, что молодых, перспективных, с профильным образованием, специалистов сокращают, а вот это вот недоразумение – нет.
И зампокадрам, которая тоже очень удивлялась невероятной живучести этого специалиста, клятвенно заверила коллегу, что на очередной оперативке этот вопрос поднимет. И подняла. И хоть со своей работой он справлялся хорошо, всё же решение было принято…
Он был уже не молодым, никогда не был красивым, но главное, он был незаметным. И в этот день он незаметно оказался позади толпы, которая орала, ругалась, причитала, но ничего не делала.
Поднявшись на цыпочки и разглядев, через плечи столпившихся, что на земле кто-то лежит, незаметный решительно раздвинул толпу, пробился к телу лежащего, этого оказался грузный главный энергетик предприятия, пощупал пульс, резко встал, открыл окно, расстегнул у лежащего ворот рубашки, снял с себя кофту и положил больному под голову.
Затем набрал скорую, описал симптомы ещё дышавшего больного и его возраст, а затем, командным голосом он начал разгонять собравшуюся толпу. Все очень удивились, но постепенно разошлись. Того, что случилось дальше уже почти никто не увидел…
Он был уже не молодым, никогда не был красивым, но главное, он был незаметным. Сейчас он опять остался почти один, как и привык. Он вновь склонился над больным, которых вдруг перестал натужно, со свистом и бульканьем дышать, пощупал его пульс, удивился, пощупал пульс уже на шее и вдруг буквально набросился на своего массивного коллегу.
Он делал непрямой массаж сердца, делал искусственное дыхание, бил по щекам. Пробегавшая мимо секретарша, испуганно посмотрев на это действо, что-то пискнула неразборчиво и бросилась бежать.
Через пять минут появился директор, понаблюдав минуты с две за действиями добровольного реаниматора, он буркнул недовольно – брось ты это, ему уже ничем не поможешь, – затем отвернулся и ушёл к себе в кабинет, вызвав по селектору специалиста по кадрам…
Только начальство ушло, как больной вдруг вновь захрипел, дернулся и начал дышать, всё так же наполняя коридор свистом и бульканьем. В это время появилась бригада скорой.
Он подробно ответил на вопросы врачей, затем, помог поднять, положить на носилки и донести коллегу до машины скорой. И только потом он вернулся на своё рабочее место…
Он был уже не молодым, никогда не был красивым, но главное, он был незаметным. Поэтому о его увольнении никто не пожалел, даже спасённый им главный энергетик.
Тот был мужчина видный, по наружности могутный, очень любил приударить за дамами, и его оскорбляла сама мысль, что кто-то спас его самого.
Ведь до этого случая, он очень любил рассказывать дамам байки о том, как он сам якобы спасал кого-то. Этот прискорбный случай, как надеялся этот немаленький (во всех смыслах) начальник, скоро позабудут и всё будет как прежде…
